Река Снов - Сергей Сезин

Книга оставила о себе какое-то двойственное впечатление. С одной стороны, интересно и ново, с другой стороны, не покидает ощущение какой-то неправильности в ней. Немного позже впечатление сформулировалось так: как от зрелища активного пожирания того, что у нас считается обычно несъедобным, скажем, сырое мясо. При этом претензий к историческому антуражу не было. Ладно, маленько займусь делом, а дальше еще поразмышляю.

Ночь длилась. Было тихо. В кормовых секторах наблюдения было спокойно, поисковые заклинания ничего не находили. Навстречу нам разок попалась самоходная баржа вроде нашей. Я пару раз подходил и заводил беседу с кормовым наблюдателем – сначала с Федором, затем с Кириллом. К рулевому подходить не стал – ему требуется вести судно, и я его могу отвлечь от управления. Вот наблюдателю разговор как раз нужен, чтобы отвлечь от монотонного и убаюкивающего течения событий. Ближе к полуночи пожевал галет. Если я бодрствую, то всегда ем в это время.

Все тихо. Угроз не было, поэтому я то сидел на капе, то вставал и прохаживался, можно было и поразмыслить об этой литературной концепции – послать в прошлое человека нынешнего времени, чтобы он там изменил, что сможет. Если же человек, попавший в прошлое, живет тихо и скромно и не пытается своими знаниями из будущего прошлое изменить, то это ничего. Ну будет в прошлом экстравагантный житель, иногда способный под настроение пророчествовать или сделать что-то нетривиальное. Такие типы и в реальности есть.

А вот изменение прошлого опасно. Не только тем, что что-то произойдет не так, кто-то кого-то не встретит, и оттого его дети не родятся.

Да, и отдельный человек, и группы людей периодически делают выбор, выбрав из нескольких вариантов один. И оттого другие варианты отсекаются и не происходят. И есть соблазн счесть не произошедший вариант более ценным, чем тот, что был. Выбрав не тот, что был, а другой вариант действия, мы вроде как должны получить другую историю. Которая вроде как лучше истинной.

Но вот отчего же «Мы выбираем, нас выбирают»? Просто следуем своей свободной воле или наш выбор как-то детерминирован? В применении к истории – встал барон не с той ноги и выбрал союз не с Вирацем, а с Марианским герцогством? В применении к судьбе человека: кого он выбрал – Машу или Марину? Наверное, нет. У нашего выбора есть внутренние истоки, и он не проистекает из минутной прихоти. В случае с Машей и Мариной – отношение к ним молодого человека явно неоднозначно, кто-то из них ему дороже, и даже если Маша сгоряча ему откажет, то он сразу не перестанет ее любить. А когда она завтра снова скажет ему, что погорячилась и пусть он вновь придет в ее объятья, то он будет счастлив, если ее действительно любит. Если же выбирать равнодушно, без всякого собственного желания, то выбор Маши и Марины будет чисто механический. А этого в делах сердечных не бывает. Даже в чисто династических браках, без всякой любви и взаимности, жен не выбирают механически, как патроны из большой кучи или абсолютно одинаковые бутылки на полке магазина.

В политике тоже существует детерминация выбора образа действия. Эльфы не предложат оркам союза против пришлых, как бы он ни был привлекателен. Уже предложение такого союза есть глубочайшее оскорбление эльфу.

Ну и в людской политике тоже. Всех глубин я в политике не постиг, но мои собственные наблюдения говорят, что политика государства есть равнодействие многих факторов, поэтому решение о союзе или войне происходит не просто так. И здравомыслящий барон не затеет войну, против которой все его подданные. Психопаты среди баронов встречаются, но они скорее исключение, чем правило. Ибо на них династия прерывается. А более-менее долго живут только те династии, где психопаты, способные воевать просто потому, что утром было такое настроение, до наследования не доходят. Как это делается на практике – как-нибудь потом расскажу.

Поэтому я считаю, что появление даже такого джокера, как нордлинг-угличанин, только временно дестабилизирует ситуацию, а дальше она устаканится сама. Радикально изменить мир может только однократное вторжение совершенно иного, как Пересечение Сфер, или длительное и постоянное, хоть и менее значительное воздействие. То бишь угличанин должен основать династию, и династия должна пару сотен лет требовать от аборигенов соблюдения гигиены, чтобы они хоть в значительном проценте стали жить чище. Чтобы все сравнялись чистотой с пришлыми – это надо лет пятьсот. И каждый день гонять за нечистоплотность и не погибнуть самому до срока за действия «нестерпимые, непонятные, отвратительные, незнакомые нашим отцам и дедам».

Ключевые слова здесь – «незнакомые нашим отцам и дедам». Когда власть активно борется с дедами и отцами, есть шанс, что до внуков дойдет, что мыться или сажать картофель надо не только потому, что за отказ бьют.

Размышляя о литературе и насколько справедливо в книжках перекраивать историю на собственный лад руками таких «попаданцев» (вот слово какое дивное придумалось), так незаметно и дождался я рассвета. Ликвидировал сторожки, отнес оружие в палатку и пошел на камбуз, еду себе подогреть. Там уже активно трудился Федор, готовя команде пропитание. Ну и мне малость подсобил, тушеную говядину с морковью разогрел и чай заварил. Еда с чаем пошли в глубь организма, а я отправился умываться. Сегодня мне есть хотелось активнее, чем умываться, поэтому и порядок действий изменил. Теперь можно и прилечь.

Но с этим пришлось обождать, ибо команда начала приборку на палубе. А я не настолько устал, чтоб свалиться в сон и не реагировать ни на что. Тем более что Ульянов руководил «операцией». Оттого я подался на самый нос (кажется, это называется полубак), где стоял, изображая носовую фигуру на древних судах, пока приборка идет.

От созерцания реки меня отвлек Ульянов, попросивший помочь машинисту, который маялся зубами. Я пошел к корме. Оказалось, что машинист Климентий тоже пострадал в Гуляй-поле. Открывая очередную пивную бутылку, он воспользовался для этого зубами. Левый нижний клык взял и сломался. Поскольку содержимое удачно открытых бутылок было внутри Климентия, то он долго не замечал зубной боли. Но, когда алкоголь его покинул, стало совсем нехорошо. Я глянул на остатки зуба – там сохранилось не так много. Вырвать зуб я не смогу – нет навыка, да и клещей зубоврачебных тоже. Но есть способ помочь – заклинанием убить нерв зуба. Болеть перестанет, но потом надо зуб показать специалисту. Это я и сказал страдальцу. Он был согласен, ибо за ночь намучился. Я захватил остаток зуба двумя пальцами, сосредоточился и произнес заклинание. Ощущение пациенты описывают, как удар током в зуб. Затем отпускает и постепенно перестает болеть совсем. А если десна отечная, то отек за день спадает. Но почистить зуб у специалиста я всегда рекомендую, чтоб воспаление кости не началось. Когда маска боли сползла с лица машиниста, я его покинул и пошел мыть руки.

Машинист оказался христианином и вознес своему богу молитву за избавление от мучений и попросил его вознаградить меня за мои таланты на том и этом свете. Ну я не против. Хорошо бы, чтоб вознаграждение еще коснулось преподавателя нашего, Ивана Аристарховича, который это и многое другое полезное нам показал.

Я отправился в палатку, прилег поудобнее. Спать не сильно хотелось, поэтому я решил почитать дальше про угличанина. Он покорил течение Итиля, женился на дочке какого-то герцога, чем сильно увеличил свои силы, разбил эльфов, развернул масштабные реформы всего, чего только мог, только грузовики производить не сподобился. Но порохом вплотную занялся и литьем пушек. Возможно, автор не остановится на достигнутом и сочинит целый цикл романов, в которых герой покорит весь Итильский путь и преобразует Старый Мир до неузнаваемости. Интересно, решится ли автор дать герою возможность дожить до Столкновения Миров? Он, конечно, не эльф и не орк, чтоб жить так долго, но при помощи магов – сможет.