Анатомия убийства - Л. Р. Дорн

убийством первой степени, это был несчастный случай. Возможно, по неосторожности, однако не намеренной.

Рубен Джефсон, второй адвокат защиты: Мы были обязаны сказать Самсону, что можем вернуться к окружному прокурору и договориться о смягчении приговора в случае признания вины в убийстве. Конечно, не было никакой гарантии, что обвинение согласится на это. Но в свете открывшейся информации нам нужно было менять стратегию.

Самсон Гриффит: И как это будет выглядеть?! После того, как она все отрицала, отрицала, отрицала, она вдруг делает заявление, признаёт вину еще до начала суда? Ладно, допустим, она действительно убила ту девушку, и адвокаты убедят ее пойти на сделку, пока не стало слишком поздно. С той точки зрения, что для Клео это пятно на всю оставшуюся жизнь, результат не слишком отличается от обвинительного приговора, правда?

Я спросил Алану, верит ли она Клео.

Алана Белкнап, адвокат защиты: Мой запасной вариант обычно звучит так: «Я верю в право моего клиента на наилучшую защиту из возможных». Но в данном случае… честность Клео… Я имею в виду, что она провела сорок восемь часов в состоянии почти патологического отрицания. Она не несет ответственности за случившееся в том смысле, что причиной смерти Бек не были ее умышленные действия. Но – черт возьми! – несет ответственность за то, что не сообщила о происшествии, просто сделала вид, будто ничего не произошло. Этот человек способен на грандиозный самообман.

Я заявила Самсону, что все было спланировано заранее и это злой умысел. Тем не менее, то, что Бек упала в воду в результате умышленного действия Клео, спорно. У меня были обоснованные сомнения на этот счет.

Самсон Гриффит: Это был не совсем тот ответ, на который я надеялся.

Рубен Джефсон, второй адвокат защиты: Мы покидали Самсона, договорившись обдумать ситуацию и позвонить через день или два. Что было мудрым шагом, у нас еще оставалось на это время до суда.

Алана Белкнап, адвокат защиты: Интересы Клео должны были стать приоритетом. Важнее интересов ее дяди, важнее профессионального интереса ее адвокатов. Судебный процесс предполагался грандиозным представлением на большой сцене. Тут речь не шла о демонстрации наших возможностей. У Клео на кону было гораздо больше, чем у нас.

Эльва Гриффит: Мы получили разрешение у шерифа и направились в одну из кабинок, где заключенные могут увидеться с друзьями и семьей. Мы просидели там полчаса, ожидая Мэри Клэр. Потом пришел охранник, извинился и сообщил, что Мэри Клэр – он называл ее мисс Рэй – отказалась с нами встречаться.

Наши чувства были задеты, мы проделали длинный путь из Канзас-Сити на автобусе. Но мы знали, что наша дочь находится в состоянии сильного стресса. Мы молились о том, чтобы нам хватило сил вынести ее отказ, а Мэри Клэр – найти силы на прощение и поговорить с нами. Мы ее родители и просто хотели увидеться со своей дочерью.

Джейк Кроу, репортер Inyo Register: Я получил наводку от кого-то в тюрьме и поехал в Индепенденс. Найти родителей Клео оказалось нетрудно. Эта мрачноватая пара средних лет, одетая в стиле «Армии спасения», казалось, шла по улице в ореоле недоумения.

Я представился и спросил, могу ли я купить им лимонад и тако.

Самсон Гриффит: Это был вопрос времени, когда пресса вцепится в моего брата и невестку. Родители Клео были из той части ее жизни, которую она полностью отринула и о которой никогда не говорила. С того момента, как Клео впервые появилась у нас на пороге, приступила к работе у нас в компании, затем превратилась в клиента нашей компании, думаю, мы говорили об Эйсе и Эльве в общей сложности четыре раза. Один из них – в день ее ареста.

Эрин Ньюкомб, первый помощник шерифа: Мы продолжали изучать прошлое Клео. Поначалу мы думали, что она из Лос-Анджелеса. Оказалось, она выросла на Среднем Западе с родителями-миссионерами, которые были странствующими проповедниками. Причем не типичными, поскольку считали одной из своих миссий борьбу с голодом и принадлежали к церкви, которая утверждала, что любой вид материального богатства является признаком дьявольского искушения. Они отдавали все, что зарабатывали, своей церкви и жили на уровне прожиточного минимума.

Их дочь существовала в этих условиях до тех пор, пока ей не исполнилось пятнадцать. А потом она сбежала в Лос-Анджелес, отреклась от своих родителей и попыталась пробиться наверх. Все, кто знал ее в те годы, сходились в одном: она была целеустремленной.

Оуэн Мейсон, окружной прокурор: Эксперты в области права предполагали, что в нашем округе присутствие родителей – христиан-фундаменталистов – станет большим плюсом для ответчицы. Я был не согласен. Тот факт, что она не разговаривала с ними годами и не позволяла им навещать ее, являлся доказательством, как далеко она отклонилась от истинного пути. Мистер и миссис Олден, сидящие в зале суда за столом обвинения, были большей силой, чем мистер и миссис Гриффит, расположившиеся за спиной своей дочери, ставшей абсолютно чужой им.

Мне было жаль их. И я был не единственным. Наш пастор связался с ними, пригласил на воскресную службу и приютил на несколько дней. Все наше сообщество сочувствовало мистеру и миссис Гриффит.

Эльва Гриффит: Мэри Клэр была хорошим ребенком, она не доставляла нам особых хлопот в детстве. Мы воспитали ее независимой, способной позаботиться о себе. Мы с ее отцом вместе вняли призыву Господа, когда только поженились, и много времени проводили в разъездах для нашего служения. Мы видели, что она чувствовала себя не в своей тарелке, поэтому мы не требовали, чтобы она ходила с нами на каждое чтение Библии или когда мы отправлялись на наши миссии. Мы молились и верили, что она придет к этому. У Господа для каждого человека уготовано свое время.

Однажды утром мы встали, а ее уже не было в постели. Когда она не вернулась к обеду, мы вызвали полицию. Они сказали нам, что в этом нет ничего необычного, многие пятнадцатилетние девочки убегают из дома и возвращаются через несколько дней.

Но Мэри Клэр не вернулась через несколько дней. Мы были в отчаянии, и наши друзья из церкви помогли ее найти. Через шесть недель нам позвонил Самсон, брат Эйсы, который сообщил, что Мэри Клэр приехала в Лос-Анджелес и хочет там остаться. Я думаю, мы могли бы законно заставить ее вернуться и жить с нами, но это казалось неправильным. Мы знали, что под присмотром Самсона у нее появятся возможности. Нам было грустно, мы скучали по ней, но мы молились, чтобы нам хватило сил пройти через это.

Клео Рэй: Я