Развод. Прощай, предатель - Вивиан Фокс

в больнице после аварии. — О, боже, — выдыхаю, а потом хмурюсь. — Но нет же. Я тогда отказалась подписать… — бормочу.

— О чем вы?

Поднимаю голову и смотрю на хмурого Михаила.

— Когда Сережа лежал после аварии, Добрынин пытался убедить меня подписать какие-то документы. Мол, из-за отсутствия подписи срывается важная сделка, и Сережа нас всех по голове не погладит, если она не будет заключена.

— И вы подписали? — резковато спрашивает Михаил, а я начинаю быстро мотать головой.

— Нет, конечно! Я же не сошла с ума! К тому же, как я могу подписать документ, не имея на это права?

— И что он?

— Угрожал. Говорил, что сделка сорвется, и Сергей будет недоволен. Но я бы не сказала, что он сильно настаивал. Хотя я тогда была в таком истеричном состоянии, что он вряд ли смог бы уговорить меня. Думаю, он и сам это понимал.

— М-да, дела, — вздыхает Михаил и снова скребет свою щетину.

— Помогите мне, — прошу я, глядя на него с надеждой.

— Но что я могу сделать? — спрашивает он.

— Просто узнайте, что это за документы и что произошло. А дальше я уже сама.

— Ох, как же мне это узнать? — задает Михаил вопрос, но скорее сам себе, потому что он задумчиво смотрит на чашку с остывающим кофе. — Ладно, я подумаю, что можно сделать.

— Спасибо вам большое! — благодарю от души.

— Рано еще пока. Саш, а если вам откровенно поговорить с Сергеем Дмитриевичем?

— Он даже слушать меня не хочет, — дрожащим голосом отзываюсь я. — Приходит, налетает на меня, кричит, обвиняет в том, чего я не делала, и уходит. Не дает толком даже слова вставить.

— Значит, надо поменять расстановку сил, — серьезно произносит Михаил.

— Как это?

— Вам нужно самой прийти к нему.

— Нет, я не пойду, — быстро качаю головой. — Он ведь привел в дом эту… Виолетту?

— Не домой. Подъедьте в его офис. Там он не станет лютовать. Я так думаю. К тому же, Аленка, если что, вас прикроет.

Я понимаю, что в словах Михаила есть рациональное зерно, но… Мне страшно. Я боюсь снова встречаться с Сергеем. Вдруг он опять меня ударит? Или унизит в который раз? Не хочу.

— Саша, это единственный выход. Единственная возможность донести до Сергея Дмитриевича свою правоту.

— А, может, уже и не надо? — тихо спрашиваю я. — Раз он поверил кому-то постороннему и посчитал меня предательницей? Зачем тогда что-то доказывать?

— Но вы ведь любите его, — произносит Михаил, и его слова сжимают мои внутренности стальными тисками. — Это возможность вернуть себе своего мужчину.

— Он уже не мой.

— Вы ошибаетесь.

Я резко поднимаю взгляд на Михаила в ожидании, что он пояснит свои слова, но мужчина молча смотрит на меня. А у меня не хватает смелости спросить, что он имеет в виду.

— Я уже как-то говорил вам: все не то, чем кажется.

— Что это значит?

Он медленно качает головой, давая понять, что разъяснений не будет, но смотрит так выразительно, что давно умершая надежда вдруг поднимает голову. Я сглатываю. Не хочу надеяться. Но хочу доказать свою правоту и невиновность. Возможно, мы уже никогда не будем с Сергеем вместе. И так, наверное, будет правильно. С каждым днем я все отчетливее понимаю, что не готова простить это предательство. То, что он поверил чужим людям, а не мне. И эта пощечина… она как будто надломила что-то внутри меня. Поэтому я хочу, чтобы он просто узнал правду и исчез из моей жизни.

Я с удивлением обнаруживаю в себе такое желание только сейчас, сидя на кухне водителя моего бывшего мужа. Еще вчера до визита Сергея мне казалось, что я до умопомрачения люблю его. А сейчас я понимаю, что устала любить безответно.

— Хорошо. Когда мне подъехать к его офису?

Глава 30

Здание офиса моего бывшего мужа сверкает стеклянными фасадами, в которых отражаются лучи солнца. Сжимая в руках сумочку, я стою перед высоким порогом, пытаясь настроиться на разговор с Сергеем. Чуть раньше сегодня я узнала у Алены расписание ее начальника и знаю, что прямо сейчас Сергей находится в офисе, а через час у него встреча на выезде. Я специально решила приехать именно в это время, чтобы у нас было его не так много. Я хочу только выяснить все недоразумения и покинуть офис мужа, чтобы больше никогда к этому не возвращаться.

У меня было два дня на то, чтобы подумать. Я складывала все имеющиеся факты, как паззлы. Даже рисовала схемы на листе, чтобы понимать, что все же не я в этой ситуации виновная сторона. И пришла в конце концов к выводу, что Сергей… предал меня. Он не пришел и не задал нормально вопрос, подписывала ли я какие-то документы. Он просто обвинил меня в предательстве, даже не попытавшись разобраться.

Воспоминания обо всех обвинениях и моих слезах заставляют меня крепко сжать челюсти и дернуть тяжелую входную дверь. Я твердой походкой следую к лифтам, там нажимаю кнопку верхнего этажа и все те несколько секунд, пока скоростная кабина поднимает меня наверх, дышу максимально глубоко, чтобы подкатывающая истерика не перебила мой настрой.

— Александра Ивановна, — вскакивает со своего места девушка за стойкой ресепшен. — Сергей Дмитриевич не предупреждал о вашем визите.

— Алена в курсе, — коротко бросаю я, смерив ее взглядом, а потом смягчаюсь. Она ведь не виновата в том, что творится в отношениях ее босса с его бывшей. — Добрый день.

— Добрый. Простите, — быстро добавляет она. — Я должна… — она краснеет, указывая на наушник, закрепленный на ее голове.

— Конечно, — киваю и останавливаюсь, позволяя девушке набрать Алену и сообщить о моем визите.

— Спасибо, — улыбается она. — Проходите, пожалуйста, вас ждут.

Кивнув, делаю глубокий вдох, медленно выдыхаю и следую к кабинету мужа. Бывшего, да. Мне все время требуется напоминание об этом неприятном факте. Каблуки утопают в ковролине, приглушая мои шаги. Я бросаю взгляды по сторонам на двери приемных заместителей Сергея. Целая империя, доставшаяся Сергею в наследство от деда, который ненавидел своего зятя, но, кроме внука, у него не осталось никого, кому он мог бы передать свой бизнес. И он не прогадал. Более благодарного и ответственного наследника он бы не отыскал.

Перед дверью с табличкой “Приемная Генерального директора” я притормаживаю и делаю еще один глубокий вдох. Время идет, а, значит, наша встреча еще немного сократится. Это хорошо. Я хочу только обсудить сухие факты без эмоций, после чего уйти и никогда не возвращаться.

Открываю дверь и попадаю в просторную приемную со встроенными шкафами