Шабаш Найтингейл - Виолетта Стим

на то, как кудрявая колдунья садится рядом и с ходу тянется за куском пирога. Она не знала, как многое известно этой женщине, и не понимала, о чем можно было говорить в ее присутствии, а о чем – нет.

Подав угощение, лакей удалился.

– Я призналась мисс Лоренс в том, что мы знаем о ее секрете, – как бы между прочим сообщила Грим Фаталь, кладя кусок пирога и себе.

– Нам рассказала горничная, а ей – кухарка, – с виноватым видом поспешно вставила Вивьен. – Но можешь не беспокоиться, я сделала все, чтобы пресечь эти слухи. Будь уверена – дальше этого особняка они не пошли.

Деметра не спешила притрагиваться к еде, хотя пирог с румяной хрустящей корочкой и сахарной пудрой выглядел аппетитно.

– Для чего вам нужно защищать мои секреты? – неожиданно неприязненным тоном спросила она, до смерти уставшая от внезапно появляющихся в ее жизни таинственных людей, прикрывающих свои темные делишки «заботой».

– Просто потому, что это не наше дело, – пожала плечами Вивьен точно так же, как и Грим до этого. – Прости мою воспитанницу. Она часто не задумывается о том, какие личные границы пересекать нельзя. Я не имею ничего против того, что ты человек. Наоборот, с какой-то стороны даже печально, что для тебя все так сложилось.

– Выходит, вам от меня совсем ничего не нужно? – фыркнула Деми. – Вот это новость.

– Мало же тебе встречалось порядочных людей, раз ты настолько недоверчива, – хмыкнула в ответ Вивьен. – Но уверяю тебя, не все вокруг так же холодны и бесчувственны, как мир, в котором мы вынуждены жить. Мой дед Эдгар Ашер, добрая ему память, пытался протащить в Ковене закон, ограничивающий истребление светлых. Он предлагал не убивать детей светляков, а забирать их из семей и растить в специальных интернатах, чтобы впоследствии они стали союзниками темных магов. Тогда необходимость в светлой крови исчезла бы, и война прекратилась. За это его из Ковена и исключили. Магистр Ларивьер не хотел возвращать светлым хоть какую-то значимость.

– А вы помогли мне в финальном бою Пятидневной войны, – вспомнила Деметра, все же проникаясь к женщине расположением. – Значит, предлагаете общение?

– Максимально ненавязчиво, – усмехнулась Вивьен, бросая на Грим весьма выразительный взгляд. Вид у девочки в этот момент стал сконфуженным – она, казалось, поняла свою ошибку и сожалела о произведенном первом впечатлении.

Вопросов у Деми при этом не убавилось. А еще через пару минут, после того как гостья все же решила отведать пирог, Грим выпалила, явно не сдержавшись:

– Прошлой ночью мисс Лоренс была в Грейграунд-мэнор.

Хлоп! Ладонь Вивьен Ашер звонко встретилась с ее собственным лбом, а щеки быстро стали пунцовыми.

– Грим! Ну сколько раз тебя можно предупреждать! – выкрикнула женщина со смесью гнева и стыда в голосе, от чего воспитанница вся сжалась, после чего посмотрела на Деми. – Деметра, прости нас, пожалуйста. Я говорила ей, много раз, но она не понимает…

– Грим умеет читать мысли? – поразилась Деми, отставляя тарелку с пирогом на стол. Ситуация вдруг показалась ей забавной, и многое насчет странного поведения девочки разом прояснилось.

– Если бы только читать мысли… – вздохнула Вивьен Ашер и, словно бы извиняясь за крик, ласково потрепала воспитанницу по волосам. – Грим, она… Словом, ей достались не самые простые и приятные способности…

– Я могу выходить за грань реального мира, – произнесла девочка серьезным жутковатым тоном. А затем улыбнулась и добавила: – Я знаю, что в Грейграунд-мэнор ты увиделась с ожившими Ликой и Файрой Спирита.

– Грим, ты… – начала было Вивьен, но осеклась. По выражению ее лица стало заметно, как сказанные девочкой слова постепенно доходят до ее сознания. Она с изумлением переспросила: – С ожившими Файрой и Ликой? Что это значит?

– Что… – Деми попробовала мысленно сформулировать ответ, когда ощутила неясную головную боль и машинально прикоснулась пальцами к виску, надеясь скорее почувствовать облегчение. Грим Фаталь тут же ответила за нее:

– Что Вильгельмина Спирита оживила их при помощи печати «метаморфоз». Для этого печать была нужна ей на самом деле.

– Вот ведь чертова старуха! – вскипела Вивьен еще больше. – Это все объясняет… Я гадала, для чего ей понадобилось с такой поспешностью принимать Грим в Ковен…

– При чем же здесь девочка? – удивилась в свою очередь Деми. Головная боль исчезла без следа.

– При том, что Вильгельмине, очевидно, нужно повесить на кого-то вину за содеянное, – сверкнув глазами, процедила Вивьен. – Никто в нашем мире не одобрит оживление мертвецов, когда об этом станет известно. А способности моей воспитанницы…

И тут Деметра поняла. Выдвинув Грим Фаталь на первый план и представив ее на обозрение всему Нью-Авалону, Вильгельмина Спирита уготовила девочке роль еще одной пешки. Каким же мог стать ее следующий шаг?

* * *

Улица Эмайна, на которую выходило окно палаты, довольно скоро упиралась в скучное серое здание, в котором, очевидно, располагались какие-то дрянные мелкие конторки. Рабочий день приближался к обеду, и потому, если присмотреться, можно было заметить замученных жизнью офисных работников, стайками выходящих из дверей и растворяющихся в близлежащих кафе и лавках.

Однако Рицци, сидящая в кресле и глядящая через стекло, готова была сейчас позавидовать всем этим людям. Ведь она все же зачем-то пришла к Шерлу Прамниону еще раз. По его просьбе, ни на что не надеясь, повинуясь осточертевшему «а что, если»…

Они уже побеседовали о делах, ничуть не изменившихся со вчерашнего дня, поговорили о литературе, в частности о романе Герберта Уэллса «Машина времени», который мужчина перечитывал в свободное время, нехватки коего не имелось, и Патриция ощутила острую тоску. Этим повторным визитом она лишь обманывала себя, притворяясь такой же, как все. Обычной девушкой. И Шерл, по всей видимости, пока не замечал никакого подвоха.

Он смотрел на нее так, как мог бы смотреть на любую свою знакомую, вел себя вежливо и обходительно… Глупо рассчитывать на большее.

– Занятно, что мы постоянно ищем способы заглянуть в будущее или каким-то образом пытаемся изменить ошибки прошлого, – проговорил Шерл, словно бы проникнувшись ее настроением. – Вам так не кажется?

Он сидел, как и прежде, на своей койке, только теперь к стене возле нее была прислонена трость с ручкой в форме головы дракона. Обстановка больничной палаты вовсе не должна была красить Шерла как мужчину, однако еще днем ранее Рицци убедилась, что ни окружающий интерьер, ни даже болезненный вид не уменьшали его природного магнетизма, притягивающего ее так, что сложно становилось отвести взгляд.

Любовь – это всего лишь смесь гормонов и первобытных инстинктов, простая химия в теле. В ней не могло быть ничего волшебного или возвышенного. Так Патриция