Башмаки на флагах. Том 3. Графиня фон Мален - Борис Конофальский

Пока писал этот глупый приказ для Эберста, стали приходить вестовые из частей. От кавалеристов пришёл первый:

— Капитан фон Реддернауф просил передать, что кавалерия готова выступить.

Потом от капитана Кленка пришёл человек:

— Капитан Кленк прислал меня сказать, что ландскнехты построились, ждут приказа.

Роха приехал сам. Рене пришёл сам. Все ждали приказа, все ждали его. И он встал, передал приказ вестовому и приказал Максимилиану и Фейлингу собрать офицеров на последний совет.

Офицеры собрались быстро, все понимали, что времени мало, поэтому Волков и расписал план атаки быстро. Да и план был прост. Он со своей первой ротой Рене и стрелками Рохи под прикрытием пушек выходит на тот берег, отодвигает заслон мужичья и даёт переправиться кавалерии, а уже кавалерия должна пойти на восток, к восточному броду, и, ударив в тыл хамам, помочь переправиться ландскнехтам и полку Эберста. И тогда уже все двумя колоннами — ландскнехты и Эберст с юга и Волков с юго-запада — пойдут на лагерь врага и там вынудят его принять бой в поле.

Четыре часа до темноты. Всего четыре часа.

— В барабаны не бить, иди шагом самым быстрым. До переправ так и вовсе бежать. Внезапность — наша удача. С нами Бог, господа, — кавалер крестился.

Остальные офицеры тоже крестились.

— Капитан, ваше дело — дать мне выйти на тот берег и построиться, — сказал Волков Пруффу, надевая свой старый шлем без забрала.

— Уж о том не беспокойтесь, — заверил его артиллерист, — место пристрелянное, коли враг появится, так разгоню. Под огнём мужики не шибко хорошо стоят.

Все офицеры стали расходиться по своим подразделениям. А кавалер поднял руку:

— Первая рота, за мной. И пошевеливайтесь, ребята. Вскорости наша победа.

Фейлинг ехал сам и вел в поводу двух коней, его и Максимилиана. Но доехав до воды, остановился. Теперь он ждал сигнала.

А Волков почти бежал к броду. Он собирался третий раз за сегодня войти в воду. Он очень хотел побыстрее выйти на тот берег, чтобы убедиться в том, что мужики ушли в лагерь, оставив лишь небольшие заслоны. Прохладная вода реки, что доходила ему почти до пояса, совсем не остудила его порыв, он собирался поквитаться с мужичьём за тех своих людей, что оставил сегодня на том берегу, за потерянную перчатку, за разбитый шлем. За всё, за все те унижения, что взбесившееся быдло ему устроило в этой кампании. Сразу за ним шли два сержанта, охрана знамени, за ними и сам знаменосец. Сержанты несли тяжёлые рондаши из хорошего железа, которые выдерживали выстрел из аркебузы. Знаменосца надо охранять как следует. А уже за ними шёл командир роты капитан Рене и все его люди. Дальше заходили в воду стрелки с ротмистром Вилли во главе, единственный, кто ехал верхом, был капитан Роха. Несмотря на очень жаркий бой днём, Скарафаджо умудрился сохранить своего мерина живым, пара царапин не в счёт, и теперь снова ехал туда на своём послушном меринке.

Кавалер уже дошёл до середины реки и всё не слышал выстрелов из орудий. Почему? Неужели артиллеристы не видят никого из врагов? Он даже обернулся взглянуть на свой лагерь. Увидал капитана Пруффа с одним из его людей, которые стояли у самого частокола и вглядывались во вражеский берег. Значит, мужиков они не видели.

Пока дошёл, пока выбрался на берег, нога разболелась, но показывать сего никак нельзя. Он, не давая себе замедлиться, карабкается по песчаной дороге вверх, на обрыв. Топор на плече, со стороны поглядеть, так он лих. Пусть видят его люди, что полковник ещё молодец. Он задыхается, но лезет, так рьяно, что сержанты и Максимилиан со знаменем за ним едва поспевают.

Волков, наконец, влезает наверх, тяжело дышит, оглядывается… И не видит ни одного врага.

Что это? Где они все? Утром здесь была почти тысяча хамов, десяток офицеров с ними. А сейчас никого. Засада? Прячутся в лесу, что от него по левую руку? И когда он начнёт строить людей, из леса ударят арбалеты и аркебузы, что так донимали в полуденный час.

Его догоняют сержанты и Максимилиан. Они тоже не понимают, отчего им дают беспрепятственно выйти на берег.

— А где хамы? — удивлённо спрашивает Максимилиан.

Волков ему не отвечает, вот теперь он понимает, почему пушки Пруффа не стреляли. Стрелять пока не в кого. А ему в душу вдруг закрадывается мыслишка: хамы проспали их переправу.

Нет, он пока гонит от себя её, не может так хорошо всё быть, не могли они позабыть оставить у брода заслон. Офицеры их люди опытные, а уж Железнорукий в воинском ремесле все секреты давно раскрыл.

Но пока он не видит никого, кто мог бы помешать Рене строить свою роту в баталию в четыре линии. А на берег уже Вилли вышел, карабкается по подъёму вверх, а за ним и мушкетёры, мушкеты заряжены, вокруг правых рук намотаны дымящиеся фитили. Как выйдут, так сразу стрелять будут готовы. Нет, такого быть не может… Но враг прозевал его атаку.

К нему подбегает Рене:

— Люди построены, прикажете начать движение?

Волков и сам это видит и слышит, как молодые барабанщики слегка постукивают в барабаны, разминая руки, готовые начать.

— Подождите, — отвечает он, — пусть Роха со всеми людьми станет вам во фланг, — он всё-таки думает, что ему снова уготована засада. — Боюсь, что в лесу кто-то есть.

Рене кивает, уходит к своей роте.

А люди Рохи ждать себя не заставили, они уже все тут. И с того берега уже начинают переправляться кавалеристы фон Реддернауфа. Роха и Вилли рядом с ним.

— Ротмистр, — обращается он к Вилли.

— Да, полковник, — отклеивается сразу молодой офицер.

Волков показывает на заросли слева от дороги:

— Этот лес не даёт мне покоя.

— Посмотреть, что там? — догадывается Вилли.

— Да, возьмите три десятка аркебузиров и взгляните, нет ли там кого.

Вилли бегом кидается исполнять приказ.

Прошёл час, не меньше. Ландскнехты и Эберст уже на исходных, уже ждут его помощи, но ничего, время ещё есть. Часа три ещё до темноты. А его всё не покидает тревога. И тут Максимилиан кричит:

— Полковник, враг!

Да, он уже видит, как к нему по дороге спешит пара сотен мужиков.

Он не верит: это что, всё, что ли?

А пальбы из леса не доносится, значит, Вилли никого в лесу не обнаружил.

Фон Реддернауф построил свою кавалерию справа от дороги, подъехал к полковнику, ждёт приказа. Всё, тянуть больше нельзя. Он это понимает.

— Рене, Роха, господа, — он указывает капитанам на приближающуюся колонну врага, — сметите хамов с дороги, а вы, Реддернауф, идите на помощь к ландскнехтам и Эберсту, сделайте всё, чтобы через час они были на этом берегу и начали наступать на лагерь мужиков с юга. Как выполните приказ, так немедля возвращайтесь ко мне.