Город Солнца. Стопа бога - Евгений Рудашевский

– Где живёт Зои?

– Зои? – голос у Димы был непривычно слабым, размякшим.

– Ты говорил, знаешь, где она живёт.

– Да… Это недалеко от «Митры».

– Хорошо, – Максим кивнул. – Сможешь ехать на велосипеде?

Дима пожал плечами.

– Садись! Езжай за нами. Только тихо.

– Ты не забыл про герб из «Сумерек»? – спросила Аня.

– Не забыл. Но других вариантов нет.

– Ты ей доверяешь?

– Я теперь никому не доверяю.

Первое время ехали осторожно, объезжали сухие ветви и ямы. Не шумели. Затем ускорились. Аня обхватила Максима правой рукой, но боялась к нему прижиматься – не хотела тревожить сломанные пальцы левой руки. В конце концов должна была упереться ему в спину лбом. Дима постоянно отставал. Его явно беспокоила больная нога, однако он, к счастью, терпел и не пытался остановиться.

Как и обещала Лиза, они довольно быстро добрались до общины «Ритам». Здесь Максим бывал и раньше, поэтому вскоре вывел всех на широкую грунтовую дорогу, а там без труда нашёл упомянутую Димой «Митру».

Остановились метрах в двадцати от дома, где жила Зои. Дима никогда не заходил к ней – лишь однажды проводил её и знал, что она живёт с отцом.

Бросили велосипеды у забора. Дальше отправились пешком.

Возвратился страх. А с ним – дрожь. Никак не удавалось её унять. Максим сильнее сжал кулаки. Кажется, только сейчас по-настоящему осознал, что с ними произошло. И что ещё могло произойти, если бы Лиза по странной прихоти не помогла им сбежать. Память настойчиво возвращала его туда, к столу, на котором лежала Аня, к колонне, о которую он в беспомощности бился затылком.

– Ты в порядке? – голос Ани отрезвил.

– Да, да… Идём.

– А если Зои нет дома? Будем её ждать?

– Нет. Отправимся к твоей нидерландской подруге.

«Безумие. Вместо того чтобы рвать на всех парах из Ауровиля, мы приехали в самый центр. У всех на виду». Эта мысль и тысяча ей подобных разом гудели в голове. Боль в макушке не давала сосредоточиться. Хотелось кричать, рваться из самого себя наружу.

– Привет!

Максим и не заметил Зои. В оранжевой, кажется, шиваитской бандане, в балахоне, перчатках и широких ядовито-зелёных штанах-афгани она работала в палисаднике у крыльца. Максим, готовый в любой момент при малейшем подозрении на опасность вернуться к велосипедам, поспешил приблизиться к Зои. Насторожённо посмотрел на неё. Выждал мгновение, прежде чем прямо заявить:

– Нам нужно спрятаться. Чтобы никто не узнал, где мы.

– Класс, – только и сказала Зои, а потом разглядела Анин бандаж, надорванную кофточку и торчавшее из замотанной руки лезвие ножа. Поражённая увиденным, застыла.

– Зои?

– Да, прости. Конечно! Проходите. Ко мне в комнату.

Зои наконец отложила тяпку. Огляделась и, убедившись, что поблизости никого нет, повела их на задний двор, к чёрному входу. На ходу сбросила перчатки; никак не могла отвести взгляда от Аниной руки.

Это был типичный для Ауровиля каменный одноэтажный домик с белыми стенами, терракотовой черепицей и множеством окон с голубыми рамами. Двор во многом напоминал двор Шустова-старшего, однако казался более основательным и, конечно, был куда более живым, гостеприимным: всюду крохотные, обведённые кирпичами клумбочки, узенькие дорожки серого сланца, поросшие плющом деревянные арки и бесконечное число глиняных кашпо самой разной глубины, с неизменно ухоженными цветами.

– Есть обезболивающее? – Максим обстучал с кроссовок грязь, но всё равно занёс в дом земляную крошку.

– Ничего, я уберу. – Зои провела их через кухню с большим столом посредине и двойной раковиной у раскрытого окна. – Да, таблетки есть.

– Давай всю аптечку.

– Хорошо.

Из кухни они вышли в светлый коридор, стены которого были частично покрыты индийскими коврами, но по большей части разрисованы витиеватым орнаментом, где невообразимое богатство цветов переплеталось с чем-то вроде светящихся лабиринтов или стилизованных лучей света.

Дима шёл последним. Левой рукой сдавливал бедро, а правой цеплялся за стену. Ему, по сути, досталось не меньше остальных. Он лежал в каких-то двух метрах от сестры, но даже не видел, что именно с ней делают. Только слышал её стоны и возбуждённый голос Сальникова.

Зои была на удивление весёлой. Кажется, ей нравилось происходящее. Всего лишь приключеньице. Впрочем, она не могла даже представить, через что они прошли.

– Ждите здесь. Я принесу аптечку.

Зои открыла последнюю дверь в коридоре. Максим пропустил Аню и Диму, а сам, задержавшись на пороге, сказал:

– Там у забора два велосипеда. Нужно от них избавиться.

– Поняла, – заговорщицки прошептала Зои.

Её комната оказалась завалена одеждой. Два шкафа – на две створки каждый, под потолок – не смогли всё вместить, и вещи были на полу, на диване, на кровати, на столе и даже на подоконнике, при этом лежали в относительном порядке. Футболки с цветочными принтами, безрукавки, худи, лоскутные балахоны с глубокими капюшонами, безразмерные штаны, конопляные и льняные растаманские шапки, стопки разноцветных тканей… На столе, отчасти объясняя этот завал, стояли деревянные коробки с клубками шерстяных ниток и заправленная, подготовленная к работе швейная машинка.

Дима опустился на диван. Запрокинув голову на подушку, тёр болевшее бедро. Аня какое-то время растерянно стояла у вывешенного на стене портрета Матери, затем присела возле брата.

– Тебе нужно в больницу, – Максим зашторил окна и теперь выглядывал в сад через оставленную щель. Должен был упереться руками в подоконник – из-за головной боли подступила тошнота.

– Сейчас нельзя, – слабо отозвалась Аня. – Я потерплю.

Максим не нашёл что ответить. Знал, что Аня права. И только надеялся, что у Зои найдётся знакомый врач – из тех, кому можно довериться.

Прошло минут десять. Или больше. Зои не возвращалась.

За это время можно было и в аптеку сбегать.

Допустим, Зои провозилась с велосипедами. Наверное, в первую очередь позаботилась о них. Логично. Максим поступил бы так же.

Следы от протекторов! От велосипедов остались следы! И они вели прямиком от подвала сюда. Их могли выследить! Нет… Глупая мысль. Тут, в Зелёном поясе, проезжали сотни велосипедов по всем дорожкам.

– Где Зои? – тихо спросила Аня.

Ей тоже было страшно.

Чем дольше тянулось ожидание, тем более липким, неотступным становился страх.

Прошло полчаса. Ни звука. Дом стоял опустевший. Сад молчал. Только от дороги доносились голоса людей.

– Ждём ещё десять минут и уходим, – выдавил Максим.