Спанки - Кристофер Фаулер

— Ты организовал поистине профессиональное представление, — проговорила Аманда, нежно целуя меня в ухо. — Ну так как, получу я роль в твоей пьесе?

— Да я в общем-то даже и не драматург, — признался я.

— Это ничего, — откликнулась она, — я тоже в общем-то не актриса.

— Ну, — спросил Спанки, когда мы шли через парк, возвращаясь домой, — что ты обо всем этом думаешь?

— Я и представить себе не мог, насколько это просто — заниматься любовью с красивой женщиной. Никогда бы не подумал, что такой человек, как я, может испытать нечто... подобное. Боже, а ведь я всегда был таким скромнягой!

— Просто раньше ты не знал меня.

— Кажется, я хочу закурить.

— А мне казалось, что ты не куришь.

— Мне тоже казалось, что я никогда не был драматургом.

Спанки грохнулся на влажную траву и расхохотался, но через несколько секунд снова вскочил на ноги и, обернувшись, указал рукой в сторону города. Тень от листвы упала ему на глаза, отчего они засверкали, подобно двум изумрудам.

— Посмотри туда, Мартин. Видишь огни города? Теперь для нас нет ничего невозможного, нам доступно абсолютно все, стоит лишь шевельнуть пальцем. Сложности, возникавшие в эти дни, объясняются тем, что мы оба чувствовали себя слишком зажатыми, держались чересчур настороженно по отношению друг к другу, никак не решаясь нырнуть в темный омут. Нас вообще всю жизнь преследуют те или иные страхи. Внезапный акт жестокости, незримо витающая в воздухе инфекция и потаенные страхи разъедают наши души и обволакивают нас извне, и никакой семейный очаг не способен уберечь нас от подобной паранойи. Все перемешалось в нашей жизни, сбилось в одну кучу. Изможденные темнокожие тела, дети с облепленными мухами глазами, время от времени появляющиеся на экранах телевизоров, сменяются рекламой средства для похудения, сопровождаемой демонстрацией стройной загорелой обнаженной женской фигуры на песчаном морском берегу. Либо ты принимаешь все это близко к сердцу, либо попросту пожимаешь плечами и продолжаешь жить своей собственной жизнью. В молодости ты рисуешь в своем воображении картинки безмятежной старости — уход за розами, игра с внуками, а в зрелом возрасте ложишься в постель, спрятав под подушку нож.

— Ну и что ты хочешь всем этим сказать? — спросил я.

— А то, что сейчас мы с тобой отправляемся на танцы.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас.

Через полчаса я, все в том же самом смокинге, уже стоял на своем привычном месте у края танцплощадки бара под названием “Клуб “Стыд”. Спанки несколько минут назад куда-то отлучился, ничего не сказав мне. Тем временем две американки, типичные уроженки Среднего Запада, одетые по моде десятилетней давности, наперебой расхваливали мое произношение, норовя пригласить меня на танец.

— Мне не нравится эта музыка, — ответил я, стараясь перекричать рвущуюся из динамиков дикую мешанину звуков. Неожиданно музыка смолкла, и сцену залили потоки яркого света.

— Леди и джентльмены, приглашаю вас провести сегодняшний вечер с признанным кумиром публики Спанки!

На сцене действительно был он — живой, настоящий, только без рубашки, в каком-то жилете с широченным поясом. Спанки держал в руке микрофон и пел. Что-то из белого рэпа, в общем, не слишком замысловатое, но из того, что очень нравится толпе. На протяжении следующих двадцати минут он своими головокружительными па повергал аудиторию в состояние дикого, лихорадочного возбуждения, продолжая демонстрировать один номер за другим и побуждая присутствующих присоединяться к танцующим.

Хорошо, что он все же вовремя остановился, поскольку к тому моменту я уже взмок, как толстый боров, и был готов рухнуть на пол. Обе мои партнерши ушли в туалет, а Спанки вскоре оказался рядом со мной.

— Ну, как я тебе показался, а? Неплохо для старика? Он даже не запыхался.

— Ты был просто неподражаем, — признался я. — Но каким образом аудитория увидела тебя?

— О, Мартин, ты непременно хочешь знать, что лежит в ящике иллюзиониста. Не волнуйся, меня они не видели, это был совершенно другой человек. Ток что наш секрет остался нераскрытым. Кстати, куда подевались эти сексапильные девицы? А то я уже подумывал о том, чтобы отправиться с ними в отель и провести некоторое время в их обществе.

— Но ты же будешь для них совершенно невидим. Он обхватил меня за плечи и ухмыльнулся:

— Ну что ж, тогда тебе придется постараться за двоих.

— И думать не смей об этом. Я слишком устал. Все было прекрасно, но сейчас я хочу лишь одного: поскорее вернуться домой.

— Возможно, ты и прав. Я провожу тебя. Мы вышли из клуба и медленно побрели вдоль Стрэнда.

— А жаль все же, что ты не можешь запатентовать себя, — сказал я. — Жизнь стала бы гораздо проще, если бы у каждого человека был свой персональный помощник вроде тебя.

— Но он у них и так есть. Смотри.

Шедшая нам навстречу пара явно пьяных бритоголовых молодцов размахивала пивными бутылками; грозясь пульнуть их в окна домов. У меня засосало под ложечкой, я чувствовал, что следующей своей жертвой они изберут именно меня. На мне все еще был смокинг, и они легко могли принять меня за “богатого подонка” либо за “пидора”.

— Ой, сам с собой разговаривает! — заорал один из них. — Вот пидор сраный! — И ткнул меня бутылкой в грудь. — Слышал, что я сказал, а?

Когда к нему присоединился его приятель и тоже стал задираться, Спанки легонько коснулся моего плеча.

— Сегодня вечером ты, Мартин, великолепно проявил себя по части общения в светском обществе. Но тебе необходимо также быть настоящим бойцом. Давай посмотрим, как ты справишься с этой задачей.

Я в очередной раз испытал характерное покалывание там, где была сейчас ладонь Спанки — на сей раз уже где-то в области спины.

С яростью, удивив c обоих, я оттолкнул руку бритоголового, и все же, когда развернувшись, я с диким воплем обрушил разящий удар ему в челюсть, сбив с ног, даже я не поверил своим глазам. Второй забулдыга стал неуклюже подкрадываться ко мне, однако, схлопотав несколько быстрых ударов в живот, а затем еще и удар ногой в стиле ниндзя, он повалился на землю рядом со своим, собутыльником.

— Ого-го. Мартин Росс — Ноэл Кауард, Казанова и самурай в одном лице. Теперь для тебя нет ничего невозможного — стоит только соответствующим образом себя настроить.

— Ну и что мы будем с ними делать? — спросил я, опробывая новый прием и рубя ладонью воздух.

Оба мои противника находились в глубокой отключке. Мимо проплывали потоки автомашин-

— Оставь их. Нельзя же одновременно быть еще и Флоренс Найтингейл.

Покидая “поле битвы”, я упивался своей победой, тогда как Спанки был абсолютно индифферентен.

— Нет, ты видел этот удар? Мои руки в одно мгновение превратились в смертоносное оружие! Стальные кулаки — точь-в-точь как в фильме с Брюсом Ли! Слушай, мне еще хотелось бы научиться петь вроде тебя; можно это устроить? Я и так пою — ну, например, когда под душем моюсь, и вообще у меня неплохой голос, — но чтобы вот так... на сцене, перед публикой...