"Поворот все вдруг!". Укрощение Цусимы - Александр Лысев

– Ну-ка, опишите мне его еще раз поподробнее… Адреса его, конечно, не знаете?

– С ним товарищ договаривался. Там квартира нанятая. Тоже где-то на Лиговке. Я в ней не был, честно…

– Верю. Ладно. С товарищем вашим распрекрасным мы еще потолкуем.

Второй раз старшего студента допрашивали уже в присутствии жандармов. Собственно, допроса не вышло – заявив, что ничего не скажет, он с каменным лицом отвернулся к стене.

– Ка-а-к вам будет угодно, – тоном, не предвещающим ничего хорошего, протянул жандармский полковник.

– Адрес. Позарез нужен адрес квартиры на Лиговке, – шепнул полковнику Вырин, когда арестованных студентов грузили в жандармский экипаж…

Вернувшись в Адмиралтейство, Вырин еще раз порылся в материалах по делу «Орла». Найдя нужный документ, пробежал его глазами, откинулся на спинку кресла и удовлетворенно покивал головой. Описанный студентом приказчик действительно очень походил на одного из офицеров, посещавших в прошлом году, правда, броненосец «Бородино». Тогда навели справки обо всех промелькнувших в деле лицах, но этот офицер никаких подозрений не вызвал. «Штабс-ротмистр Хлебников», – прочитал Вырин чин и фамилию офицера. Вызвал помощника:

– Принесите мне формуляр Хлебникова.

Через пятнадцать минут Вырину зачитывали полученный еще в ходе «орловского» расследования формуляр:

«Хлебников, штабс-ротмистр… Закончил Николаевское кавалерийское училище. Последнее место службы – Дальний Восток. Образцовое выполнение обязанностей на КВЖД. Участник подавления боксерского восстания в Китае… Боевой офицер, был ранен. Награды: орден Св. Анны, Св. Станислава с мечами и бантом… Характеристики только самые положительные… Смел, находчив, решителен».

Вырин в задумчивости потер подбородок. Произнес:

– А запросите-ка о нем в полк…

Поздним вечером помощник спешил по гулким коридорам Адмиралтейства к кабинету Вырина. С Дальнего Востока телеграфировали ответ:

«Штабс-ротмистр Хлебников пропал без вести в марте прошлого года при выполнении служебных обязанностей в районе станции Пуландян…»

Пробежав глазами телеграмму, Вырин схватился за трубку телефонного аппарата. На другом конце раздался усталый голос жандармского полковника:

– Есть адрес квартиры на Лиговском. Только что, гм… получен, наконец. Записывай…

– Тихо, братцы, вот теперь тихо! Ради Христа, не шумите, – вполголоса приговаривал Вырин. Цепочка фигур кралась в ночной темноте вдоль одной из стен двора-колодца, расположенного на Лиговском канале. От подъезда отделились две фигуры: вислоусый городовой при шашке и с револьвером на шнуре и дворник-татарин. Первый, брякнув шашкой, вытянулся и взял под козырек жандармскому полковнику, а второй зашептал:

– Здеся они, здеся. Никуды не отлучались.

– Еще выходы из квартиры есть? – осведомился полковник.

– Есть, есть. Я покажу, – закивал дворник.

Отправив часть людей во главе с городовым вслед за дворником, Вырин и полковник стали подниматься с остальными по парадной лестнице. У нужной двери остановились. Тишина была полнейшая – весь дом спал. Лишь вверх по лестнице ближе к чердаку мяукала кошка.

– От неладная, учуяла-таки, – прошептал один из нижних чинов.

Полковник приложил палец к губам. Вырин вопросительно кивнул на дверь. Жестами и гримасами на лице озвучил немой вопрос – чем, дескать, будем ломать? Полковник самодовольно улыбнулся краешком рта и, держа двумя пальцами за кольцо, продемонстрировал связку ключей.

– Дворник, – пояснил почти беззвучно, но сильно артикулируя.

Вырину вдруг стало смешно и он тоже чуть улыбнулся. Тихо щелкнул дверной замок… Секунду спустя дверь с шумом распахнулась и по коридору загрохотали, уже не таясь, солдатские сапоги. Нижние чины с револьверами наизготовку быстро растеклись по всем помещениям квартиры. Обшарили комнаты, кухню, откинули портьеру в коридоре. За ней оказалась дверь в кладовку. Выставив перед собой оружие, распахнули и ее – никого. Из дальнего угла квартиры раздались голоса – встретились с группой, поднимавшейся по черной лестнице.

– Черт! – громко выругался полковник.

Вырин быстро прошел на кухню. Форточка была распахнута настежь, а металлический поднос еще дымился.

– Он был здесь, – поворошив перчаткой тлеющую бумажную массу, определил капитан. – Минуту назад был.

– Гляньте, вышвысбродь, еще дверца, – подал голос стоявший за кухонной плитой нижний чин.

– Почему не перекрыли?! – взревел полковник, подлетая к унтер-офицеру, командовавшему обходной группой.

– Так перекрыли, – пятясь от своего начальника к окну, объяснялся унтер-офицер. – Ахмет, дворник, с ребятами через каморку истопника шел…

– За мной, – выхватывая из-под пальто револьвер, устремился в третью дверь Вырин. Лестница вниз была неудобной и крутой. Да к тому же грязной и скользкой – сразу было видно, что ей давно не пользовались. Вырин бежал по серпантину закругленных ступенек, спиралью уходивших вниз, обтирая пальто об осыпающуюся штукатурку влажных стен. Чуть выше тяжело сопели спускающиеся следом чины жандармерии. Первая фигура в черном мундире просто сидела на ступенях, немного привалившись к стене. Револьвер, из которого не успели произвести ни одного выстрела, повис скобой на откинутом указательном пальце мертвой руки, в ногах валялась упавшая бескозырка. Что жандарм мертв, Вырин понял сразу и, просто перемахнув через него, припустил вниз по лестнице с удвоенной силой. На второе тело капитан наткнулся уже в сереющем проеме двери, выходящей во двор. «Проклятье, и этого зарезали без звука!» – только и успел отметить про себя Вырин, когда в дверном проеме на долю секунды мелькнул темный силуэт. И тут же, оглашая весь двор прыгающим хрипом, зашелся офицерский свисток дворника Ахмета. Держа револьвер наизготовку, Вырин осторожно выглянул наружу, а затем упруго подался всем телом вперед. Бежавший по двору человек быстро оглянулся на ходу и, как показалось Вырину, лишь слегка коснулся ладонью оказавшегося у него на пути дворника. Свист оборвался на высокой ноте – бедняга Ахмет, кувыркаясь, полетел на брусчатку двора. Недолго думая, Вырин вскинул револьвер и открыл огонь по удаляющемуся беглецу. Пули гулко запели в колодце двора, одна из них раскрошила штукатурку на закругленной стене арки, в которую мгновение спустя забежал преступник. Хлопнула дверь подъезда. Догоняя капитана, по двору неслись жандармы. С Выриным поравнялся городовой, держа в одной руке револьвер, а в другой зачем-то обнаженную шашку. Когда заскочили в арку, прямо из темноты визжащими светлячками навстречу полетели пули. Лязгнул упавший на брусчатку револьвер. Схватившись за живот, споткнулся нижний чин рядом. За спиной у Вырина, присев на корточки, напряженно всматривался в темноту городовой, опустив шашку и тяжело дыша. Короткой перебежкой капитан переместился из-под арки за угол соседнего дома. Боковым зрением успев заметить перелезающую через ограду фигуру, высунулся из-за угла и несколько раз выстрелил в направлении замеченного человека. У ограды раздался сдавленный вскрик. Не опуская револьвера, Вырин устремился к ограде, когда выпущенная практически с десяти шагов пуля попала ему в плечо. Капитан укрылся в дверной нише подвернувшегося по пути подъезда. Он почти слился с выщербленной каменной стеной, прижимая ладонь к простреленному плечу. Стрелявший человек как ни в чем не бывало ловко перемахнул через ограду и, петляя, побежал в сторону железнодорожных строений. Когда Вырин схватился за решетку ограды, беглеца уже и след простыл. Капитан попытался подтянуться, но раненая рука не слушалась. Подскочил городовой с шашкой наголо.