Танатонавты - Бернард Вербер

– Послушайте, а что там такое насчет выброса в организм какой-то эндокринной жидкости, вызывающей видения загробного мира? Вы этому верите?

Насмешливое фырканье.

– Посудите сами, зачем агонизирующему телу тратить последнюю энергию на создание таких образов?!

В первом ряду двое депутатов поудобнее устроились в креслах.

– Люсиндер захотел войти в Историю, – сказал один. – Что-что, а это ему удалось. Попадет туда через парадный вход! Сто двадцать три убийства на совести!

– Да, интересный будет процесс…

Вспыхнули огни рампы. Посреди сцены стояло обычное стоматологическое кресло, множеством проводов соединенное с огромными мигавшими экранами.

Происходившее в прямом эфире транслировалось более чем в шестьдесят стран. Президент Франции, выставляющий себя на посмешище, – это так же интересно, как рок-концерт или футбольный матч!

Рабочие сцены расставили вокруг кресла восемь стульев для экспертов, назначенных парламентской комиссией. Четыре врача, три биолога и один фокусник-иллюзионист.

Эксперты появились из-за кулис под гром оваций. Зрители бурно приветствовали козлобородых старичков-академиков, как будто это были матадоры, вышедшие на арену, чтобы сразиться с быком. Академики чувствовали себя немного не в своей тарелке. Никогда прежде они не оказывались в центре такого повышенного внимания. Кое-кто из них даже стал здороваться за руку со зрителями. Если бы они могли пообещать зрителям уши и хвост президента, они непременно сделали бы это. Вместо бандерилий они вооружились авторучками и принялись строчить в блокнотах.

В сопровождении теле– и звукооператоров на сцену вышел популярный телеведущий с напомаженными волосами. Несколько пробных дублей, и вот вспыхнул красный огонек телекамеры.

– Дамы и господа, добрый вечер и спасибо, что вы опять с нами на канале RTV1. Наш девиз: «Смотри хоть целый день!» Здесь, в зале Дворца конгрессов, атмосфера очень напряженная. Президент Люсиндер ставит свою карьеру на одну-единственную карту, собираясь доказать всему миру, что можно совершать путешествия на тот свет. Накал эмоций достиг апогея. Станем ли мы свидетелями еще одного убийства? Или же это будет эксперимент века? Тревожное ожидание нарастает…

Жители Гренландии считают, что рай находится на дне океана. Там царит вечное лето, и солнце всегда в зените. Те, кто попадет туда, обретут покой и смогут воспользоваться плодами своего труда. Это царство изобилия, где не переводятся собаки, олени, рыба и медведи. Тюлени там уже сварены, их можно сразу есть.

Отрывок из работы Фрэнсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»

Мать непрерывно названивала мне:

– Сынок, не ходи!

Конрад советовал удрать в Аргентину. Но эти доброхоты лишь подхлестывали мое желание не сдаваться.

Я отвечал, что и речи быть не может о том, чтобы бросить друзей в трудную минуту. Часть ответственности за происходившее ложилась и на меня. Придется отвечать.

– Что ж, если ты туда пойдешь, то и я пойду, – сказала мать. – Я буду защищать своего ребенка зубами и когтями!

Так она и сделала. Ее заметил тележурналист RTV1, искавший, чем бы заполнить затянувшуюся паузу перед началом шоу, и моя родительница открыла свое сердце миллионам зрителей.

– Мишель всегда был очень добрым, помогал всем и каждому. Конечно, у него есть мелкие недостатки, но он ни в коем случае не преступник. Сам президент Франции позволил себе увлечься этими идеями, что уж обвинять в этом моего сына? Мой мальчик оказался замешан в этой истории, потому что чувствовал себя одиноким. Если живешь один, бог знает что в голову взбредет! Если бы он только меня послушал и женился, ничего такого не случилось бы! Просто у Мишеля никакой силы воли. Послушайте, ведь все это из-за горлопанов вроде Разорбака. (Потом, гораздо тише.) Как вы думаете, мне разрешат носить ему передачи в тюрьму?

Прилизанный журналист сказал, что понятия не имеет, и вежливо отделался от моей матери.

Согласно Библии, жизнь Адама можно разделить на двенадцать периодов:

Первый час: образовалась груда пыли.

Второй час: пыль превратилась в глину.

Третий час: сформировалось тело человека.

Четвертый час: в человека вдохнули душу.

Пятый час: человек встал на ноги.

Шестой час: он дал названия всему, что его окружало.

Седьмой час: у него появилась подруга Ева.

Восьмой час: в два часа дня они прилегли отдохнуть, в четыре встали.

Девятый час: человеку приказано не прикасаться к плодам древа познания.

Десятый час: человек совершил проступок.

Одиннадцатый час: он осужден.

Двенадцатый час: он изгнан из Эдема.

Отрывок из работы Фрэнсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»

Первым выйти на арену – я хотел сказать на сцену – это, знаете ли… Сердце ушло в пятки. Эксперты отказались пожать мне руку, а позади стояла окаменевшая от страха Амандина.

Аудитория взорвалась криками и свистом. Мужчина в рабочей куртке и кепке выскочил вперед:

– Сволочь! Ты убил моего сына!

Я изо всех сил вцепился в микрофон:

– Мы никого не убивали! – закричал я. – Никого! Все заключенные, принимавшие участие в проекте «Парадиз», добровольно приняли участие в эксперименте. Они знали о риске и каждый раз сами, лично нажимали кнопку запуска.

– Запуска? Смерти, а не запуска! Кто захочет добровольно умереть? Есть тут хоть один такой доброволец? – выкрикнул кто-то.

– Смерть убийцам в белых халатах! Смерть убийцам в белых халатах! – скандировали зрители.

Свист усилился, когда к микрофону подошел президент Люсиндер. В него полетели помидоры. К полицейскому кордону, окружавшему сцену, немедленно подтянулось подкрепление.

Президент пытался успокоить возмущенных зрителей. Богатый опыт выступлений на митингах все-таки позволил ему взять верх над толпой.

– Дамы и господа! Друзья мои, – сказал он. – Послушайте! Эксперимент, который мы собираемся провести на ваших глазах, однажды уже увенчался успехом, но в отсутствие официальных экспертов, которые могли бы засвидетельствовать это. Сейчас я отдаю себя на суд нации, на суд всего мира. Если человек, которого мы на ваших глазах отправим на тот свет, оттуда не вернется, я обязуюсь ответить за свои ошибки.

Раздалось еще несколько выкриков, но вскоре наступила гнетущая тишина. Появился Кербоз. Прожекторы немедленно взяли на мушку Феликса и его безукоризненный смокинг – новую униформу танатонавта. Его бандитское лицо совершенно не соответствовало костюму английского денди. Феликса привели под конвоем. По его измученному лицу я понял: что-то случилось.