У вечности глаза жестокие - Розалинда Шторм

Раду передернуло.

Вечером, блаженствуя в горячей воде, Любимова размышляла, почему жизнь такая несправедливая. Пришла к выводу, что она, наверное, сама виновата. Слишком много спускала на тормозах, прощала обиды людям. А нужно было как Дарья, брать врага за рога. И раз «коллеги» решили не заморачиваться насчет ее чувств, придется самой доказывать, как они ошибались.

Подогревая себя подобными мыслями, кое-как домылась. И вся такая свежая и ароматная покинула ванну. Прикрыв влажное тело лишь малюсеньким полотенцем, продефилировала около партнеров.

— Рада! — крякнул Александр.

— Хоть бы прикрылась, бесстыжая! — возмутилась Дарья. — Совсем стыд потеряла!

Короткая тряпочка, завязанная на груди, чуть-чуть прикрывала попу. Впереди концы немного расходились при движении, позволяя увидеть темный треугольник. Капельки воды от мокрых волос стекали по шее, устремляясь в ямку между грудей.

Чуть притормозив, Рада окинула пару удивленным взглядом, улыбнулась, и как ни в чем не бывало, покинула комнату. Но подслушать разговор не забыла.

— Еще одного раза я тебе не прощу, — каким — то безжизненным тоном произнесла Дарья.

Вольный явно смутился.

— Это не то, о чем ты подумала.

— Да ладно!

— Правда.

— Я на это надеюсь. Пойдем спать.

Любимова мрачно улыбнулась.

Что ж, господа, повеселимся!

Включив ранее припрятанную магнитолу, поставила диск. Был у нее один интересный сборничек, специально для всяких разных случаев. Отрегулировав звук так, чтобы не оглушал, но в соседней комнате был хорошо слышен, сбросила полотенце и подошла к зеркалу, отражающему ее в полный рост.

Да, сила отлично поработала над телом. Стройное, гибкое, с нежной шелковистой кожей, оно слегка светилось в лучах заходящего солнца. Рада улыбнулась отражению и начала игру.

Вскинула руки. Плавно повернула кистями и позволила рукам упасть. Ритм звал, движения становились рискованнее, пластичнее. Рада прогнулась назад, медленно поднялась. Потянулась всем телом вверх, ощущая каждую мышцу.

Поворот бедром, ладонь, лежащая на нем, повторила движение. Еще и еще. Ноги жили собственной жизнью, стремясь за музыкой.

Что ж, она расслабилась. Можно приступать к основному блюду.

Медленно проведя пальцем по губам, Рада позволила ему нырнуть в рот, и тут же жадно облизала, представляя кое-что другое. Затем прочертила влажную дорожку вниз по шее. Руки устремились в путешествие, гладя и лаская тело. Чуть задержавшись на груди, мокрым пальчиком она задела соски, которые мгновенно затвердели. Поиграла с ними, заводясь все сильнее.

Шебуршение около двери дало понять, кому надо тоже почувствовали возбуждение. Импульс, усиленный ими, вернулся назад. Рада дрогнула, сбилась с дыхания, едва сумев сдержать стон.

Дверь толкнули.

— Не входите! — ее голос заставил налетчиков остановиться.

На подрагивавших ногах Рада подошла к проёму и села, прислоняясь спиной к деревянной поверхности. Разведя колени, дотронулась до влажных складочек, нашла самую чувствительную точку тела и начала мягко массировать. А потом скользнула пальчиком ниже, проникая в сладкую глубину.

Удовольствие накатывало не просто волнами, целыми цунами, заставляя ее прикусывать губы. В глазах появились круги, сознание мутилось.

А за дверью уже рычали, стонали и матерились.

Подойдя к самой грани, Рада с трудом, но сумела остановиться. И сразу же получила по заслугам — невыносимое разочарование, жалость, злость, неудовлетворенность и гордость за содеянное, переплелись в тугой комок эмоций.

Отползя подальше от двери, она упала на ковер и замерла.

О дверь ударилось что-то тяжелое.

— Ты, сука, Любимова, — донесся приглушенный голос Первоцвет.

— Я знаю, — улыбаясь, ответила Рада.

Она справилась. Теперь можно и поспать.

Несколько минут лежала в одиночестве, ощущая, как мышцы потихоньку расслаблялись. Почти уплыв в сновидения, услышала — открылась дверь. Зашуршали ноги, идущие по ковру. Кто-то возле нее остановился.

— В постель ее, или так пусть спит? — прошептал Александр.

— Пусть валяется, — злобно ответила Дарья. — Мстительница.

А потом они удалились, и Рада, наконец, уснула.

Следующее утро запомнилось Дарье не только последствиями выходки Любимовой, но и первым, вынужденным заданием.

В шесть Ольга Александровна вызвала к себе наставников, те подняли заодно и их. Женщина рассказала, что получила кучу сообщений из Липецкой области. Наблюдатели как один твердили о пропажах. Исчезали люди в районе села Большая Кузянка. По последним сведениям, объявлены в розыск семнадцать человек. Полиция и волонтеры прочесывали лесополосу, но никого найти так и не смогли. Собаки брали след, но примерно через пару километров начинали вести себя странно. Задрав морду, животные пялились, поджимали хвост, подрагивая всем телом. Попытки кинологов успокоить питомцев не приносили нужных результатов, псы наотрез отказывались работать. Так что людей искали, полагаясь только на собственные силы.

— У Гембела видения были? — что — то просчитывая в голове, спросил Петр.

— Нет, — подумав, ответила Ольга. — Не тот масштаб. Люди хоть и пропадают, но не все разом.

— Понятно. Марьян, Горик, есть какие — то соображения?

— Помнишь, в сорок восьмом году пропадали люди из Дарьевки? — почесав затылок, выдал Фамильный. — Мы тогда долго ловили ту тварюшку с повадками обезьяны и пастью крокодила.

— Точно! Она ж тебе еще в зад вцепилась с досады. Такое я забыть не могу!

— Не вцепилась, а попыталась вцепиться, на мне же броня была, — поправил партнера раздосадованный Горислав. — И, вообще, эти сведения к делу не относятся. Я к чему веду, может, и в Кузянках подобная радость завелась.

— Все, возможно, но проверить предположение придется нам, коллеги заняты по горло. Только вчера группа Антона в Хабаровск отправилась. Так что, оставляем ребят на Ольгу и в Липецк, — резюмировал Князев.

— Не получится, — покачала головой сестра носителя. — Марк еще ночью исчез. Я, конечно, понимаю, но с неадекватными новичками возиться одна не собираюсь.

— Как исчез? — пробурчала обиженная высказыванием Ольги Рада. — Он же не может уходить отсюда.

— Переместился в другой штаб, постоянно так делает, исчезает не предупреждая, — объяснила Марьяна.

Потом она оценивающе посмотрела на них, жмущихся у двери, и задумчиво произнесла:

— Может, с собой вас прихватить? Под присмотром попрактикуетесь, проще потом будет самим работать.