Я тебя нашёл - Калисто ла Фей

в библиотеке и архивах. Даже записи реликтов пересмотрел. В записях артефактов ничего похожего точно нет.

Мне оставалось только тяжело вздохнуть.

— Вернёшься в подвал?

— А нет, хочу передохнуть от этой железяки. Тебе нужна помощь?

— Нам недавно принесли книги в дар из соседнего города. Надо их разобрать, скорее всего, хлам, но посмотреть стоит. Такая работа тебе интересна?

— Мне всё равно делать особо нечего.

Мы как раз оформляли последнюю опись, когда ко мне подбежал мальчишка-первокурсник, что остался на лето в общежитии.

— Мисс Бурланд, вас ждут ректор Агриппа и проректор Бурланд в кабинете ректора.

Распрощавшись с Джулианом, я пошла в сторону кафедр. Подходя ближе, услышала дедулин смех. Значит, всё хорошо. По-хозяйски распахнула дверь с ноги и впрыгнула в кабинет.

— А вот и я! — подняла руки вверх в жесте «вуаля».

На меня смотрели дед, ректор и, утопи меня сирены, брюнет.

Улыбка сошла с его лица. Ничего хорошего.

— Эрика, познакомься, наш новый преподаватель артефакторики и древних рун, Малакай Алласторс, — дед указывал на утреннего гостя.

Вообще ничего хорошего.

— Артефа… так, подождите, что значит, древних рун? А кар… то есть профессор Фрея?

— Профессор отказалась преподавать руны в этом учебном году.

Ректор встал из-за стола и обратился ко мне.

— Эрика, собственно, я позвал тебя для того, чтобы ты принесла артефакт, над которым мы работаем, и отдала профессору для изучения.

— Нет! — сказала, как отрезала.

Новоиспеченный преподаватель напрягся и сжал челюсть.

Малакай, что за имя такое? Кто сейчас так детей называет?

Агриппа был растерян, кажется, он вообще окаменел. Дедуля лишь подпёр рукой подбородок.

— Могу я узнать причину отказа, леди Эрика?

Ох, ну у него и вибрации в голосе.

— Он мой. Я его нашла, и я буду его изучать.

Дедуля в разговор не встревал, ректор был белее мела.

— Тогда прошу, позвольте мне участвовать в его изучении.

И словно жидкий мёд по телу, так звучал его голос, сладкий, бархатистый, как урчание пантеры. Так, стоп. Я тряхнула головой, приводя себя в чувство.

— Разве я могу отказать, когда вы так галантно просите.

Самая милая и нежная улыбка, что была в моём арсенале, коснулась губ.

Я видела, как он сжал руку на подлокотнике кресла, как начали белеть его костяшки. Закусив губу, я посмотрела на брюнета и потом перевела взгляд на деда.

— Я занесла посылку тебе в покои. Если у вас всё, то я пойду. Всего хорошего.

И, не дождавшись ответа, вылетела, как стрела из арбалета, в коридор.

Аааааа. Проклятье болотной ведьмы!

Уверенными шагами направилась в подвалы Академии, чтобы дополнительно наложить защитные заклинания.

Ага, преподаватель артефакторики. Отродясь не было такого предмета. Агриппа совсем чокнулся? Он был напуган? Да нет, вёл себя как обычно, это же Зайберт. Сколько себя помню, он чудил. Эх, были времена, чудили вместе. Как-то посреди ночи мы заклинали свиней в городском амбаре, вот фермеры испугались, когда поутру увидели танцующих поросят. Оживляли статуи в фонтане на центральной площади, люди были в шоке. А как покрасили в зелёный цвет лектора философии, бороду он так и не отмыл, по сей день ходит с синей.

— Аррро и тысячи чертей!

Дед, конечно, устраивал нам с ректором промывку мозгов, но покладистости хватало на месяц, не дольше.

Так, всё готово. Пора на ужин, а потом меня ждёт гениальное творение человечества.

Переодевшись в шёлковую сорочку изумрудного цвета, налила себе бокал красного и, устроившись поудобнее, открыла любовный роман.

Малакай

Заученные фразы, закрой глаза — и на внутренней стороне век отпечатается заклинание.

Портал раскрылся, и мы вошли в него. По ту сторону нас встретила ночь, жаркая и громкая.

— Как-то я отвык от такого шума.

— А я по нему скучал. В Ин’Ивл-Ллэйн слишком тихо. Когда жизнь длинною в вечность, тебе некуда торопиться. У людей срок жизни короток, и они пытаются отхватить как можно больше. Разве ты не скучал по шуму и веселью? Когда мы последний раз развлекались и радовались жизни?

— Бастиан, мы пришли найти причину колыхания завесы.

— И как ты планируешь это сделать? Я вообще не понимаю, как ты отследил след так далеко?

— А причина проста, от неё фонит моей магией.

— Твоей? Как это?

— А вот это мы и выясним сейчас. Пошли.

Сконцентрировавшись, я уловил очень слабое магическое излучение и пошёл на его зов.

За тысячу лет город изменился до неузнаваемости. По улицам не гуляют фейри, нет больше магических лавок гномов, пьяных эльфов и дриад. В фонтанах не танцуют берегини. Всё стало человеческим и слабым. От людей практически не чувствовалась магия.

Слабаки!

Пришлось идти в гору. Не то чтобы я страдал отсутствием физической силы, Бастиан иногда за шкирку вытаскивал меня из лабораторий и тащил на полигон, где тренировал всадников Охоты, гонял, как в прежние столетия, но топать пешком почти вертикально вверх было сложновато. На возвышенности стояло здание.

Кажется, дела у храма шли в гору. Ирония.

Возле кованых ворот меня обуяла неконтролируемая злость.

— Академия Иордина?

Бастиан неверящими глазами смотрел на надпись, выгравированную на металлической табличке.

— Память у людей коротка так же, как век их жизни.

— Коротка? Он сровнял с землей половину города, число жертв перевалило за сотни; тысячи погибли с трёх сторон, а эти червяки назвали в честь него Академию?

— Успокойся, Малакай, мы здесь не за тем, чтобы поминать былое.

— Надеюсь, эта пернатая тварь сдохла в муках.

Я дёрнул за ручку ворот. Створки не поддались. Ну, логично, что на ночь его запирают.

Так…

Начал читать заклинание и прервался. Почувствовалась водно-воздушная рябь. Значит, не совсем слабаки бесполезные. Территорию Академии накрывали магические купола. И если барьер снять или хотя бы создать брешь, то все жители студенческого городка проснутся.

— Уходим, ночью в него не попасть, если не имеешь договора с Академией, чтобы входить и выходить, когда захочется.

— Предлагаю найти таверну.

— Лучше сразу в бордель.

Уже отходя от ворот, я почувствовал, что магический след исчез.

* * *

Табличка гласила «Биение сердца». Уговаривать долго не пришлось, достаточно было откинуть приличную сумму денег, и нам сдали просторные комнаты на несколько дней.

После ухода девушки я распахнул ставни окон. Квартал шумел, меня начало это раздражать. Злость, что кипела во мне после увиденного, ещё не угасла. Я наложил шумоизолирующее заклинание и сложную иллюзию и теперь всматривался в заснеженные пики башен Ин’Ивл-Ллэйна. Я два дня не выходил из борделя. Не мог себя заставить идти в здание, что носило имя ненавистной твари. На третий день в дверь вломился Бастиан.

— Сам пойдёшь или я тебя вытолкаю?