Киллеры не стареют - Михаил Черненок

– А кто стучал в дверь?

– Племянник мой.

– Геннадий Никифорович?

– Ну.

– Он же в прошлую пятницу вечером вроде бы в Новосибирск уехал.

– Хотел уехать, да неприятность помешала.

– Какая?

– Когда шел по лесопосадке к вокзалу, какой-то, как сказал Гена, «наемник» чуть не застрелил его, а после еще пытался финским ножом пырнуть. Из этой попытки ничего не вышло. Ты ведь знаешь, Геннадий не из тех ротозеев, у кого во рту мухи развлекаются. Хотя и есть присказка, что против лома нет приема, но Гена с помощью кулака обезоружил киллера. Левую руку, правда, себе раскровянил. Понятно, ехать в электричке с окровавленной рукой – дело неприятное и для окружающих подозрительное. Вот племянник из лесопосадки и прибежал ко мне, чтобы забинтовать рану. К родителям не пошел сознательно. Не захотел пугать стариков. И мне наказал, мол, не трезвонь о таком происшествии никому. Кроме тебя, Анатолий, я – ни гу-гу! А ты, как участковый, приглядись, что за бандит в нашей округе появился и почему он не дает прохода порядочным людям.

– Выходит, Геннадий Никифорович в тот вечер не уехал из райцентра? – спросил Кухнин.

– Конечно, нет. Пока я руку ему бинтовал, да мы с ним вызволяли из-под буфета стонавшего кума, электричка, гукнув сиреной, ускакала в Новосибирск. Куманец, едва его освободили, сразу вновь отрубился на диване. Бабка моя ушла причитать по разбитой посуде в спальню, а мы с племянником всю ноченьку проговорили за столом. Выпивать Геннадий отказался и уехал на рассвете, с первой утренней электричкой.

– Долгий разговор у вас получился.

– С Геннадием можно говорить тысячу и одну ночь подряд. Рассказчик он интересный. На морской службе в каких только странах не побывал! Теперь опять в дальнее плавание собирается. Говорит, коммерция не его призвание. Прибыль, мол, от торгового бизнеса не очень велика, а враги подстерегают на каждом шагу.

– Какие враги?

– Поименно племянник их не назвал. Ограничился тем, что заметил в Новосибирске слежку за собой. Чтобы скрыться от преследователей, он приехал сюда, к родителям. Однако и здесь его выследили. На прошлой неделе пока подстригался в парикмахерской, какой-то злоумышленник насыпал песку в движок Геннадиевой иномарки. По такой причине поршневая группа двигателя вышла из строя. По мнению Гены, сделано это специально, чтобы вынудить его идти пешком на электричку и в лесопосадке подкараулить. Понимаешь, Анатолий, насколь коварная задумка была?.. Если уж не из нагана, то финкой пырнуть намеченную жертву. Выбитый у налетчика наган Гена сразу зашвырнул в кусты, а финку на всякий пожарный случай прихватил с собой. Финач добрый! Утром я у племянника просил: оставь, дескать, мне этот кинжальчик. Очень подходящая штука свиней по осени колоть. Племяш покачал головой: «Нельзя, дядя Коля. С таким ножом можно под уголовную статью угодить. По дороге к вокзалу придется выбросить его в лесопосадке». На том мы и расстались. Ты, Анатолий, доложи своему начальству, что жизнь Геннадия Никифоровича Потехина в серьезной опасности.

– Почему он сам об этом не заявляет кому следует?

– Не тот человек, чтобы одолевать жалобами правоохранительные органы. Надеется на свои силы.

– Как бы своими силами он дров не наломал.

– Всякое возможно.

– С чего за ним слежка началась?

– На такой вопрос Гена ответил мне, что знает, откуда подул ветер, но откровенничать не стал.

– По-моему, у него что-то не заладилось с Татьяной, – сказал Кухнин.

– В семейной жизни радости да печали друг за дружкой по кругу бродят. Гена с флотской службы ушел, чтобы Таня подолгу не скучала без него. Теперь, говорит, она увлеклась большим бизнесом и скучать ей некогда. Может, это и к лучшему. Поживут в разлуке, соскучаются и, если что-то разладилось, снова наладится. Племянник у меня умный, с плеча рушить семью не станет. Дочку шибко любит. Планирует, как только Лоции исполнится восемнадцать лет, пристроить ее к себе на корабль либо бортпроводницей, либо радисткой. Она на это вроде бы согласна.

– По словам Татьяны, Геннадий уже ушел из семьи.

– Мне этого Гена не говорил.

– А Лоция к вам в гости на днях не заглядывала?

– Нет. Я для нее почти чужой. Она и у родных деда с бабкой в прошлом году быстро нагостилась. Скучно молодым со стариками, особенно – с нашим Никифором. Помешался брат на политике. Чтобы потешиться разговором, с Федотом Мамаевым за бутылкой стал встречаться, – Николай Власович словно спохватился: – Слушай-ка, Анатолий, сам я на пожаре у Мамаева не был, но от соседей слышал, будто там сгорел Федотов сын Руслан. Правда ли?..

– Правда, – сказал Кухнин.

– Получается, что Руслан гостил у отца?

– Выходит, так.

– Вот, язви их в душу… Чего ж Федот скрывал сынка от людей?

– Наверное, на то была причина.

– Без причины, как говорится, и смерть не бывает. Прямо-таки любопытно мне такое поведение Мамаевых. Я ведь на прошлой неделе видел Руслана, да посчитал, что обознался. На берегу речки был, где возле танцевальной площадки летний павильон для выпивания. Там, за столиком сидел с бутылкой пива вылитый Руслан Мамаев. Я намеревался с ним поздороваться, а он морду отвернул. Вроде как не узнал меня. Ну, подумалось мне, либо Русланчик зазнался, либо я ошибся.

– В какой день это было?

– Аккурат в среду, когда в мотор иномарки песку насыпали. Я с Геной тогда ездил. Пока племянник дожидался в парикмахерской очереди, мне захотелось при хорошей погоде посидеть на бережку, чтобы время скоротать.

– Не Руслан ли сделал пакость Геннадию? – высказал предположение Кухнин.

Николай Власович задумался:

– Тогда, выходит, и в лесопосадке он напал на Гену?..

– Такое разве исключено?

– Говорят, нет правил без исключений. Уходя подстригаться, Гена оставил машину на берегу, а я, прямо сказать, за ней не наблюдал. Подсел к рыбаку, сидевшему с удочками. Руслан хотя и быстро смотался из павильона, но времени у него на пакостное дело было достаточно. Там всего-то не больше минуты требовалось, чтобы открыть капот да всыпать в масляную горловину горсть речного песка.

– Геннадий Никифорович не сказал, с кем он схватился в лесопосадке?

– Говорил, что, похоже, с опытным спецназовцем или с десантником.

– Но не с Русланом?

– Так он же в лицо Руслана Мамаева не знает. Когда Гена уехал из райцентра учиться в мореходку, Русланчик еще под стол пешком ходил и на горшок не просился. Ну, как мне это сразу не пришло в голову?..

– Словом, с Геннадием вы о Руслане не говорили?

– Конечно, нет. На трезвую память я непременно вспомнил бы о нем. Однако с кумом так нахлестался, что протрезвел, считай, под утро, когда Гена стал уходить… – Николай Власович сокрушенно покачал головой. – Мне думалось, что на Гену напал чужой налетчик, но если уж Руслан поднял руку на земляка, то дело совсем никудышное. Надо, Анатолий, спасать племянника.