У вечности глаза жестокие - Розалинда Шторм

Рада, даром, что забивала на физкультуру, неслась за Князевым сломя голову. Сам Петр двигался не по тропе, он, словно мультяшный Тарзан скакал по стволам деревьев, едва — едва задевая их стопами. Любимова пока этого не умела, но не отставала, мчась по земле так, что пыль столбом стояла. За ними, успевая что-то говорить девушкам, бежал Горислав. Следом Дарья.

Мечи, конечно, были не так эффектны в беге, как двое летунов, но, тем не менее, заслуживали отдельного разговора. Мощный, словно тяжелоатлет Фамильный с легкостью поддерживал бешеный темп движения, несмотря на комплекцию. Невеста на его фоне смотрелась тростиночкой, но и она держалась.

Александр бежал следом. Энергия шампанским бурлила в крови, давая ощущение эйфории. Будто наступило легкое опьянение, когда голова еще свежа, но чувство вседозволенности уже начало брать главенство над разумностью. И это чувство было потрясающе. Петр прав, сила, словно наркотик требовала пользоваться ей снова и снова.

Сосредоточившись на беге, Вольный внезапно заметил, что совершенно точно мог рассмотреть каждую мышцу напряженной фигуры Дарьи. Как будто заранее отрепетировав, невеста четкое исполняла движения, но делала она это медленно, позволяя разобрать подробности. Широкий шаг, вот нога выпрямилась в колене, соприкоснулась с землей, стала отталкиваться стопа. Корпус прямой, немного наклонен. Согнутые в локтях руки двигались туда — сюда. Голова смотрела четко вперед.

— А ну-ка, стой! — внезапно тормознула его Марьяна. — Перестань!

— Что?

— Перестань тянуть из Дашки силу, свалиться ведь.

— В смысле? — продолжая пялиться на Первоцвет, уточнил Александр.

— На меня смотри! В глаза, — приказала наставница.

Пришлось с неохотой подчиниться.

Зыркнув на удаляющихся воинов, Кузнецова принялась за объяснения.

— Гляди. По сути, сила защитников выливается к вам из «одной кружки». Так?

— Да, наверное, — все еще не понимая, к чему прицепилась наставница, согласился он. — И?

— Уже в ваших телах она преобразуется в такой вид, который необходим конкретно, например, тебе. Если, в какой-то момент ты сильно потратишься, то с легкостью сможешь позаимствовать немного у воинов, так же как и они у тебя. Впрочем, если нет выброса силы вовне, произойдет тоже. Твой уровень повысится, Дашкин, как сейчас, упадет. Нужно быть аккуратнее.

— То есть я воровал у нее энергию? Так что ли? — наконец, дошло до Вольного.

— Точно. По идее, вам рано за это браться, контроля — то почти нет. Но, раз ты у нас самородок, придется пересмотреть расписание.

Окинув его внимательным взглядом, Марьяна припустила дальше. Александру пришлось бежать следом.

На поляне уже тренировались. Однако, заметив их прибытие, приостановили занятие.

— Что так долго, мы без вас практически всю разминку сделали? — завозмущался Горислав.

— Ничего страшного. Саша непроизвольно «вампирить» начал, — пояснила Марьяна. — Засмотрелся на Дашу, и давай из нее силы качать.

— Ух ты! Молодец! У меня такое долго не получалось! Видишь, Петрушка, я же говорил, скоро они и нас переплюнут.

Вольному аж неловко сделалось, столько неприкрытого восхищения читалось во взгляде наставника.

— Ладно, потом побеседуете, — прервала словоизлияния Марьяна. — Продолжаем.

Выполнив разминку, Кузнецова опять принялась гнуть Александра в разные стороны, объясняя эти экзекуции тем, что щит иногда приходиться держать, выгибаясь под непонятным углом. Особое внимание она уделяла пальцам рук, выворачивая их. Все те выкрутасы, выполняемые для растяжки при игре на фортепиано, и рядом не стояли с тем, что делали они сейчас. Вольный справлялся, начиная испытывать изощренное удовольствие от такой работы с телом.

Два часа пролетели незаметно. Взмокшие партнерши плелись нога об ногу, ехидные воины Марьяны всячески над ними издевались. Вольный все больше хмурился, пусть партнерш и навязали ему, но вот так издеваться над ними он позволять не собирался.

— Как будто сами сразу сделали, — буркнул он. — Сто лет, а ведете себя как подростки, пристающие к первоклассницам. Самих — то не коробит?

— Мы же не в обиду, стимулируем, так сказать, дальнейший профессиональный рост, — раскаялся Горислав, притворно, вздохнув.

Петр лишь свысока посмотрел и пошел дальше. Не ожидая от себя подобной реакции, Александр сжал кулаки.

* * *

Месяц пролетел как одно мгновение. Катастрофически быстро убывала энергия, хотя они старались использовать экономно. Рада чувствовала как нечто, мощь которого становилась сильнее с каждым днем, буквально бросала ее в объятия партнеров.

Она держалась, а когда было совсем невтерпеж, представляла горящую Дарью. Мигом отрезвляло. Конечно, можно было попросить совета у наставников, как того и хотели, но тогда пришлось бы сознаваться и в том, что они до сих пор не восстанавливали энергию.

Партнеры, ночью предоставленные самим себе, едва держались. Забежав в очередной раз к ним в спальню, Любимова практически стаскивала Александра с Первоцвет. Пощечины помогали плохо, только холодная вода, вылитая на разгоряченные макушки.

— Дарья! Держи себя в руках! — кричала она в лицо ничего не соображающей Первоцвет. — Завтра ты сама себя, да и меня заодно возненавидишь! Тебе-то ничего, а я сгореть не хочу!

Дарья кивала, соглашалась, но спустя час все начиналось заново. Проживание в разных комнатах не помогало. Их, практически пустых, энергия тянула друг к другу, не переставая.

Александр, кому воздержание, судя по поведению, приносило страданий больше всех, ежедневно предлагал решения. Любимовой даже стало казаться, что он свихнулся. Идеи день ото дня становились только безумнее.

— Слушайте, это ведь выход! — Вольный возбужденно забегал по комнате. — Все-таки ты, Радка, женщина взрослая, должна понимать. Гляди, мы просто запрем тебя в комнате, чтобы не вырвалась. А сами… ну это самое без тебя.

— Молчи, — прошипела Дарья. — Лучше не договаривай.

— Да нет же, дослушайте. Лежишь себе, Радка на диване, все ощущаешь. Дашке спокойно, и тебе приятно. Опять же энергия прибавляться будет. А? — воодушевился Вольный.

— Дурак!!! — вспыхнула Любимова. — Думай, что говоришь!

— Ладно. Извини, шучу я так, тупо.

— Шутки шутками, но я не хотела бы это чувствовать, — Рада брезгливо пошевелила пальцами. — Так что, придется вам пока потерпеть.

— Ну, уж это не тебе решать, — возмутился Александр.

Первоцвет, измученная бессонницей и постоянным желанием, молчала.

— И мне тоже. Вы же не одни учувствуйте в процессе.

— Зря отказываешься, — усмехнулся безумец и показательно поцеловал Дарью в губы. — Сегодня же и попробуем.