День всех пропавших - Дот Хатчисон

– Понимаю тебя.

– И Аманды тоже нет. Почему их нет одновременно?

– Abuela[48] Аманды умерла, mija[49], – она не нарочно пропускает.

Фейт снова вздохнула.

– Знаю. Просто мне хочется пожаловаться, потому что это несправедливо.

Ксиомара рассмеялась и наклонилась поцеловать дочь в макушку.

– И где ты этому научилась?

– У папы Стэнзи, – ответила девочка. – Он говорит, что порой приятно поныть и выплеснуть наружу эмоции, даже зная, что это ничего не изменит.

– Думаю, это правда. Итак, после школы у Брэндона кросс…

Фейт наморщила носик.

– …да, он придет домой дурно пахнущим, а мы запихнем его в душ перед ужином.

Ксиомара рассмеялась вместе с дочерью и продолжила:

– Но из-за практических занятий он не сможет отвести тебя и Лисси домой, а Рафи тоже не может, потому что у него футбол.

– А Мэнни? У него пока нет занятий после уроков.

– Мэнни отстранили от занятий за драку, так что tio[50] заставит его сегодня поработать.

Носик Фейт снова сморщился.

– Так что вы с Лисси должны пообещать мне не разлучаться, хорошо? Не задерживайтесь поболтать с кем-то и не играйте на площадке дольше обычного. Идите прямо к Лисси. Если у тебя не будет домашних заданий, можешь заняться чтением, пока у нее урок фортепиано, ладно?

– Ладно.

Когда Ксиомара отвела дочь в дом Лисси, там уже ждал Мэнни. У него под глазом по-прежнему красовался раздутый разноцветный синяк, полученный в драке, за которую его и отстранили. Робко помахав женщине, он пробормотал:

– Доброе утро, tia[51] Ксио.

– Доброе, Мануэлито.

Он передернулся.

– Tio придет только ближе к девяти. Мать сказала, что я могу отвести девочек в школу.

– А если я позвоню Анжелике, она подтвердит твои слова?

– Si[52], tia. Честное слово.

– Хорошо. Девочки, по дороге в школу слушайтесь Мануэлито.

Мэнни издал долгий страдальческий вздох. Пара восьмилеток захихикала. Четырнадцатилетний был уверен, что он слишком взрослый, чтобы называться Мануэлито.

Ксиомара чмокнула всех троих, игнорируя попытку подростка увернуться, и направилась к машине. Обычно все четыре девочки ходили вместе в сопровождении одного или нескольких мальчиков постарше. Однако сегодня домой вместе пойдут только Фейт и Лисси. Ксиомара задумалась, не отпроситься ли с работы пораньше.

– Мы будем совсем как большие, – услышала она обращенные к Мэнни слова Фейт – голос девочки был полон восторга.

«А может, и не стоит», – со вздохом подумала Ксио. Может, ей просто не хочется позволять своей маленькой девочке вырасти…

Через два часа я помылась и закуталась в бледно-розовый халат – в жизни не надевала ничего мягче. Загудел мой личный телефон: сообщение от Брэна.

Касс отправилась домой, мы едем к Вику. Хочешь, подвезем?

Печатаю в ответ да, пожалуйста, хватаю с вешалки футболку и выбираюсь из шкафа, оставляя Платье за дверью.

А это не так просто, как кажется.

Каждый раз, когда я пыталась поговорить с Клиффом о своих раздумьях или колебаниях по поводу свадьбы, каждый раз, когда пыталась выразить сомнения, либо он, либо одна из наших матерей шикали и говорили, что дело просто в нервах. Что я веду себя неразумно. Что мне следует быть благодарной за потраченные на свадебные приготовления время и деньги. Или же вариант Клиффа: «Элиза, я думал, ты любишь меня…»

Мой aba волновался. Он пытался скрывать, но однажды – только однажды – отвел меня в сторону и сказал, что если я не уверена в решении, то он примет это, и неважно, что в таком случае траты окажутся бессмысленными. Он хотел лишь, чтобы я была счастлива.

А я совсем не была счастлива.

Я чувствовала себя несчастной. Я не была ни достаточно сильной, ни достаточно храброй, да и вообще достаточно какой-то, чтобы постоять за себя и сказать НЕТ. А потом в двух тысячах миль отсюда обезумевший от горя отец выстрелил в только что арестованного убийцу его детей, а Виктор Хановериан исполнил служебный долг и защитил находящегося под стражей человека, получив пулю в грудь. Не скоро, когда стало ясно, что Вик никогда больше не будет полностью годен для полевой работы, мне предложили перевестись в Куантико и вступить в одну их лучших команд CAC страны. Финни усадил меня перед собой и разъяснил, что специально затребовали именно меня и что, если я испытываю интерес к такой работе, это потрясающий шанс.

Я испытывала интерес. Очень-очень большой интерес.

Клифф же, напротив, был сбит с толку. В конце концов, с чего мне соглашаться на перевод, если я только что собиралась уйти в отставку после свадьбы? «Что? Всерьез думала, что после свадьбы будешь работать? Не глупи, Элиза. Это неприемлемо, к тому же работа такая опасная. Совсем не женская. Элиза, я обеспечу тебя всем необходимым – всем, о чем только попросишь…»

Через три часа я предупредила домовладельца, что расторгаю договор аренды, и позвала Ширу помочь собраться. Клифф не принял кольцо обратно, заявив, что я приду в себя, а он будет ждать извинений. Так что я отдала колечко Шире, чтобы она вернула его когда-нибудь потом, после моего отъезда. Подруга попыталась сделать это вежливо, а когда не получилось, удостоверилась, что Клифф получил ее сообщение самым эффектным и неподражаемым способом.

Сообщение попало на большой экран, и над моим бывшим женихом смеялся весь стадион болельщиков на матче Главной бейсбольной лиги.

С тех пор мать со мной не разговаривала.

Оказалось, что избавиться от кольца гораздо легче, чем от Платья. Я не могла вернуть его в магазин. Но мне казалось, что отдать его на благотворительные цели или продать – все равно что спихнуть свое невезение на кого-то другого. Того, кто определенно заслуживает гораздо лучшей свадьбы. Я ненавижу каждую частичку Платья – все, о чем оно мне напоминает. Тем не менее оно угнездилось в шкафу, словно Шелоб[53] в паутине.