Легенды нашего рока - Евгений Додолев

В принципе, Демидов в той ситуации был прав на 100 %. Мы ночью, после вечернего выпуска («Взгляд» на Москву «прямился») обсуждали этот эпизод и все сошлись: во «Взгляде» клипы поддерживают сюжеты. Ну, например, репортажная зарисовка, и «в стык», без какой-либо отбивки: «Скованные одной цепью» – легко и без затей выстроен революционный контекст.

Но, думаю, Костя Эрнст, которого политика всегда интересовала куда меньше, чем искусство, рад не был. А его тезка Кинчев так и вовсе зарекся впредь работать с телевизионщиками.

Полную версию клипа со стебными комментами много лет спустя показали по MTV. Но это была уже другая страна.

Кстати, о клипах «взглядовских». Сам Иван Демидов дебютировал в феврале 1989 года с видео на старую версию песни «Москвичка» в исполнении «Мегаполиса». Вещь отэфирена в праздничном восьмимартовском выпуске «Взгляда». В том же году Ваня снял видеоверсию хита «Рождественский романс». И каждый раз, когда песню ставили в верстку, программу… закрывали! Не из-за какой-то там политической составляющей самого музыкального номера: просто не везло фатально Олегу Нестерову и его «Мегаполису».

И еще один сюжет «взглядовский» вспомнил. 1989 год. Делегация СП РСФСР вернулась из США. Двухминутная буквально зарисовка. Под песню «Наутилуса» «Гудбай, Америка» катили тележки, доверху забитые заморскими товарами, наши писатели-почвенники, со всей сермяжной мощью клеймившие на страницах «Литературной России» и «Нашего современника» скудоумных «пиндосов» с их презренным культом вещизма.

Меня тем майским днем поехать в Шереметьево-2 и снять прилет делегации Союза писателей попросил Артем Боровик. Для выпуска «Взгляда», который мы в ближайшую пятницу планировали провести с ним на пару. По-моему, у него были жесткие разборки с кем-то из этих «инженеров душ человеческих», я в подробности тогда не вникал. Мастера пера, упакованные импортным дефицитом в полный рост (пакеты валились с тележек), понятное дело, были не особо разговорчивыми. И мне пришлось добивать хронометраж стебным стенд-апом на фоне здания международного аэропорта. Под конец я пробросил реплику:

«Бездуховность, бля».

Ну и завершил репортаж беспроигрышным саундтреком Славы Бутусова про «Америку, где я не буду никогда», который придавал сюжету глумливое звучание.

Андрей Макаревич, который, как и вся советская богема, отслеживал пятничные экзерсисы «молодежной редакции ЦТ», потом меня влегкую пожурил. Упрек в использовании запрещенных приемов я категорически не принял. Потому что все остальные очень даже ту выходку одобрили. Особенно, конечно, Боровик-младший. Который, между прочим, числил «Наутилус» командой номер раз.

Жестко ультиматум «Определись, ты за кого?» ставится в российской блогосфере. Пространство Сети превратилось в территорию новомедии и почти не контролируется кремлевским агитпропом, а потому внушает нашим элитам вселенский ужас, ибо они – по своему смешному недомыслию – переоценивают влияние сетевых сообществ на формирование тех настроений, которые Юрий Шевчук некогда обозначал словосочетанием «Предчувствие гражданской войны».

Увязнув в сетевой ЖиЖе, невозможно отойти в сторону согласно старинному тезису «Моя хата с краю». Волей-неволей приходится корректировать все свои действия, понимая. После того как «Юра, музыкант» задал пару вопросов Путину, фамилию «Шевчук» стало проблематично употреблять без учета этого эпизода.

Да что там сам Шевчук! Знакомая журналистка рассказала, что даже не осмелилась проехаться по Боно и российским гастролям U2 того 2010 года, поскольку, спев дуэтом с Шевчуком песню Боба Дилана, ирландский русофоб как бы влился в ряды рукопожатых оппозиционеров. И, стало быть, критиковать Боно – это как критиковать научные работы академика Сахарова в советское время. Думаю, даже создатели мультов «Южный Парк» и «Симпсоны», высмеивавшие конъюнктурщика Боно, воздержались бы от сатиры, если бы были пользователями русскоязычного раздела Сети. Так корректировать ли свое слово, дабы не было оно интерпретировано как ангажированность? Прикусывать ли язык, чтобы кому-то не показалось, что ты его засунул в то отверстие, где уже ныне и так тесно как никогда?

Это из Шевчука («Предчувствие гражданской войны»), который, как известно, «пил с генералом ФСБ». И мне нравятся некоторые его вещи. Но талант не облагораживает своего носителя. И мой персональный багаж знаний позволяет декларировать, что я Юрий-Юлианычу не верю. Ну а власти я просто по долгу профессиональному обязан не доверять. Однако я не понимаю, отчего лично я должен делать выбор между Кремлем и оппозицией, если не верю ни тем, ни другим? Когда «Предчувствие гражданской войны» звучало в первый раз, я искренне присоединился. Был, как и многие коллеги-репортеры, пассионарным хунвейбином перестройки, пушечным мясом информационной войны, думал, что геройствую во «Взгляде». Нам тогда казалось, что мы отнимаем власть у тупых мракобесов. Но не все знали, что отдадут ее смышленым ворам.

Есть такая песенка на вирши Самуила Маршака «Из чего только сделаны мальчики?… Из чего только сделаны девочки?». Концептуальная вещь, разоблачающая ханжеский девиз хищной Якобинской диктатуры «Свобода, равенство, братство». Действительно, о каком, право, равенстве может идти речь, когда все заведомо из разного сотканы? И – по замыслу Творца – равными быть попросту не могут?

Полемика Власти с Поэтом и/или Бизнесом – наглядная иллюстрация тезиса о демагогической сути лозунга Великой французской революции. Конечно, известный диалог Владимира Путина и Юрия Шевчука от 29 мая 2010 года навел на эту мысль. Каков в России поэт, такова и власть.

Каждый услышал/увидел то, что желал. Пламенный писатель Дмитрий Быков написал гневную антипутинскую мини-поэму «Есть еще на свете силы ада, тайные и темные места…». А флегматичный ТВ-ведущий Алексей Шахматов в своем блоге заметил:

«Есть стойкое ощущение, что проверяли при входе все, кроме алкоголя в крови. Юра пронес. И все последующее теряет смысл… Ну, плевать… на скорость, дальность, густоту и кучность мы умеем. Особенно под градусом. Талантливый и умный человек, увы, не одно и то же… Юре дали трибуну. Юра ее запорол».

Как хорошо иметь все в этой жизни разом – деньги, власть и любовь народную. Любая истинно честолюбивая особь всей своей душой стремится поразить три мишени разом. Но, поскольку всего иметь нельзя, она добивается чего-то одного. А уж потом пытается конвертировать один успех в другой. Тот, у кого есть деньги, стремится купить власть. Обладающий возможностью принимать решения тужится превратить это достижение в деньги. А те, кто обласкан любовью народной, рвется либо в депутаты, либо в бизнесмены. Таким образом на Олимпе генерируется возня, связанная не только с рывком на вершину, но и с беготней вокруг нее.