Пока подружка в коме - Дуглас Коупленд

– Папа, ничего ты не понимаешь! Просто Скиттер – другой!

31 октября 1997 года, пятница перед Хэллоуином, стала днем множества предзнаменований, происходивших «не просто так» событий и бесконечных совпадений. Впрочем, никаких указаний на то, как следовало толковать происходящее, нам не поступало. Это был день, когда мир превратился в одну огромную фабрику по конвейерному производству знамений и чудес. Это уже позднее я понял, что совпадения – как раз то самое, что планируется строже всего. Это уже позднее я понял, что каждый миг жизни – это тоже совпадение.

Мой заколдованный день начался с того, что из эротического сна (хорош подросток!) меня вывела одна из любимых песен – «Забавный любовный треугольник», ее как раз передавали по радио, когда будильник-таймер включил приемник.

Я стал бриться и случайно посмотрел в окно именно тогда, когда прямо в мою сторону стрелой метнулась ласточка. Ударившись о стекло, она упала на землю, как мне показалось – мертвая. Она пришла в себя и сумела взлететь ровно за секунду до того, как к ней подобралась соседская полосатая кошка. Еще через несколько минут я обнаружил, что у меня в кухонной раковине повисла паутина. Я аккуратно опустил на сеточку крошку мяса из гамбургера, и паук потащил ее прочь, ухватив лапами, как будто клешнями подъемного крана.

Мне нужно было позвонить Тине по поводу плана работы на день. Я набрал номер, и в ту же секунду Тина взяла трубку – ни единого гудка в трубке («Правда, прикольно получилось?»). Я в то время работал вместе с Тиной на теле-триллере, в котором у одной школьной футбольной команды из Айовы образовался коллективный разум, что запросто могло быть использовано силами зла с большим для себя толком.

На пешеходной дорожке перед домом я нашел двадцатидолларовую банкноту. Машина моя была в то утро сплошь исчерчена цепочками следов енотов. Включив в машине радио, я узнал, что всего в квартале от моего дома этой ночью было совершено убийство. Затем, словно по заказу, передали подряд три мои любимые песни.

Подкатывая к очередному светофору, я бросил взгляд на одометр, впервые за несколько месяцев. Прямо у меня на глазах его колесики прокрутились на одно деление, показав пробег уже не 29 999 миль, а ровно 30 000. Я оторвал взгляд от приборной доски и посмотрел вперед. На углу улицы прямо передо мной стояли два явных наркомана, пристально рассматривавших меня.

Подъехав к работе, я обнаружил свободным лучшее место на парковке. Тут же мимо меня прошла женщина с коляской, нагруженной двумя орущими близнецами. Женщина подмигнула мне, улыбнулась и сказала: «Жить – хорошо, а?» На выходе с парковки рабочие заливали бетон в опалубку. Они ради смеха предложили мне расписаться на еще не застывшем бетоне, что я и сделал. В тот же самый миг в электрическом щитке, установленном на ближайшем осветительном столбе, послышался громкий треск, а за ним последовал салют – целый сноп ярких искр.

Совпадения, предзнаменования и везения продолжали безжалостно обрушиваться на меня. Съемки были назначены на натуре – равнинная сельская местность в полутора часах езды от студии. По дороге мы видели даже не одну, а две впечатляющие аварии на встречной полосе. Еще через несколько минут над дорогой пролетели два ястреба, гнавшиеся за голубем.

Сидя за рулем, я разжился еще двадцатью пятью долларами – выиграл в лотерею из тех, где нужно стереть с билета защитный слой. Этот билет валялся у меня на передней панели уже несколько недель. Потом мы выяснили, что у всех троих пассажиров моей машины день рождения – в один и тот же день.

Примерно в миле от места назначения мы заприметили корову, которая с самым идиотским видом уселась на узкой ленте разделительной полосы. Мы вышли из машины и тут же увидели радугу, а корова решила дать деру. Стоило нам приехать на место, как пошел сильный ливень – даже с градом. Потом мне на мобильник позвонила Меган, чтобы сказать, что она любит меня.

Потом позвонил Джордж. Он был в Лайонс Гейт, куда Карен временно перевели на прошлой неделе из-за проблем с дыханием. К счастью, все оказалось совсем не страшно, и уже на следующей неделе ее собирались отправить обратно в Инглвуд.

Пока град таял, мы затеяли соревнования по бросанию камешков на меткость. В качестве мишени был выбран телеграфный столб. Я попал с первой попытки.

День явно еще не истощил свои запасы чудес. Меня словно несло по течению заколдованной реки. Погода наладилась – солнечное, яркое бабье лето. Появилась надежда, что мы сможем управиться раньше намеченного времени и успеем спокойно подготовиться к встрече Хэллоуина, которую мы наметили организовать у нашей костюмерши Хиллари Маркхэм, жившей недалеко от Кливлендской дамбы.

А совпадения все не кончались: на краю поля я нашел в траве золотое кольцо. Потом один из актеров – Скотт, мой старый, еще со школьных времен приятель, исполнявший в фильме роль тренера, – рассказал мне, что одна из наших общих школьных знакомых недавно скончалась от рака желудка.

Вылетевший за пределы съемочной площадки мяч угодил в канаву. Я полез за ним и увидел, как его на мгновение обвили три змеи, затем стремительно скрывшиеся в траве. А чуть правее мяча я обнаружил похожий по форме на секвойю побег марихуаны. Я отдал его вместо денег одному парню из нашей группы, Бартону, – в оплату за музыкальный центр, который я собирался у него купить.

Во внутреннем кармане куртки я обнаружил ключ от дома, который записал в безвозвратно потерянные еще месяц назад. Я упивался, если не напивался допьяна, ощущением пойманной кармы. Съемки прошли на ура, и все было доделано на два часа раньше, чем планировалось. В город я вернулся с Тиной и еще с двумя коллегами. Заехав на студию, я позаимствовал для карнавала серебристый костюм астронавта с «Аполлона»; этот скафандр был задействован у нас на съемках несколькими сериями раньше. Потом я поехал домой, чтобы переодеться и немного отдохнуть.

Вздремнув, я стал одеваться. Настроение у меня было просто отличное. Еще бы – такой день! Откуда же мне было знать, что вот эти минуты, когда я неспешно переодеваюсь в серебристый комбинезон у себя дома тихим октябрьским вечером, станут последними действительно спокойными мгновениями моей жизни. Последними минутами тихой нормальной жизни.

Перед тем как ехать в гости, я завернул к Лайнусу. Этот умник, ожидая нашествия хэллоуиновских настойчивых попрошаек сластей, расставил по лужайке вдоль дорожки нескольких жутковатого вида монстров и уродцев и, помудрив с электросхемой, сделал так, что осветиться они должны были в тот момент, когда гости возвращались от крыльца к калитке. Я решил задержаться и посмотреть, какой эффект эти «чудеса» произведут на незваных гостей. Первым во двор сунулся счастливый папаша с двумя малолетними детьми (младшему вообще, наверное, еще и шести не исполнилось). Лайнус выдал им по вафле в шоколаде и, когда те направились к дороге, врубил свет. Увидев чудовищ, дети взвыли от страха. Этого Лайнус не ожидал. Отец заорал в сердцах:

– Да ты что – совсем охренел, что ли? Это же дети, урод!