Второй шанс в Эдене - Питер Гамильтон

и еще Бостон. Все навалилось сразу, не находишь?

– И в неподходящий момент. Но я знала, что так будет, еще до того, как вышла за тебя замуж.

К резиденции Винг-Цит-Чонга меня вел Эден, беззвучно нашептывающий направление прямо в мой мозг. Я отправился сразу после завтрака и сам сел за руль – Ниберг было еще рано приступать к своим обязанностям. Да и в любом случае я предпочел бы обойтись без ее компании. Зато всю дорогу меня не покидало радостное чувство: мы с Джоселин снова разговаривали.

Пожилой генетик жил на некотором расстоянии от города, пользуясь привилегией, доступной лишь очень немногим людям. Сельскохозяйственный и коммунальный отделы настаивали, чтобы все дома строились в одном определенном месте. Появление загородных коттеджей в лесной зоне привело бы к тому, что весь район был бы изрыт для прокладки дорог, силовых кабелей и трубопроводов коммунального назначения. Но для Винг-Цит-Чонга сделали исключение. Думаю, что к нему с величайшим уважением относился не только я, но и административные власти. Можно по-разному оценивать сродственную связь, но это поистине гениальное открытие.

Ученый жил в простом бунгало с высокой крутой крышей, покрытой синей черепицей и нависающей над стенами, так что вокруг всего домика образовалась открытая терраса. На мой неискушенный взгляд, здание было выдержано в восточном стиле и напоминало одноэтажную пагоду. В нем не имелось ни металла, ни композитных панелей, используемых для большинства построек в биотопе, этот дом простроили из камня и дерева. Он стоял на берегу небольшого озера, и терраса, опиравшаяся на столбы, нависала над стеклянно-гладкой водой. Черные лебеди величаво скользили по поверхности вдоль широкой полосы белых и розовых водяных лилий, опоясывающей озеро. Это место, казалось, поглощало все звуки.

Винг-Цит-Чонг и Хой Инь ждали меня на деревянной террасе над озером. Она, строгая и бескомпромиссная, как всегда, в простом белом платье без рукавов стояла позади своего наставника. Винг-Цит-Чонг, однако, гостеприимно улыбнулся, едва я поднялся от лужайки по короткой лесенке. Он сидел в своем древнем кресле, одетый в темно-синий шелковый жакет, с клетчатым пледом на ногах.

Возраст придал его лицу фарфоровую хрупкость; по имевшейся у меня информации, ему недавно перевалило за девяносто. Редкие серебряные пряди, еще оставшиеся на его голове, опускались до самого воротника.

– Очень приятно видеть вас, шеф Парфитт. Последние несколько дней в биотопе повсюду говорят исключительно о вас.

Он тихонько хихикнул, а зеленые пронзительные глаза заискрились ребяческим озорством.

– С вашей стороны весьма любезно согласиться быть моим наставником. Как вы видите, я еще не имею ни малейшего представления о сродственной связи.

– Это мы изменим вместе. Проходите, садитесь. Хой Инь, налей чаю нашему гостю.

Она бросила в мою сторону предостерегающий взгляд и скрылась в доме.

Я опустился в плетеное кресло напротив хозяина. Потускневшие медные пластины музыки ветра, свисавшие с края крыши, тихонько зазвенели. Именно так я представлял себе визит к духовному гуру в Тибете.

– Она хорошая девочка. Но слишком уж опекает меня. Я должен быть благодарен тому, что сейчас рядом такой заботливый человек.

– Она считает, что я понапрасну трачу ваше время.

– Я не в силах отказаться от возможности помочь кому-то в понимании. Даже в таком простом понимании, как в данном случае. Вся наша жизнь – это неуклонное движение к истине и праведности. Кому-то удается достичь успеха в стремлении к духовной чистоте. Другие обречены на неудачу.

– Это ведь буддистская философия, не так ли?

– Верно. Меня воспитывали в таком духе. Однако я много лет назад отошел от правил патимоккхи[3]. И с грустью признаю, что высокомерие – мой идол. Хотя я продолжаю бороться. Но вернемся к делу. Я хочу, чтобы вы обратились ко мне, не пользуясь голосом. Вы должны развить талант мысленной речи. Сосредоточенность – вот ключ к сродственной связи. Попробуйте простейшее приветствие: доброе утро. Смотрите на меня. Постарайтесь не видеть ничего кроме меня. Сформируйте слова и перешлите мне.

Я провел на террасе два часа. Винг-Цит-Чонг при всей его хрупкости и доброжелательности неумолимо подталкивал меня к пониманию. В целом этот урок напомнил мне курс боевых искусств, виденный в юности по развлекательному каналу, где фигурировали незадачливый ученик и старый мудрый мастер.

Я все-таки научился фокусировать свои мысли. Научился мысленному сигналу, чтобы пользоваться сродственной связью по своему желанию вместо хаотичного восприятия, испытанного в первый момент. Научился распознавать индивидуальный мысленный сигнал и пользоваться единичным подключением. Я перехватывал основные каналы, заполняющие эфир биотопа, потоки хроники, освещающей все события в нашей системе, очень похожие на новостные бюллетени на Земле. Наибольший восторг вызвало у меня единение с Эденом, по желанию предоставляющее доступ ко всем его сенсорным возможностям, я использовал эту команду раз за разом, пока посыл не стал инстинктивным. Инструктировал сервиторов. Посылал оптические изображения и получал картины, передаваемые другими людьми.

Только тогда я понял, насколько ограниченными были мои чувства до этого момента. Земля представилась мне царством слепцов, а Эден – одноглазым существом.

– Это бесценный дар, – сказал я Винг-Цит-Чонгу. – Благодарю вас.

– Я рад, что вы считаете его полезным.

– Что впервые натолкнуло вас на идею сродственной связи?

– Слияние дисциплин. Усвоенные мной духовные принципы говорили, что вся жизнь – это гармония. Будучи ученым, я восхищался концепцией нелокального взаимодействия, математическим объяснением атомного сцепления. Квантовая теория позволяет считать частицу волной, так что волновая функция одной частицы способна накладываться на другую, хотя они находятся на значительном расстоянии. Этот эффект когда-то был определен как атомная телепатия. Первичные нейронные симбионты, созданные мной, позволяли развить этот эффект и осуществлять мгновенное взаимодействие. Идентичные клонированные клетки способны реагировать на энергетическое состояние своих близнецов. Они подчиняются законам гармонии.

– Но если сродственная связь подтвердила принципы буддизма, почему же вы отвергли его? – поинтересовался я.

– Я не отвергал основные догматы Будды. Пожалуй, я искал другую дорогу к дхарме или закону мысли, который является целью пути Будды.

– Как?

– Я считаю, что духовна сама природа мысли. Человеческая мысль – это наша тайна, наша душа. В мыслях заключены все состояния нашего существования. Буддисты считают, что для продвижения по пути необходимо очищать и упрощать мысли. Я, со своей стороны,