След лисицы - Марианна Красовская

Угуры давно уж с кохтэ воевать боялись, хоть в прошлой войне и разгромили их безжалостно и беспощадно. Но теперь извивались, как змеи, юлили, как шакалы. Правая рука хана, полномочный посол кохтэ, несколько раз бывал в их землях и догадывался: неспроста все это. От угуров стоит ждать подлости. Война с ними неминуема. После того самого поражения в землях моров прошло больше двенадцати зим, задиристые соседи уже оправились, подняли головы, вырастили новых воинов.

Для того, чтобы победить, кохтэ нужна была поддержка, и вот посольство прибыло в Лисгородское княжество, самое дружественное и близкое. Добрые соседи – не в последнюю очередь благодаря тому, что когда-то сестру хана выдали замуж за местного князя.

Посол кохтэ был еще очень молод, по меркам лисгородцев – почти ребенок. Высокий, статный, с огненно-рыжей шевелюрой, он с любопытством в глазах оглядывался по сторонам, разглядывая добротные дома и широкие улицы.

Город был красив, могуч. Широкая каменная стена, дозорные башни, прочные ворота, окованные медью и железом. Дома – сначала деревянные, небольшие и близко стоящие, но чем ближе к центру, тем шире дворы и выше здания. В два этажа, какие-то и в три. Подклет каменный непременно, деревянные башенки и маковки, на окнах – ставни, крыши чешуйчатые, столбы возле высоких крылец резные.

Смешные у моров города, именующие себя Посадами, а то и целыми княжествами: есть Лисгород, есть Бергород, есть Волковский посад. Россомахоград, Рысье княжество. В каждом – своему зверю поклоняются, на флагах его рисуют, на ставнях да на заборах.

В Лисгороде, понятное дело, лисы везде. Посол решительно не понимал, что за зверь такой страшный – лисица. Маленькая же, хоть и хитрая. Но ведь не бер, не волк, даже не шакал. А вообще – страшнее человека зверя все равно нет.

А в середине города был словно еще один город: снова стены высокие, беленые, с зубцами и узкими бойницами. Четыре башни с круглыми острыми крышами, ворота красоты неописуемой: из дуба, наверное, обитые медными полосками, сиявшими на весеннем солнце так ярко, что глазам больно. Возле ворот – два стражника с копьями, да такого размера, что далеко не маленький кохтский посол почувствовал себя мальчишкой. В шерстяной дуплет одного такого стражника могло поместиться сразу три кохтэ. А если одного на плечи другому посадить, то, кажется, и все шесть.

Что ж, послы тоже не сеном набиты. Десяток отборных воинов, разодетых, как дети хана: кожаные доспехи, под ними – шелковые халаты, сапоги, расшитые золотой канителью да с набойками, чтобы по деревянной мостовой звонко, как конь, стучать каблуками. В сумках дары драгоценные для князя и новые торговые договора.

— И как они в таких домах живут? — пробормотал вполголоса один из всадников. Ответа он не ждал, но рыжий посол его услышал.

— Неплохо живут, я полагаю, — усмехнулся он. — Зимой им тепло.

— А когда надоедает? Не унести дом, не уехать.

— В другую комнату переходят, Ярох, ну что непонятного?

— Так это сколько же камня и дерева надо? — не унимался юноша, явно впервые выехавший так далеко от стана.

— Спроси лучше, сколько золота.

— Бессмысленная, варварская роскошь!

Рыжеволосый спрятал улыбку. Роскошь? Тут? Да Ярох просто дворцов драханов не видел! Вот где роскошь! Там посуда из чистого золота, и двери самоцветами украшены, а полы до того белоснежные, что по ним страшно ходить в сапогах. А здесь… Дома добротные, теплые, но и все. Для больших семей, видимо, строятся.

Подъехали к внутренним вратам, снова вытащили грамоты, заверенные личным знаком Великого Хана. Посол, наблюдая за тем, как внимательно стражник разглядывает лист пергамента, заподозрил, что тот читать не умеет, только разглядывает красивые завитушки. Что ж, печать хана с конем и всадником с луком узнать должен.

— Кохтэ, — наконец, догадался стражник, улыбнулся вдруг широко и искренне и на кохтском поприветствовал гостей. — Высокого неба вам, проезжайте.

— Темных ночей, — не мог не улыбнутся посол. И же по-моревски добавил, — И обильных урожаев.

Прием радовал. Столько лет прошло со времен правления князя Матвея Вольского, а кохтэ все еще не забыли тут. Помнили, как видно, и то, что в трудные времена степняки пришли им на помощь — как братья. В то лето посол был совсем на других берегах, все веселье он пропустил, но не жалел. Там, где он плавал, тоже было немало приключений.

Княжеские палаты радовали глаз строгими формами и новенькой черепичной крышей. Послов ждали. Нынешний князь, Яромир Кузнец, посольство встречал уже во дворе, со свитою и женой своей — некрасивой веснушчатой женщиной неопределенного возраста. Некрасота ее была даже не в высоком росте, рыжих бровях и остром носе уточкой, а в плотно сжатых губах и ледяном взгляде прозрачных голубых глаз. Все выражение ее лица говорило о том, что уж она-то гостям вовсе не рада. Странно, когда это степняки успели ей насолить?

— Добрых дней и темных ночей тебе, Наран-нуай, — наклонил львиную голову Яромир. — Резвы ли твои кони, крепки ли шатры? Холодной ли была зима в Кохе?

— И тебе долгих лет, — соскочил с коня и поклонился Наран. — Благодарю, зима была к нам милостива.

— Прошу в палаты, господа. Отобедайте, а после — бани уже топятся. Мальчики коней ваших примут.

Что было особенно приятно Нарану — за спиной у князя стояли двое его старых знакомцев. Они жили здесь последние годы и верно служили народу Лисгорода. Судя по высоким меховым шапкам, люди это были здесь не последние.Надо бы расспросить их, что к чему.

В Лисгороде Нарану пока нравилось. Как у кохтэ для гостей подавали на стол самое лучшее, стремясь угодить гостю, так и князь не поскупился на угощения. Столы просто ломились от яств. Особенно радовало, что были не только всякие запеченые перепела, моченые яблоки и крученые заячьи потроха, но и вполне привычные кочевникам блюда: курут, мясная похлебка и даже, кажется, хорхог. Наливали и медовуху, и квас, и воду, и даже молоко.

Посол пил на таких пирах только воду и ел скромно, одно лишь вареное мясо с овощами, а вот его товарищи с восторгом пробовали все, что им предлагали. Несколько раз встретившись взглядом с Рушаном, некогда десятником в его сотне, а потом и тысяче, Наран убедился, что разговор обязательно нужен.

Насытившись, он тихо сказал князю, что устал и хочет отдохнуть, а друзья его еще останутся пировать. Никто посла не удерживал.

Рушан появился в небольшой комнате, выделенной послу, довольно быстро. Мужчины, не видевшие друг друга больше десяти лет, крепко обнялись.

— Ты совсем не меняешься, Наран-гуай, — лукаво улыбнулся бывший десятник. — Разве что в плечах раздался.

— Да и тебя я с первого взгляда узнал, — кивнул посол. — Рассказывай.

— О чем? Все важное я тебе писал много раз. Яромир — князь толковый, спокойный. Жена у него дура, так у него ума хватает ее не слушать. Он из простых людей, из семьи ремесленной. Служил когда-то дружинником при князе Вольском, отличился в бою, ранен был. Вольский за него дочь старшую отдал, Варвару.