Время шаманов. Сны, дороги, иллюзии - Андрей Лебедь

прекрасно знает и которые, смеясь, тормошат его и показывают на небо. С трудом оторвав взгляд от этих, таких родных ему людей, Кирилл посмотрел вверх и увидел сиреневые горы в туманной дымке, стаю птиц на фоне белых кучевых облаков, согласованно плывущих в синем небе, жёлтый круг жаркого солнца…

В этот момент он словно обессилел, и, как по огромной трубе, понёсся в неизвестном направлении. Множество живых видений промелькнули перед ним — построенные из неизвестных материалов огромные, выше облаков дома, неизвестные люди в причудливых одеждах, странные животные, пасущиеся на фиолетовых пастбищах, и подземные миры, заполненные духами, пыльные дороги южных стран и бескрайняя великолепная тайга, парусники, несущиеся сквозь бушующий тайфунами океан, и невероятные космические корабли, путешествующие мгновенно от галактики к галактике…

Все эти видения проявлялись на мгновение и снова исчезали в никуда. Раскинувшиеся от планеты к планете огромные радуги источали неземные ароматы, сияющие боги вели с ним беседы о вечном, чтобы через мгновение истаять в бесконечности. Всё это длилось секунду или вечность, но когда видения закончились, он открыл глаза у костра возле чума шаманки Укэн.

Было хмурое, промозглое и пасмурное утро, костёр почти совсем погас, рядом с ним на разбросанном лапнике спали Михаил и Виктор, их собаки дремали тут же, прижавшись к своим хозяевам тёплыми лохматыми спинами. Кирилл поднял глаза и столкнулся с взглядом сидевшей возле него шаманки. Он глядела на него в упор. Взгляд её тёмных миндалевидных глаз был задумчив и, как показалось Кириллу, печален. Укэн смотрела на него как на ребёнка, которому предстоит прожить сложную, полную трудностей жизнь, и который, не сознавая этого пока, резвится и прыгает от радости, полный жизни, как молодой оленёнок.

Продолжая глядеть Кириллу прямо в глаза, она сказала:

— Того дугэе ачин. Ты вечен.

Глава 10. Шёпот небес

Потрёпанный коробкообразный красный автобус, окна которого, наполовину заделанные фанерой, совершенно запылились и приобрели грязно-серый цвет, нёсся по прямой дороге. Заходящее солнце окрашивало тянущиеся вдоль дороги невысокие холмы в розовые и алые цвета всевозможных оттенков. Несмотря на предвечернее время, духота была совершенно невыносимой, и пассажиры, расположившиеся в продавленных креслах, периодически открывали окна, чтобы через некоторое время снова их закрыть, спасаясь от всепроникающей пыли.

Время от времени водитель подбирал стоявших у дороги людей, и постепенно автобус до отказа заполнился разношёрстным людом — мужчины и женщины разных возрастов стояли в проходе, сидели на холщовых мешках со скарбом. Один из пассажиров вёз маленького ягнёнка, от страха беспрерывно блеявшего. Водитель взял за его провоз цену как за взрослого человека, что вызвало бурную реакцию всех пассажиров в автобусе, некоторые затеяли перепалку, бросая уничижительные реплики, на которые водитель отвечал многословно, иногда даже поворачиваясь вполоборота к пассажирам и продолжая при этом боковым зрением следить за дорогой. Временами казалось, что автобус вот-вот опрокинется на одном из ухабов, украшавших дорогу.

Через несколько часов мы прибыли в посёлок, улицы которого были полны играющих ребятишек, старшие парни сидели на корточках у дороги и вдоль заборов частных домов, четырёхскатные крыши которых были покрыты серым шифером. Небольшое стадо баранов перебежало через дорогу, его подгонял мальчик лет семи, который кричал на животных тоненьким голоском, направляя их в сторону своего дома.

Я поставил палатку на высоком левом берегу небольшой речки, намереваясь переночевать здесь, а утром двинуться на восток — в посёлок, где асфальтовая дорога уже заканчивалась. Сидя возле входа в палатку, я наблюдал, как косые тени, отбрасываемые вершинами горного массива, закрывают живописную долину, вдоль которой была проложена автомобильная трасса. Засыпал я с мыслями о том, что эта поездка совершенно бессмысленна.

Утром я пошёл в посёлок, и, видимо, мои станковый рюкзак, высокие горные ботинки и армейский разгрузочный жилет были столь необычны для этих мест, что головы всех встречавшихся жителей вне зависимости от их воли поворачивались в мою сторону. Один совсем маленький смуглый мальчик лет пяти в одних только коротеньких шортах бесстрашно подбежал ко мне. Он дёрнул мою штанину, звонко крикнул «Шу!» и, сверкая босыми пятками, умчался к своим друзьям, игравшим возле высокого дощатого забора. Этот поступок вызвал смех взрослых, сидевших в тени под деревьями, посаженными возле дороги.

Ближайший магазин был закрыт, и я, стараясь не обращать ни на кого внимания, поплёлся по пыльной улице в поисках другой лавки, которую нашёл на углу двух пересекавшихся под прямым углом улиц. На двери висел большой чёрный замок, и я, скинув рюкзак на землю, принялся строить планы на сегодняшний день, рассчитывая к вечеру добраться до нужного мне пункта на попутной машине. В это время калитка одного из соседних домов растворилась, из неё вышли два сильно нетрезвых парня и, пошатываясь, двинулись в мою сторону, громко переговариваясь по-тувински. Подёргав железную дверь лавки и убедившись, что она заперта, они повернулись уходить и тут заметили меня. Один из них громко произнёс:

— О! Привет!

Я поздоровался как можно вежливее, на что он сказал:

— О! Культурный!

Подойдя ко мне вплотную, он долго пытался сфокусировать на мне мутный взгляд и после безуспешных попыток сделать это спросил:

— Чего надо? Чего приехал?

И, не дожидаясь ответа, продолжил, пересыпая свою речь бранными словами:

— Орус? Русский? Чего надо тут? Откуда приехал?

Несмотря на явно назревавший конфликт, я почему-то не очень испугался, меня отчего-то рассмешило, что он ругался через каждое слово, и, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться, я ответил, что я с Севера.

Реакция его была неожиданной, он вдруг сказал:

— О! Русский, ты не бойся… Мы тебя не тронем.

Я ответил, что не буду бояться, а он пробормотал уже не очень уверенно, глядя куда-то в сторону:

— Если что, мы тут тебя…

Он был ростом чуть выше моего плеча, очень худой, лопатки его остро выпирали под футболкой, негустые чёрные усы уныло свисали вокруг губ. Его друг, выше среднего роста, но столь же худой, стоял рядом, покачиваясь вперёд-назад и согласно кивая головой. Казалось, под воздействием алкоголя он уже ничего не соображал.

В этот момент из соседнего с лавкой бревенчатого дома вышла невысокая смуглая женщина в тёмно-синем джинсовом костюме, оказавшаяся хозяйкой магазина. Мгновенно оценив ситуацию, она негромко сказала парням несколько слов по-тувински и открыла лавку. Продав моим собеседникам алкоголь, а мне — продукты, она, не сдержав любопытства, спросила меня о том, что я делаю здесь.

Какой-то внутренний голос подтолкнул меня рассказать, что я ищу одного человека. Когда я назвал его имя, стоявшие рядом и громко переговаривавшиеся друг с другом парни притихли