Счастье волков - Александр Афанасьев

Арат вдруг не на шутку разозлился на нее – дура! И Салик – дурак, б… слюни распустил. Ее, наверное, во всех саунах Москвы драли, так наверх, на сцену и пробилась. А теперь выделывается… корова драная.

И сама свадьба эта… какого хрена ее сейчас затеяли, другого времени не нашли. Козлы. Все – козлы…

Пароход – такой же, как ходят по Босфору, только топливные баки побольше, – вдруг вздрогнул, как будто напоролся на что-то в глубине. Арат успел уцепиться за поручень – иначе бы полетел на палубу.

Какого…

Арат посмотрел на нос – невеста, похоже, выпала, кто-то сбрасывал пиджак, чтобы прыгать за ней, Салик, который не умел плавать, метался у борта. Придурки…

И экипаж – придурки, надо же на мель напороться. Надо пойти, хоть морду набить, напрягу сбросить…

Но пароход уже начал крениться, зарываясь носом в мелкую злую волну, на палубе появились охранники, которые оставили шефа одного – и Арат понял, что дело дрянь…

С криками и матом, размахивая пистолетами, как пираты, спустили шлюпки. Для тех, кому не было места в шлюпках, имелись спасательные жилеты. Места в шлюпках было мало, но это, в конце концов, не Средиземное море и не Северное, и спасатели точно появятся быстро…

– Шеф… сюда…

Арат сел в шлюпку одним из первых. Оперся о борт… шлюпка… точнее, оранжевый, надувной спасательный плот раскачивался, принимая все новых и новых пострадавших.

– Всё! Всё, б…, места нет!

Один из охранников выстрелил несколько раз, отгоняя желающих, с силой оттолкнулся от уходящего в воду борта парохода. Все, п… ц.

– П… ц, – оказавшийся с Аратом в одной лодке вор в законе по кличке Герман достал телефон, – и телефон тут не ловит. Скатались на острова, б… – Тут он посмотрел в иллюминатор и радостно заорал: – О, а вон черт какой-то валит. Ща нас на буксир возьмет…

Арат выглянул, увидел стремительно приближающийся катер, людей с автоматами на нем и, пока никто не чухнул, – сбросил спасжилет и вывалился с другой стороны спасплота в холодную воду…

Как поймали…

Нет, б…, как все-таки красиво поймали…

Надо было башкой думать – в «Крестном отце‐3» это было, когда всех убили на свадьбе. Все это смотрели, но ведь никому и в голову не пришло… глупцы. Все в одном месте собрались…

Идиоты.

Но думая свою думу, вор плыл вперед, до кругов перед глазами придерживая дыхание и сильно отталкиваясь руками и ногами. Он хоть и не русский, но полдетства провел в России, в отличие от своих соплеменников плавал как рыба.

Сзади в воду погружалось что-то тяжелое, огромное, и пули, когда ударяли в воду, оставляли в ней красивые, как самолетные в небе, следы. Но он плыл и плыл, удаляясь от творящегося за спиной кошмара и твердо уверенный в том, что ему сфартит, как фартило всегда.

Как же так… как они купились.

В голове мутилось… надо хлебнуть воздуха… легкие уже рвутся.

Последней мыслью, обжегшей Арата как удар током, была мысль о том, что он не видел на пароходе Бесика. Бесик был на причале, говорил с ним, но на пароход не сел.

Крыса!

Толкнувшись руками, вор всплыл на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, и в этот момент ему в затылок попала пуля.

Морской ветер бил в лицо, шевелил толстую полиэтиленовую пленку, которой накрывали трупы – их было много, чтобы пленку не унесло ветром, ее приваливали найденными тут же камнями, но не хватало и камней…

– Дай сигарету.

Криминальный комиссар Назим Хикмет, взяв у подчиненного сигарету и зажигалку, отвернулся спиной к ветру, чтобы закурить. Он не курил уже несколько лет, бросил еще в Европе – в Турции курят все, ну или почти все, но в Европе так не принято, и он бросил. Теперь, когда он видел то, что он видел, сдержать желание закурить он не смог.

Взрыв в Фамагусте, о котором прогремело во всех теленовостях. Теперь еще и это.

Трупы сначала свозили на причал Бостанджи, но когда стало понятно, с чем они имеют дело, по телефону последовала команда вывозить трупы из Стамбула. Уже собирались журналисты… информация по городу распространялась подобно лесному пожару. Реквизировали теплоход и на нем перевезли трупы на военно-морской причал острова Иассыада. Здесь после переворота 1980 года на военно-морской базе заседал военный трибунал, выносивший смертные приговоры. Приводили их в исполнение в другом месте…

– Эфенди комиссар?

Это был инспектор Гюле. Выглядел он неважно – добирался сюда не на теплоходе, а на небольшой лодке, и его сильно укачало.

– С фрегата передают, еще два тела выловили. Но один, кажется, просто утопленник.

– Хорошо, – равнодушно ответил комиссар.

– Везут сюда… Ветер усиливается, эфенди комиссар. Вертолеты так работать не смогут.

– Да…

– И еще. Суперинтендант Гуль едет сюда.

– Хорошо…

Поняв, что от шефа ничего не добьешься, Гюле отошел.

Сигарета погасла. Второй раз прикуривать не хотелось – комиссар с проклятьем растоптал недокуренную сигарету на пирсе.

Суперинтендант прибыл на полицейском катере, вместе с ним было еще несколько человек – в том числе гражданские, из мэрии, кажется. Прошелся мимо тел, поманил комиссара, они отошли в сторону.

– Что здесь произошло? – Ветер усиливался, унося окончания слов.

– Бойня, – просто ответил комиссар, – русские и грузинские воры в законе праздновали свадьбу. Арендовали теплоход и отправились на Бургазаду, продолжить празднование. Дальше, похоже, произошла либо катастрофа парома, либо его подорвали, что вероятнее всего. Во время спасательной операции появились лодки с автоматчиками и сделали свое дело.

– Сколько погибших?

Комиссар покачал головой.

– Течение сильное. Корабли ВМФ и береговая охрана появились не сразу, а у нас сил не хватает, чтобы проводить спасательные операции. Пока пятьдесят семь, недавно выловили еще двоих. Но теплоход был полон, значит, там было не менее двухсот человек, не считая команды. Выловили живыми троих, они в шоке. Отправили в больницу.

Гуль тоже достал сигарету.

– Зажигалка есть?

Комиссар отрицательно мотнул головой.

– Как думаешь, кто это? Может, это месть за Фамагусту?

Комиссар снова отрицательно покачал головой.

– Такую акцию не организовать за два дня. Эта бойня готовилась не один месяц. Кроме того, какой смысл мстить ворам за деятельность государства?

– Тогда кто?

– Скорее всего, сирийцы, – сказал комиссар, – у них достаточно исполнителей, способных на такое, и они достаточно жестоки. Сейчас они занимают в Стамбуле подчиненное положение, поскольку появились, когда рынок был уже поделен. Но с гибелью воров освободится ниша, и они ее займут. Проституция, наркотики, рэкет. Потом их уберет следующий, кто захочет взобраться на трон. Ну а пока не повезло русским.