Лунные хроники. Мгновенная карма - Марисса Мейер

А что? Курировать небольшую бесплатную библиотеку – это прикольно…

Я хмурюсь от этой мысли. Что-то подсказывает мне, что очень немногие согласились бы с таким мнением. Возможно ли, что мои представления о развлечениях, отдыхе и приятном времяпрепровождении совершенно не соответствуют общепринятым?

Но значит ли это, что со мной что-то не так? Или все-таки с остальными?

Я качаю головой. Где бы я ни решила трудиться, волонтерство, по крайней мере, украсит мое заявление на поступление в колледж. Лето в Центре спасения морских животных, возможно, и не входило в мои планы, но я вижу в этом долгосрочную выгоду. Я представляю себе трогательное эссе, приложенное к заявлению, с рассказом о том, как самоотверженной преданностью благому делу мне удалось сделать мир лучше. Мое резюме побьет всех других кандидатов, поскольку я посвятила себя столь впечатляющей работе.

Это хорошо, – мысленно повторяю я снова и снова, нажимая на педали.

Это к лучшему.

Во всяком случае, это не идет ни в какое сравнение с летними каникулами в музыкальном магазине.

Соленый ветер освежает мои щеки, треплет волосы. Утро теплое, но приятное. Я проезжаю мимо многочисленных собачников, выгуливающих своих питомцев, мимо детей, резвящихся под струями разбрызгивателей на лужайках перед домами. Какой-то старик косит траву, бригада маляров устанавливает строительные леса. Мне навстречу едут велосипедисты – кто в костюмах, кто в пляжных шортах. Мы по-соседски улыбаемся друг другу.

Я останавливаюсь у круглосуточного магазина, ожидая зеленого сигнала светофора. Окна машины рядом со мной открыты, и я улыбаюсь, когда из динамиков доносится «Добрый день солнечному свету». Я постукиваю пальцами по рулю, напевая себе под нос. Я даже представляю, как исполняю эту битловскую песню на вечеринке караоке – если мы когда-нибудь вернемся туда.

Если не считать хулиганов и пролитых напитков, это было довольно весело.

Я все еще размышляю, подумывая о том, чтобы спеть дуэтом с Ари, когда светофор на перекрестке загорается желтым. Я уже собираюсь тронуться с места, но мой взгляд падает в сторону парковки у магазина, куда заезжает сверкающий внедорожник.

Я прищуриваюсь.

Это парковочное место для инвалидов. Но ни на номерном знаке машины, ни на зеркале заднего вида нет эмблемы с инвалидной коляской.

Я поворачиваю переднее колесо велосипеда к обочине. Осматриваю машину более внимательно, выискивая любой признак того, что водитель по праву занял удобное место у самого входа. Оно предназначено только для тех, кто действительно в этом нуждается.

Водительская дверь открывается, и я вижу, как из машины выходит мужчина средних лет и спешит в магазин. Насколько я могу судить, у него нет никаких увечий. Он даже не прихрамывает.

И пассажира нет.

Я возмущенно качаю головой. Кем он себя возомнил? Кто-то, кому действительно нужно это место, может появиться в любую минуту! Неужели он собирается заставить какую-нибудь бедную старушку пробираться через парковку с ходунками или тростью?

Я шевелю пальцами, чувствуя покалывание. В какой-то момент закрадывается мысль: ты обманываешь себя, Пруденс, ничего не выйдет.

Но я отбрасываю сомнения и крепко сжимаю кулак.

В тот же миг чайка роняет идеально белое пятно экскрементов на лобовое стекло внедорожника, прямо в поле зрения водителя.

У меня вырывается удивленный хриплый смешок, и я прикрываю рот ладонью. В яблочко.

Мужчина выскакивает из магазина секундой позже, в руках у него лишь банка энергетика. Он бросает взгляд на свою машину и чертыхается.

Я разворачиваю велосипед и вылетаю обратно на улицу. Все тело покалывает от удовольствия.

После этого поездка становится еще интереснее. Я, как радар, выискиваю несправедливость. Моя новообретенная сила подрагивает на кончиках пальцев, готовая вырваться наружу. Я жажду еще одного шанса увидеть ее в действии, и возможности внезапно появляются повсюду.

Пара мальчишек-подростков крушит торговый автомат у гастронома «Айкс».

Я сжимаю кулак, и украденные банки газировки взрываются у них перед носом.

Маленькая девочка кидает камешки в белку. В следующее мгновение она спотыкается, ударившись пальцем на ноге, и с плачем убегает к матери.

Я вижу, как мужчина на автобусной остановке отпускает скабрезные шуточки в сторону пробегающей мимо женщины. Она игнорирует его, сохраняя полную невозмутимость. Когда он подается вперед, чтобы полюбоваться ее задницей, джинсы на его собственном заду лопаются по шву.

Я вся горю. Дрожу от восторга. Чувствую себя всемогущей. Я не просила об этом даре и думаю, что, должно быть, чем-то его заслужила.

В нескольких кварталах от Центра спасения морских животных мне на глаза попадается рекламный щит, мимо которого я наверняка проходила сотни раз, не обращая внимания. Но теперь к нему приставлена лестница, и на верхней площадке стоит человек в мешковатой толстовке и зеленой кепке, с баллончиком краски в руках.

Я останавливаюсь, озадаченная тем, что вандалы осмеливаются портить билборд средь бела дня.

На щите размещена реклама закусочной «Блюз Бургерс», самого популярного заведения в нашем городке с шестидесятых годов. Справа крупным планом изображен их фирменный чизбургер с солеными огурчиками и салатом-латуком, истекающий сливочным соусом. На заднем плане – зеленое пастбище с парой пятнистых черно-белых коров, мирно жующих траву. Слоган «Блюз» написан в речевых пузырях над их головами: МЫ СЧАСТЛИВЫЕ КОРОВЫ, А ВАШЕ СЧАСТЬЕ В БУРГЕРАХ!

Но вандал уже перечеркнул крестом слоган и разрисовывает краской самих коров.

Во мне вспыхивает негодование. Это местный бизнес. Это общественная собственность. И теперь кто-то должен отчистить эту мазню или оплатить замену рекламного щита.

Я возмущенно фыркаю и сжимаю кулак.

Вандал тянется за баллончиком краски другого цвета… и оступается.

Лестница качается. Я слышу вопль и с удивлением осознаю, что кричит девушка.

А потом она падает.

Все происходит как в замедленной съемке. Ее руки шарят в поисках опоры и ничего не находят. Она летит с высоты не меньше десяти футов[26]. Внизу клочок травы, заросшей сорняками – не асфальт, но все же падение сопровождается противным хрустом.

У меня внутри все переворачивается, желчь подступает к горлу от этого ужасного звука и крика боли.

Кепка сваливается с ее головы. У девушки блестящие черные волосы, собранные в два хвостика за ушами.

Сердце колотится. Это же Морган, подружка Квинта.

Я прислоняю велосипед к дереву, готовая броситься через дорогу ей на помощь, но у обочины тормозит машина, и женщина уже бежит с мобильником в руке.