Соблазненная грехом - Кимберли Логан

Карета остановилась во внутреннем дворе. Со стороны конюшни пара слуг уже спешили им навстречу. Один схватил лошадей за поводья, другой же, выказывая уважение, открывал дверцу кареты.

Выбравшись из экипажа, Стоунхерст подал руку сначала Теодосии, затем – Эйми. От нее не ускользнуло, что, помогая ей выйти, Ройс старался отводить взгляд в сторону. Что заставило его так себя вести? Он тоже чувствовал неловкость? Напряжение? Тоже был взволнован не меньше ее? Если и так, то виконт не показал и виду, выпустив руку Эйми, как только гостья ступила на мощеную камнем землю.

Подобная холодность задела Эйми. Почему ей самой стоит огромных усилий скрывать свои чувства, тогда как ему это дается с такой легкостью?

– Добро пожаловать в Стоунклифф, ваша светлость, леди Эйми, – произнес лорд с вежливой улыбкой. Он указал на долговязого мужчину в очках, вышедшего из дома при виде подъехавшей кареты и теперь стоявшего рядом в ожидании указаний: – Это дворецкий, Уитсон. Он покажет вам комнаты и поможет разместиться.

Отчужденный тон виконта вызвал у Эйми волну гнева. Задрав подбородок, она с вызовом спросила:

– А где же будете вы, милорд?

– Мне очень не хотелось бы покидать вас сразу по прибытии, но, боюсь, я вынужден это сделать, – ответил Ройс. – Слишком много дел требуют моего личного участия после длительного отсутствия. Но в случае любой необходимости Уитсон в вашем распоряжении. А мы увидимся позже – за ужином. – Поспешно откланявшись, он добавил: – С вашего позволения. – С этими словами лорд Стоунхерст развернулся и зашагал в сторону конюшен, оставив Эйми кипеть от злости.

Да уж, конечно, срочные дела! Он попросту не желал дольше находиться в ее компании. И уж если бы Эйми была честна сама с собой, ей бы следовало признать, что ход мысли виконта более чем логичен. Он хотел держаться от нее, от Эйми, подальше. Ну что ж, может, это и к лучшему.

Оставив в прошлом минутный приступ гнева, Эйми повернулась к Теодосии. Старушка, вскинув брови, задумчиво наблюдала за ней. Но прежде чем пожилая дама промолвила хоть слово, Уитсон позвал их в дом:

– Ваша светлость, миледи, следуйте, пожалуйста, за мной.

Пробравшись сквозь суетливо снующих туда-сюда лакеев, разгружавших багаж, дворецкий вошел в дом.

К своему великому разочарованию, оказавшись внутри, Эйми обнаружила то же уныние красок в интерьере, что до этого наблюдала снаружи. Пол был выложен каменными плитами, стены завешаны гобеленами, а крохотные сводчатые окна едва пропускали дневной свет. И хотя соседние комнаты, отведенные Эйми и герцогине, оказались просторными и со вкусом обставленными, спертый воздух и местами лежавшая пыль свидетельствовали о том, что помещения долгое время стояли взаперти.

Было очевидно, что лорд Стоунхерст крайне редко принимал гостей.

Как только чемоданы были доставлены, а Уитсон откланялся, оставив в помощь одну из служанок, утомленная долгой дорогой Теодосия отправилась в свою комнату ненадолго прилечь. Эйми же с четверть часа проворочалась в безуспешных попытках заснуть, но так и не заснула. Не то чтобы она была менее уставшей, чем ее спутница. Все дело было в одолевавших ее мыслях. Каждый раз, закрывая глаза, она не могла избавиться от навязчивого вопроса: не приснится ли ей вновь кошмар, не в этот ли раз ей откроется тайна, с которой она пока что не в силах справиться?

В конце концов Эйми поднялась с кровати и, ополоснув лицо прохладной водой, на цыпочках вышла из своей комнаты. Она решила осмотреть замок виконта.

Не имея четкого представления, куда отправиться, Эйми какое-то время бродила по тускло освещенному лабиринту коридоров и наконец снова вышла во внутренний двор. Конюшня была сосредоточением кипучей жизни: два местных конюха и только что прибывшие всадники Толливера в спешке распрягали лошадей, чтобы успеть поставить их на постой до того, как разразится надвигающаяся гроза.

Не обнаружив Стоунхерста в поле зрения, Эйми задумалась о том, что это за срочные дела заставили его покинуть гостей при первой же возможности. Не в силах подавить любопытство, Эйми пересекла вымощенный камнем двор и прошла в конюшню.

Здесь царил не меньший хаос, чем снаружи, и Эйми на секунду остановилась, чтобы осмотреться и отыскать хозяина. Вдруг до ее слуха донеслось еле слышное сопение. Звук был где-то совсем близко, и это напугало Эйми.

Она резко повернулась и чуть не уткнулась лицом в гнедого мерина, чья морда торчала из стойла.

Эйми почти ничего не знала о лошадях, но всегда относилась к ним с особым теплом. Потянувшись, Эйми осторожно погладила морду животного и тихо рассмеялась, когда конь заржал от удовольствия, тыча носом в ее ладошку.

– Вы понравились ему.

Эйми обернулась и увидела направившегося к ней коренастого рыжего, но уже седеющего конюха с выпяченной грудью. Мужчина добродушно улыбался.

– Балтазар не каждого так принимает.

Эйми улыбнулась в ответ на замечание конюха.

– Он такой милый.

– Тсс. – Конюх приложил палец к губам, в шутку изображая ужас, охвативший его. – Балтазар не должен слышать ваших слов, миледи. В свое время он был самым смелым и лучшим из скакунов! И применительно к нему слово «милый» может задеть его самолюбие.

– Понимаю. – Всеми силами пытаясь сохранить серьезное выражение лица, с подобающей важностью покачала головой Эйми. – Прошу прощения. Безусловно, у меня и в мыслях не было задеть его мужскую гордость.

– Всё в порядке. Уверен, он простит вас, если пообещаете угостить его кусочком сахара в следующий раз.

– О! Спасибо за совет. Я постараюсь, мистер…

– Зовите меня просто О’Кифи. А вы, должно быть, леди Эйми? – Конюх прислонился спиной к стойлу и, скрестив на груди руки, вопросительно посмотрел на нее из-под густых бровей. – Я могу вам чем-то помочь? Боюсь, сейчас не самое подходящее время, чтобы выводить лошадь на прогулку. Надвигается буря, и, похоже, одна из сильнейших. Как правило, в конце сентября других и не бывает.

Эйми покачала головой:

– О нет, я и не думала кататься верхом. На самом деле я искала лорда Стоунхерста. Видела, как он входил сюда не так давно, но, похоже, его уже здесь нет.

– Он был, но совсем недавно ушел. – О’Кифи принялся чесать Балтазара за ухом. Конь вновь отозвался довольным сопением, а затем подошел чуть ближе и наклонил голову. – За последние годы дружище порядком сдал и лорд Стоунхерст крайне обеспокоен его здоровьем. Поэтому он заходил, чтобы лично убедиться, что все в порядке.

– Неужели?! – Теперь во взгляде Эйми читалось большее внимание. Обычно сдержанный Стоунхерст не производил впечатления человека, способного чересчур привязываться к животным. Эта сторона его натуры явилась для Эйми открытием, если не сказать больше.

– М-м, их связывают крепкие узы, принимая во внимание, что Балтазар был верховой лошадью, прошедшей с лордом все испытания за время его службы в кавалерии. Конечно, сейчас, после такого ранения, и речи не идет о службе.