И сядет солнце на Востоке - Кристина Ли

высокую спинку стула и сложила руки на груди, переводя весёлый взгляд то с одной персоны, то на другую, то на третью.

— Княжна Алексия, мы просто обедаем, — неожиданно подал голос горефутболист, а я вскинула бровь и осмотрела уже его, — Неужели нельзя опустить светский протокол ради молодого княжича, и просто поесть спокойно? Хоть раз! Я взываю к вашей рассудительности и благоразумию, княжна.

"Если они вот так одеваются для простого обеда? То мне странно, как папаня малыша ещё не нашел себе женушку под стать? Тут же целый цветник! Все прелести подчёркнуты так, что идея привести сюда ребенка, мне лично казалась жутко неудачной!" — пока прокручивала это в голове, малыш спокойно ел, а потом повернулся в нашу сторону и произнес:

— Дядя Радолир! Можете пересесть на место княжны. Я хочу, показать ей что люблю кушать. Я обещал.

Все споры разом схлынули на нет. Как тот самый поток реки за спиной, а мой взгляд резко попал в плен холодного и острого взгляда Всеслава. Папаша прошёлся им по моему лицу, и опять замер на губах, как и получасом ранее в дверях моей камеры.

— Радолир! — прозвучал гулкий бас князя, а я опомниться не успела, как горефутболист поднялся, а прислуга сменила приборы на столе местами.

— Ваше Высочество, я не думаю что это… — посмотрев на мальчика, стушевалась, чем и воспользовался серпентарий, умолкнувший после просьбы Радолира, и опять начавший свою трель после моей минутной слабости.

— Ваше Высочество, молодому княжичу не подобает… — начала Алексия, на что Всеслав повернул к ней лицо и вот сейчас действительно стало видно, что этот мужчина князь.

— Если вы не умолкнете и не станете спокойно есть, поучать придется вас, княжна Алексия. Этикету, в первую очередь!

От подобного тона в голосе папаши, кажется река за нашими спинами покрылась коркой чертового льда. Мне поплохело настолько, что я сразу поднялась, и решила остановить этот весьма занятный спор: где, кто и как должен сидеть.

"Если вдуматься, то это просто дурдом! Какая к черту разница, где будет лежать моя тарелка, если я всё равно почти ничего не съем из-за взгляда этого мужлана?" — скрипуче зашептав в голове и откинув подол платья я уже садилась, как поняла, что наступила на его подол ногой и сейчас полечу лицом прямо в стол.

Резко опустив взгляд и попытавшись сориентироваться и увернуться от падения, замерла, потому что мужская нога, обтянутая высоким кожаным сапогом остановила мой полет, просто надавив на ткань со своей стороны.

— Садись и ешь! — прозвучал гортанный бас, а я лишь плавно осмотрела лицо папаши, и то, как он продолжал держать ногу наготове, если я оступлюсь ещё раз.

— Спасибо! — ответила, чем вызвала удивление и свист горефутболиста за спиной.

— Святой Даждьбог! Да она умеет говорить спасибо! Государь, прогресс на лицо.

— Радолир, не корми бабий бунт за столом хоть ты! — нахмурился Всеслав и совершенно спокойно отпустил Ярослава ко мне на руки.

Малыш сел передо мной и стал накладывать в тарелку столько еды, что я невольно поперхнулась, но в это время заговорил Всеслав. Серпентарий тут же замер и перестал шептаться, а Ярик выпрямился и посмотрел на отца.

— Через два дня вся челядь должна быть готова к отъезду обратно в стольный Киев! Святки подошли к концу, а все вопросы со ставленником здесь, я решу уже вечером. Поэтому, княжны, отпуск окончен.

— Как того пожелает, Государь! — тут же, как собачонка ответила Ольга и прошлась по мне взглядом так, словно я дерьмо на её ботинках.

— Ам… — как дура прочистив горло, я решила внести свои коррективы и все опять замерли, а Всеслав плавно посмотрел в мою сторону.

— Что… княжна? — задал вопрос ехидным холодным тоном папаша, а мне подумалось он выбирает между тем, как меня назвать: рабыней или кобылой?

— Я не могу отсюда никуда уехать.

— А ты стало быть решила, наконец, какое определение себе выбрать, и раз отреагировала на слово челядь, готова пойти на компромисс, Станислава?

Моё имя, произнесенное его голосом, зазвучало совершенно иначе. До этого момента, я даже не придавала никогда значения тому, как оно звучит.

— Да, — уверенно посмотрела Всеславу в глаза и решила, что мне придется забыть о мальчике, и о том, кто сидит рядом. Я не могу покинуть место, которое возможно напрямую связано с переходом домой, — Я хочу остаться здесь. Можете запереть меня хоть в стойле, но я не могу покинуть территорию Яремче.

— Можешь, — отрезал холодным тоном папаша, а я задохнулась негодованием, а следом и яростью, а он ещё и добавил:

— И покинешь! — поднялся и отряхнув свою шёлковую рубашку с накидкой, посмотрел на женщин и уже собирался что-то им сказать, как меня прорвало со злости:

— Ну, знаешь! — даже от себя не могла ожидать такого нервного срыва, но дни полнейшей прострации, страх и напряжение нашли прямой выход именно сейчас, — Я не являюсь частью челяди Славянской империи. Я гражданка совершенно другого государства! И ты не имеешь никакого права командовать мной и ограничивать мою свободу! Потому…

Я резко набрала воздуха в легкие, но следом вздрогнула, заметив как ребенок, который продолжал сидеть на моих руках, наклонил голову ещё ниже, и начал есть, смотря только в тарелку. Затем я почувствовала, как Ярик всхлипнул, но не поднял лица.

"Он молчит постоянно, когда Всеслав повышает голос. Не смеет и слово сказать при отце так, словно боится его. Это как надо было ребенка запугать? Ну, блин! Чтоб тебя!"

— Ваше Высочество? Ваше слово! Если вы хотите, чтобы я поехала, я не стану вам перечить!

Ярослав вздрогнул всем телом, повернулся и не верящим взглядом посмотрел на меня своими огромными и обиженными глазками.

— Но… Вы хотите домой, княжна. Я это знаю. Я точно так же хотел домой, и мне было страшно…

За этой сценой в немом шоке наблюдал горефутболист, а когда понял что она не для ушей серпентария, тут же махнул прислуге, при этом обращаясь к женщинам:

— Собирайте всех и готовьтесь к отъезду, Ольга! Немедленно! У нас не так много времени. Ступайте!

— Да, Воевода! — процедила сквозь зубы княжна и вскочила так, словно ужаленная.

Я проследила взглядом за тем, как весь взвод княжеских дамочек пропал из виду, войдя в лифт, и только потом опомнилась от резкого рыка над моей головой:

— Радолир! Уведи Ярослава в его покои, пусть готовиться к отъезду!

— Да, мой Государь! — мужчина забрал с моих колен ребенка, а Ярик только хмуро посмотрел на отца.

Я же в свою очередь поднялась и уже готовилась к тому,