Захват Неаполя. Скала Роз - Виктор Васильевич Бушмин

таких забав… – он тяжело вздохнул, опустил голову и пошел поздравлять соперника.

Мишель увидел Гвидо и поклонился ему глубоким и низким поклоном. Рыцарь улыбнулся и ответил русичу:

– Молодец. Не поверишь, но и я в молодости выкидывал такие же штучки! Надо же, купился на собственный позабытый прием!..

– Вы оказали мне честь, синьор Гвидо… – еще раз преклонил голову Мишель, демонстрируя свое безграничное уважение опыту и возрасту рыцаря. – Клянусь Господом и Пречистой Девой Марией, что я до последнего момента не верил в успех своего финта!..

– Спасибо за теплые слова, мой русский друг. – Гвидо обнял его и произнес. – Пошли к кондотьеру, он выдаст тебе причитающийся выигрыш! Надеюсь, ты предпочел взять деньги?..

– Естественно! – засмеялся Мишель. – Вон вас сколько! – Он обвел рукой рыцарей, обступивших ристалище плотным кольцом. – Надо всем оказать честь!..

Они сняли шлемы и, бросив их на траву, стащили с голов кольчужные капюшоны. Их красные лица и мокрые от пота волосы доказывали то, что рыцари буквально отдали все силы поединкам.

Ги де Леви с улыбкой наблюдал, как они подходят к нему, коротко кивнул и поздравил Мишеля с победой, а Гвидо с красивым поединком, отметив, что каждому из соперников сегодня повезло.

Мишель ла Рюс вежливо улыбнулся и поклонился. Гвидо немного хмурился, было очевидно, что он переживает свое поражение.

– Прошу принять заслуженную награду! – Ги протянул увесистый кожаный кошель, туго набитый золотыми экю королевской чеканки. – Или, может быть, ты предпочтешь деньгам оружие и экипировку?..

Мишель поджал губы и развел руками в стороны:

– К несчастью, мессир Ги, я возьму деньги… – ответил он и взял кошель и, кивнув головой в сторону оставшихся рыцарей отряда, виноватым голосом произнес. – Сегодня я просто обязан закатить ребятам…

Ги де Леви с пониманием покачал головой и ответил:

– Твое право. Жаль, конечно, деньги, немалые деньги…

– Естественно, мессир. На такие деньги можно было купить небольшой замок и деревеньку…

– Не переживай, Мишель. – Ги похлопал его по плечу. – Будет у тебя и замок, и деревня. Его величество Шарль наверняка будет награждать особо отличившихся воинов. Думаю, что после сегодняшнего тренировочного поединка ты, как никто, доказал свой уникальный опыт и умение. Ступайте, пропивайте на здоровье!..

Мишель подкинул в руке кошель, оценивая его вес и размеры, улыбнулся и сказал:

– Прошу и вас, мессир Ги, заглянуть к нам в таверну при бурге. Без вас мы не начнем… – он пристально посмотрел на рыцаря, давая понять, что его просьба носит принципиальный характер.

Ги вежливо кивнул и ответил:

– С превеликим удовольствием, русич! Вечером, после развода ночного караула я присоединюсь к вам!..

Ги развернулся и направился к оруженосцам и конюшим, завершавшим свою часть соревнований. Призы достались оруженосцу-флорентийцу и конюшему из немецких земель Саксонии, который уверенно победил всех своих товарищей в бою на копьях и пиках. И здесь гул радости, веселья и бесшабашности встретил Ги де Леви, заглушая слова приветствия и поздравления победителей. Наемники радовались этой небольшой победе, как малые дети, откинув в забытье тревоги завтрашнего дня, наплевав об опасностях, смертях, поджидавших многих из них на пути к заветному Неаполю.

– Приказываю зарезать трех коров! – Добавил Ги де Леви. – Ступайте на кухню замка, самолично выберите себе трех буренок и жарьте на здоровье!..

Оруженосцы и конюшие весело и дружно прокричали здравицы своему доброму и щедрому командиру, повернулись и нестройной шумящей ватагой двинулись к замку.

Ги сел на коня и, обогнав их на полпути к крепостным воротам, влетел во внутренний двор замка. Он бросил поводья слугам и взбежал по ступеням на второй этаж…

К его удивлению, Беатрис возвратилась неожиданно рано. Слуга, стоявший возле расседланного коня с женским седлом-амазонкой, что-то проронил о ее неожиданном приезде, сильно озадачив рыцаря.

Он стрелой взбежал по узкой винтовой лестнице на второй этаж и, распахнув крепкую стрельчатую дубовую дверь комнаты, увидел ее. Беатрис стояла возле раскрытого окна и, неторопливо снимая с себя меховую накидку с капюшоном, смотрела в окно.

– Боже, как я соскучился! – Воскликнул он и, подбежав, крепко обнял ее, прижавшись губами к ее теплому затылку, пахнувшему какой-то невероятной свежестью.

Она прижалась своим телом к нему. Он почувствовал, как ее ягодицы, скрытые пышными юбками, страстно и трепетно прижались к его телу, пробуждая резкий прилив страстного желания.

Беатрис немного повернула голову и, посмотрев на него из-под полуопущенных ресниц, прошептала:

– Не было сил вытерпеть разлуку с тобой…

Он развернул ее к себе и, страстно поцеловав в губы, поднял на руки и отнес к постели, позабыв обо всем, а, прежде всего, о своем обещании прибыть на вечеринку, устраиваемую Мишелем ла Рюс для своих товарищей в честь победы на турнире…

– Ты не ожидал, что я так быстро вернусь? – Нежно прошептала она, когда она лежали, утомленные любовью на скомканных простынях широкой постели.

– Ги приподнялся на локте и, улыбнувшись, ответил:

– Для меня это был самый приятный сюрприз… – он долго смотрел на нее, пожирая глазами ее прекрасное и такое соблазнительное тело и растворяясь в каждом изгибе этих удивительно пленительных форм.

– Ага, – засмеялась она, – а сам не сводишь глаз с моего животика и грудей! – Ги обнял ее и его губы стали медленно, словно опасаясь испугать, целовать тугие и упругие соски. Беатрис постанывала и, закатив глаза, с силой удерживала его голову, словно боялась, что он прервется и лишит ее секунд блаженства. Когда же он стал целовать ее мягкий и упругий животик, Беатрис замурлыкала, словно кошка и, потянувшись телом, нежно прошептала. – Матушка решила, что лучше, какое-то время, пожить вдали от отчего дома. Я захватила с собой трех слуг и четырех служанок. Ты не возражаешь, если они будут, периодически, отлучаться из замка и станут моими «почтовыми голубями»? – Ги не почувствовал подвоха и ответил согласием. Беатрис нежно поцеловала и, резким движением перевернула на спину, оказавшись наверху в позе наездницы. – Моя любимая лошадка… – Прошептала она и, прикусив свою пухлую губу, резким движением села на член рыцаря. Ги застонал, от неожиданности у него разом перехватило дыхание. Беатрис, плавно покачиваясь своим прекрасным и точеным, словно у римской статуи, телом, энергично двигалась, вызывая каждым движением, прилив таких восхитительных ощущений, что он закрыл глаза и погрузился в дрему страсти. Горячее, сочное и словно жадное лоно девушки буквально обжигало и пожирало его плоть, отвечая легкой и мелкой дрожью. Она закинула голову и, словно наездница на необъезженном жеребце, стала скакать на нем, издавая стоны и приглушенные крики удовольствия.

Экстаз любви – яркая финальная точка страсти застал их внезапно и одновременно. Голова