Колыбельная для жертвы - Стюарт Макбрайд

Я направился к телефонной будке, мокрая трава хлестала меня по лодыжкам. Открыл скрипнувшую дверь. В нос шибанул запах горелого пластика с примесью какой-то химической дряни. Телефон был почти целым, металлическая пластина под ним исцарапана похабными надписями и рисунками мужских членов. Снял трубку и стал держать ее так, чтобы микрофон не находился рядом с губами. Пошел гудок. Телефон все еще работал. Набрал 1471, стараясь правильно нажать на нужные цифры, на дисплее появилась надпись «НОМЕР ЗАБЛОКИРОВАН». Трубка отправилась обратно на рычаг, и я снова выбрался на свежий воздух. Достал из кармана свой новый официальный мобильный телефон, включил. Он уже был запрограммирован на полдюжины номеров. В начале списка «БОСС», потом «ЭЛИС», «ХЭМИШ», «ШЕЙЛА» и последний – «ПИЦЦА ДОМИНО». Провел пальцем по первой записи. По всем правилам первый звонок следовало бы сделать в дежурную часть, а не Джейкобсону. К тому же дежурная часть не могла бы послать меня обратно в тюрьму. Но здесь я ничем не рисковал. Особенно когда я был так близок к…

Пошли гудки вызова, потом Джейкобсон ответил и выслушал мой доклад. Потом:

– Великолепно. Конечно, Бернард может достать кого угодно, но он себя оправдывает. Сфотографируй все что можно, затем позвони Несс, пусть она пришлет команду криминалистов. Место оградите и прочешите все под электронным микроскопом. Скажи там всем, что Бернард главный и, если они его расстроят, я их отымею. О’кей?

Я въехал на Слейтер-кресент, Элис бросила на меня взгляд через плечо:

– Ты уверен, что мы правильно сделали, когда оставили там профессора Хантли одного? В смысле, что если он расстроится, и…

– Он взрослый мужчина.

К тому же будет совсем неплохо, если кто-нибудь из команды криминалистов даст ему в нос, чтобы немного сбить спесь. Если нам повезет, конечно.

Нога соскользнула с педали газа, «сузуки» дернулась. Чертов идиот. Ничего, все равно сам буду водить. Просто давно за рулем не сидел. Практика нужна…

Голову лечить надо – вот это точно.

Стиснув зубы, поставил занывшую от боли ногу на педаль, на этот раз на тормоз. Припарковал машину Элис у тротуара. Заглушил мотор. Склонился вперед, опустив голову на руль. Выдохнул.

– Эш, ты в порядке?

– Да. В полном. Никогда так хорошо не было. – О господи, как больно. – Просто давно за рулем не сидел.

Выпрямился, достал из кармана куртки пачку парацетамола, проглотил три таблетки. Несколько раз глубоко вдохнул. Открыл дверь:

– Я на пару минут.

Элис пристально посмотрела на меня:

– Да, понимаю, старый друг.

– Все будет в порядке. – Взял трость и с трудом вылез из машины. Хлопнул дверью.

Слейтер-кресент шла вниз, сворачивая от Блэквол Хилл, и с дороги открывался отличный вид на Вайнд. Террасы домов из песчаника стояли как солдаты на параде. Роскошные дома в окружении небольших частных парков. Все сплошь живописное и историческое, под тяжелым гранитным небом.

Куда лучше, чем путаница заканчивающихся тупиками переулков, построенных в семидесятых. Или взять Блэквол Хилл. Россыпь прячущихся в холодном тумане одноэтажных коттеджей в терракотовой облицовочной плитке. Сады, скрывающиеся за полуразрушенными крепостными стенами. Кованые невысокие калитки с табличками, а на табличках сплошные вариации на тему «РОЗА», «ЛЕС» и «ПЕЙЗАЖ».

У номера тринадцать – адрес, который мне дал таинственный Алек, – смешная низенькая калитка скрывалась под входной аркой, обвитой плетями дикой жимолости, похожими на бежевую колючую проволоку. На табличке золотыми буквами надпись – «ВАДЖРАСАНА». Среди зарослей кустов и клумб с засохшими цветами извивалась засыпанная гравием дорожка. У края дорожки бетонная статуя Будды, серая кожа в пятнах лишайника. Перед статуей стояла на коленях маленькая девочка, игравшая с ярко-желтым игрушечным самосвалом. Она накладывала в кузов гравий, сваливала его у ног Будды и смешно бибикала, когда возвращалась за новой порцией.

Я открыл скрипнувшую калитку, захлопнул ее за собой тростью. Изобразил на лице улыбку:

– Привет, папа дома?

Она вскочила, прижала самосвал к животу. Лет пять или шесть, не больше, на бледном лице ярко выделяются густые сросшиеся брови. Широко улыбнулась, показав дырку в том месте, где должны были находиться два нижних средних зуба.

– Да.

– Можешь сбегать позвать его?

Кивнула:

– Но ты долшен будешь пришмотреть за моим тигром. – Показала пальчиком на траву. – Он боитша клоунофф.

– Хорошо, если клоуны появятся, я буду его защищать.

– Обещаешь?

– Конечно.

– Хорошо.

Махнула рукой:

– Веди себя хорошо, миштер Полошатик, шмотри не шкушай этого дядю. – Побежала по лужайке в дом, не обращая внимания на дорожку.

Я подошел к Будде, облокотился на бетонную голову.

Через несколько минут девчушка вернулась, таща за собой за руку невысокого мужчину средних лет. Коренастый, пробор посередине, слаксы, кардиган. Достал из нагрудного кармана очки, водрузил на нос. Моргнул. Улыбнулся мне:

– Ах, вы, должно быть, мистер Смит! Приятно видеть вас, мистер Смит. – Повернулся к девочке: – Солнышко, почему бы тебе не отвести мистера Полосатика на задний двор, чтобы я мог поговорить с мистером Смитом?

Она хмуро посмотрела на меня:

– Клоуны приходили?

– Все убежали, когда услышали, что пришел мистер Смит.

Кивнула, взяла кого-то за воображаемую руку и потянула к дому:

– Пойдем, миштер Полошатик…

Мужчина посмотрел ей вслед, на лице широкая улыбка. Вздохнул. Повернулся ко мне:

– Итак, мистер Смит, Алеку кажется, что вы нуждаетесь в некоем духовном наставничестве.

– А где он сам?

Приложил руку к груди и слегка поклонился:

– Это весьма сомнительная честь – быть Алеком.

– О’кей. – Хитрюга был прав, парень больной на всю голову. – Ну, если в этом смысле, то мне нужен полуавтоматический, чистый, не менее тринадцати в обойме, запасная пачка латуни. Экспансивные пули, если есть.

– Кхм… Это весьма серьезное духовное просветление. – Встал рядом со мной у статуи Будды, тоже прислонился к нему. – Скажите мне, мистер Смит, вы достаточно серьезно оценили последствия сегодняшних действий? Карма не дремлет, и никогда не поздно изменить свой путь.

– Так у вас есть или нет?

Он приложил ладони к груди, растопырив пальцы:

– Возьмите, к примеру, Алека. Он принял Будду, и мир стал для него иным. Алек был грешником, это правда, и жизнь его была тяжелой и мрачной… Правда, до тех пор, пока с Алеком не произошел один странный случай, после которого он впустил учение Будды в свое холодное, холодное сердце.