(Не)равный обмен - Деметра Фрост

согрелась, мужчина даже рискнул откинуть одеяло прочь, что позволило ему совершать более маневренные действия. Например — выпрямится и, уперевшись коленями в матрас, положить пальцы на пульсирующий в ожидании разрядки клитор. Свободно разметавшись на постели, Айнэ слабо и сладострастно застонала и откинула назад голову. Ее грудь высоко поднималась, соски призывно смотрели вверх, а ладони, которыми она беспорядочно собирала покрывало под собой в сладки, то и дело резко дергались.

Ирравэль усиленно и быстро тер нежный бугорок, а с ним — и влажные, жадно обхватывающие скользящую в ней плоть. И наконец — сильная судорога свела женские бедра, заставив их сначала сжаться сильнее, а потом — максимально широко раскрыться. Девушка пронзительно вскрикнула, всхлипнула и тут же протяжно закричала, сильно выгибаясь в пояснице и изгибая шею. Привычным движением дракон рванул к ней, хищно вонзая в зубы в этот тонкий и изящный изгиб и спустя несколько секунд и с помощью сильных и глубоких толчков догнал ее в этой сладкой эйфории и всепоглощающем наслаждении, от силы которого мужчина тоже не удержался и глухо простонал прямо в женскую кожу.

И девушка наконец-то опала на свою спину — расслабленная и определенно удовлетворенная. И хотя ее дыхание после оргазма было прерывистым и слегка всхлипывающим, сомнений не было — Айнэ было очень хорошо.

Но ночью состояние принцессы снова ухудшилось. На этот раз ее разбил горячечный бред, и она беспрестанно металась, бормотала под нос что-то бессвязное и явно пребывала в бессознании. Иногда она снова рассеянно искала руками подле себя дракона, жалобно звала его, но на этот раз мужские объятья успокаивали ее ненадолго, так как ей и без того было жарко.

Девушка постоянно потела. Пришлось дважды менять постельное белье и постоянно поить ее теплой водой. Шэль предложил перенести принцессу в ее спальню, чтобы та не доставляла дракону беспокойств, но Ирравэль лишь беззлобно огрызнулся. В конце концов, Айнэ пришла в такое состояние, пока его не было — он ушел, чтобы наконец-то поговорить с Крастом.

Старинный товарищ, разумеется, не рассказал ему всей правды — Ирравэль это прекрасно почувствовал. Тот сообщил, что, проснувшись и немного опохмелившись, он решил вздремнуть в библиотеке, ведь его комната, в которой он спал, насквозь пропахла алкогольными парами и казалось затхлой. В библиотеке он встретил Айну, немного подразнил ее и потому она вспыхнула магией, как бенгальский огонек. Между прочим, жар ее огня оставил на его коже волдыри. Сейчас они, конечно, уже практически рассосались, но несколько ярко-алых пятен все еще украшали его лицо и предплечья.

— Оттеняет цвет твоих глаз! — так зло прокомментировал Ирравэль эти следы, прекрасно понимания, что простые заигрывания не вызвали бы реакцию такой силы.

В конце концов, в свое время он сам жестко принудил ее к совокуплению, и тогда принцесса и не попыталась прибегнуть к своему дару, чтобы защититься.

Или же просто не смогла.

Но в чем тогда заключалась разница?

Очередная загадка, требующего внимания Ирравэля…

Вместо того, чтобы прислушаться к Шэлю, он оставил девушку у себя, так как инстинктивно посчитал, что рядом с ним она в большей безопасности. К тому же ему было так гораздо спокойнее.

Вызванный же им лекарь сообщил, что ничем помочь не может, ведь ее недомогание было явно магического происхождения. Поэтому единственное, что они могли делать — это вливать в нее успокаивающим чаем, бдительно наблюдать и ждать.

Он терпеливо поил ее теплой водой и отваром, что приносила на протяжении всей ночи Бэя, обтирал ее тело прохладными и влажными полотенцами и обнимал девушку, когда та искала его близости. Покрывал невесомыми поцелуями ее лицо и плечи, гладил спутавшиеся в горячке волосы.

С рассветом ей полегчало, и Айнэ наконец-то провалилась в глубокий и болезненный сон. Уставший, Ирравэль уснул около нее, положив в защитном жесте ладонь на ее бедро, прикрытое тонкой простыней.

Два последующих за этим дня принцесса благополучно проспала. Иногда, разумеется, она просыпалась, и тогда ее поспешно кормили некрепким бульоном с кусочками курицы, хлебом и слегка потушенными овощами. Водили в ванную немного освежиться и справить нужду. В очередной раз поменять постельное белье. В такие моменты Айнэ была очень слаба, но при этом она казалась вполне нормальной — и ее, как обычно, ужасно смущало то, что она доставляет хлопоты, но еще больше — что в подобном состоянии ее видит Ирравэль. На осторожные расспросы дракона, что же такого произошло в библиотеке, она ничего толком объяснить не могла — она помнила только ужасный жар, боль и плавящее от видений сознание. Но зато она удивила дракона невероятной пылкой мольбой, в которой она порывисто схватила его за рубашку и потянулась следом:

— Пожалуйста! Не отдавай меня своему другу! Все, что угодно — но не прогоняй из своего дома!

Это было практически как признание в любви, от которого в груди Ирравэля неожиданно потеплело и внутренний зверь самодовольно и эгоистично заворчал.

А еще это только подтвердило домыслы дракона — Краст определенно что-то сделал ей, чего девушка ужасно испугалась и чего ужасно стыдилась. Настолько, что даже не желает ему признаваться.

Сам Краст, как ни странно, решил у Ирравэля задержаться. Иногда они встречались подальше от левого крыла и беззаботно болтали, как то было раньше. Как будто ничего странного или подозрительного и не произошло. Слишком долго их связывал дух дружбы. А вот принцесса в жизни Ирравэля появилась совсем недавно.

Однако это не отменяло того факта, что дракон злился. А Краст это явно понимал. Вот они и избегали щекотливой темы.

Но если днем Айнэ спала, то ночью ее лихорадка возвращалась. А с ней — и бред. Особенно тяжелым он оказался на третью ночью, когда Айнэ мучилась уже не только от жара и странных видений, заставляющих ее нести всякую тарабарщину, но и от ужасных судорог, от силы которых она не только металась по всей постели, но и громко кричать от боли.

Ирравэль впервые за много веков ощутил ужас. Ему все время казалось, что еще немного — и от нагрузок сердце хрупкой и нежной принцессы не выдержит, ведь человеческие создания такие слабые. Он делал все, чтобы успокоить Айнэ, но отвары, которые буквально силой он вливал через стучащие друг о друга зубы, помогали лишь на короткое время, а от его рук девушка то и дело истерично отпихивалась.

Но вот это как раз его не злило, как ни странно. Лишь внушало отчаяние и мысль, если девушка все-таки умрет, то…

Это будет непросто. Что именно непросто — он