Императрица - Шань Са

В тот год ненависть между Императрицей и Дивной Супругой достигла наивысшей точки. Под бешеным напором наложницы Император волей-неволей объявил ее сына Наследником престола. Однако во Внешнем дворе Государственные советники единогласно возражали против этого гибельного, с точки зрения интересов Империи, назначения, ибо оно обязательно привело бы к низложению Императрицы Вань. Они предложили Хозяйке Дворца усыновить рожденного одной из рабынь князя Преданность, а потом вынудили Господина Мира объявить его Старшим Сыном.

Грозы, бушевавшие над Запретным дворцом, подарили мне нежданный покой. Я постаралась сделать все, чтобы обо мне забыли. Изумруд и Рубин спрятали меня в одном из бесконечных павильонов Бокового двора. Помогавшая при родах повитуха дала совет повесить над изголовьем моего ложа широкую ленту и в случае острых болей тянуть за нее изо всех сил. В этой полутемной норе, с ее вечно закрытыми дверями и окнами, я лишилась каких бы то ни было представлений о времени. Потуги в животе становились все более мучительными. Пот смешивался со слезами. Переставая кричать, я слышала рыдания женщин и чей-то голос, объяснявший, что у меня слишком узкие бедра. Нет, я не хочу умирать! Я сильнее Страдания. Я выталкиваю, рву себя на части, тяну из самого нутра, чтобы послать эту новую жизнь навстречу свету!

Меня разбудили звучные крики новорожденного.

— Великое счастье, Госпожа! Это князь!

Знала ли Мать, производя меня на свет, что среди ее потомков появится князь? Изумруд показала мне закутанный в пелены комочек плоти. В его жилах текла божественная кровь Сына Неба. И мой разум едва мог осознать такое чудо.

Его будут звать Великолепие, как и легендарного Лао-цзы, основателя даосизма и достославного предка династии Тан.

* * *

Как только миновали дни очищения, Маленький Фазан прибежал в мое укрытие. Едва он приблизился, я поняла, что такое потрясение, как роды, полностью преображают женщину. В глазах Императора я прочла, что от меня исходит сияние. Голос мой звучал более человечно и умиротворенно. Я стала проницательнее и теперь могла читать мысли повелителя, как открытую книгу. Я научилась затрагивать открытые струны его сердца и навязывать свою волю, просто улыбнувшись.

Император подарил мне дворец Блуждающих Облаков. Особым указом я получила титул Любезной Наложницы второго ранга, то есть наивысшей из тех, что оставались свободными в Женских покоях. Тотчас наделив моего сына княжеством Дай, Маленький Фазан заставил весь мир почитать меня как мать царственной особы.

То что Великолепие появился на свет, возродило и меня. При виде солнечных лучей, гусеницы на обрывке листа, игры света на глади озера или взлетающей птицы я трепетала от радости. Серая завеса исчезла, и мир наслаждений открылся мне даже в Запретном дворце.

Наконец исполнилось мое самое заветное желание. В провинцию Бинь помчался отряд императорских воинов. Мать села в посланный мной конный паланкин и с великой торжественностью покинула деревню By. Из государевых рук она получила великолепный дворец с бессчетным множеством слуг в самом изысканном квартале Долгого Мира. Овдовевшая четыре года назад Старшая Сестра присоединилась к Матери в столице. Обеим дозволили посещать Женские покои Двора. Вместе мы выплакали боль разлуки. Рана в моем сердце зажила. Мои слава и состояние отныне принадлежали им. А Мать и Старшая Сестра благодаря мне снова познают счастье.

Император избегал ложа Императрицы. Пренебрегал он и Дивной Супругой. Все ночи повелитель проводил в Блуждающих Облаках, и мои родные стали его семьей. Я не обращала внимания на Императрицу Вань, громко изъявлявшую недовольство нарушением всех приличий, равно как и Госпожу Мать, обвинявшую меня в том, что я ответила предательством на доброту Госпожи. Я больше не запрещала себе быть счастливой и не скрывала материнской гордости.

Что до Дивной Супруги, то, с тех пор как ее сына исключили из числа возможных престолонаследнков, эта женщина затаилась у себя во дворце и глушила обиду дурманящими снадобьями. Решившись по моему настоянию взломать дверь. Император не узнал своей любовницы, превратившейся в ходячий скелет. С обвиняющим видом она помахала в воздухе костлявой, точно куриная лапа, рукой. Впалая грудь исторгала поток бессмысленных слов и свойственных, скорее, животному, нежели человеку хрипов. При виде Господина Цзяо накинулась на него и стала умолять о любви.

Маленький Фазан вернулся в Блуждающие Облака, обливаясь слезами. Он винил себя в том, что уничтожил некогда прекрасную женщину. Я утешила Императора и принесла ему добрую весть: его семя вновь оплодотворило меня.

* * *

Среди знати Долгого Мира имя мое было у всех на устах. Сановники, только что узнавшие о моем существовании, не понимали, как могло произойти такое чудо: Императрица пребывала в немилости, звезда Дивной Супруги закатилась. За два года я изгнала из сердца Императора этих самых близких ему женщин.

Всех занимали мои происхождение и прошлое. Дочь получившего титул и все земные блага простолюдина, Одаренная при дворе усопшего императора, а потом монахиня в монастыре Возрождения, — в общем, моя жизнь была сплошными приключениями, достойными героини народных легенд. К тридцати годам дамы Двора выглядели увядшими, ни на что не годными. А вот я влюбила в себя Императора, да еще тремя годами младше! Злые языки приписывали мне тайную колдовскую силу в постели и обвиняли в непомерном честолюбии. Императрица и Дивная Супруга с великим ожесточением твердили, будто я — злой дух, и наперебой пытались оклеветать меня перед Господином. Одна нашептывала, что я подлила в его питье яду, а вторая — что моим любовником и отцом Великолепия был некий безымянный монах. Потом, увидев, насколько повелитель не доверяет их измышлениям, обе враждовавшие ни на жизнь, а на смерть соперницы стали неразлучными подругами. Императрица воспевала очарование Дивной Супруги, а та во всеуслышание признавала душевную щедрость своей бывшей госпожи.

Столкнувшись со столь яростными нападками, я волей-неволей должна была защищаться. Тогда, на пятом месяце беременности, лекари запретили мне близость с мужчинами. Боясь, как бы Маленький Фазан не начал посещать разные павильоны и в конце концов не преклонил слуг ко всякого рода сплетням, я предложила ему Старшую Сестру.

Слухи и клевета не касались более Господина. Охваченный новой плотской страстью, он оставался к ним слеп и глух. Чистота заняла мое место на императорском ложе и храбро сражалась за наше общее счастье. То, что она оставалась подле Маленького Фазана, позволило мне сосредоточить все помыслы на грядущих родах. «Что, если мои узкие бедра меня погубят? — думала я. — Мертвая, я избегну гнусности Запретного дворца. Живая — восстану сильнее, чем когда-либо еще!»

* * *

Принцесса появилась на свет весенним утром. Я могла предложить дочери самую красивую на свете колыбель и самых толстых кормилиц. Слыша, как она плачет, я то улыбалась, то рыдала. Девочка вырастет веселой и ранимой, как ее отец, страстной и упорной в достижении цели, как мать. Она унаследует пылкость Вековечного Предка и доброту моей Матери. Я сделаю ее обладающей глубокими познаниями поэтессой и несравненной всадницей. Моя дочь удостоится всех запретных для женщин благ и станет проводить дни в полной беззаботности, чего так не хватало мне.