Проклятое ожерелье Марии-Антуанетты - Ольга Баскова

– Я не боюсь. – Голос незнакомца был приятным, мягким. – Если не ошибаюсь, вы Анна Андреевна Лисицына.

Наркоманке стало страшно. Уж не полиция ли к ней заявилась? Ведь она не помнит, что было вчера.

– Да, это я, – отозвалась она, нервно сглотнув. – А вы кто будете?

– Так получилось, что мой отец дружил с вашим, – грустно пояснил незнакомец, – и знал еще вашего деда. Интересный был человек.

– Точно, интересный, – подтвердила Анна. – Почему вы решили меня навестить?

Молодой человек еще раз пристально оглядел убогое жилище.

– Я вижу, вы нуждаетесь в деньгах, – сказал он. – А я как раз тот, кто мог бы вам их дать. Деньги. Много денег.

Ей показалось, что она слышит это во сне.

– И что я должна сделать? Спорим, вы дадите их не в память о покойных родителях.

– Отчасти, – подтвердил он. – У вас есть одна вещица, которая очень нужна мне. Готов ее купить.

– Вещица? Судя по всему, ценная? – Анна захихикала. – Да вы смеетесь надо мной. Посмотрите на стены и полы. Все ценное давно продано. У меня остались только кровать, стол и пара табуретов, которые сколачивал еще мой дед. Я бы и это продала, да никто не купит. Неужели вы пришли за этим?

Ее совиные глаза вспыхнули необычным, дьявольским блеском.

– Этого добра и у меня хватает, – усмехнулся незнакомец. – Нет, дорогая, мне нужно другое. Мне нужно письмо, которое оставил вам в наследство дед.

Анна засунула грязную пятерню в сальные волосы:

– Письмо в наследство? Да вы шутите?

– Вовсе нет. – Молодой человек улыбнулся очень ласково и открыл кошелек, наполненный пятитысячными купюрами. – Видите? Это все может стать вашим, если вы напряжете свою память и поищете нужную мне вещь.

Анна протянула дрожащую лапку к деньгам, однако молодой человек предусмотрительно убрал кошелек в кожаную сумку водителя.

– Баш за баш, дорогая моя.

Она напрягла проспиртованный, пропитанный наркотиками мозг. Черт возьми, задачка оказалась не из легких. Ну не помнила Анна никакого письма, черт бы его побрал.

Следя за изменениями выражения ее лица, незнакомец догадался, какая непосильная задача стоит перед Анной.

– Давайте я помогу вам вспомнить, – вызвался он. – Спорим, мебель вы продавали без хлама, который в ней хранился? Куда вы дели старые бумаги? Неужели сожгли?

– Половину я выбросила в погреб, – озарило ее. – Мне все равно он без надобности. Посмотрите там.

Незнакомец поежился. Перспектива спускаться в погреб наркоманки не привлекала. Однако он героически полез туда по расшатанной лестнице, сразу погрузившись в удушливую атмосферу. Это уже был не погреб, а помойка, и пахло тут соответственно. Но незнакомец не растерялся. Достав из сумки водителя фонарик, он осветил все и с завидным упорством стал рыться в бумагах. Его усердие было вознаграждено. Старая пожелтевшая папка попалась на глаза почти сразу. Она хранила такие же древние пожелтевшие фотографии, которые не было времени рассматривать. Среди вороха снимков лежало оно, вожделенное письмо, адресованное сыну Лисицына. Дрожащими, серыми от пыли пальцами незнакомец вскрыл его, опасаясь, что содержимое давно сгинуло в гигантской свалке. Однако его опасения не подтвердились. Сложенное вчетверо письмо с обрывком открытки мирно покоилось в конверте. Он немедленно сунул находку в карман и полез наверх, задыхаясь от смрада. Анна ждала его наверху, постукивая о пол носком старой дырявой туфли.

– Ну что, нашли?

Он кивнул:

– Да, дорогая моя. Деньги ваши, как я и обещал.

– Покажите.

Незнакомец достал конверт:

– Вы когда-нибудь видели это?

Она облизнула потрескавшиеся губы:

– Не помню. Что в письме?

– Информация, ничего для вас не значащая.

– Все равно дайте его сюда, я почитаю. – Она вырвала конверт из его рук, достала письмо и пробежала глазами.

– Кто такой Матвей Петрович Самойлов? Почему он должен помочь моему отцу с деньгами?

– Матвея Петровича давно нет в живых, вместо него помогаю я, его родственник, – пояснил молодой человек.

– Зачем же вам это письмо? – резонно спросила она.

– Чтобы никто больше деньги не просил. – Объяснение показалось ему неудачным, но это было первое, что пришло в голову. – Я забираю такие письма. Впрочем, что вам за дело? Вам требуется материальная помощь, и я ее окажу.

Анна сверлила его взглядом. Ее глаза сверкали, как два уголька.

– Зачем вы врете?

– С чего вы взяли, что вру? – Он отвел взгляд, подтвердив ее догадку.

– Если бы все было так, как вы сказали, вы бы не явились за письмом, – парировала Анна. – А тех, кто приехал бы к вам просить денег, вы бы просто отправили подальше. – Она сплюнула в угол. – Пусть я наркоманка, но кое-что соображаю. Это письмо стоит значительно дороже. Я хочу за него, – она закатила глаза, – двадцать тысяч долларов.

Молодой человек поперхнулся и закашлялся:

– Сколько? Да вы не в своем уме. Такие деньги вам никто не даст.

– Вы дадите, – улыбнулась наркоманка. – Иначе я вызову полицию, и вы забудете сюда дорогу.

Молодой человек заскрипел зубами, потом взял себя в руки и спокойно ответил:

– Хозяин – барин. Но дело в том, что сейчас таких денег у меня нет. – Он кинул конверт на табурет. – Я привезу их вечером. Подождите меня здесь, никуда не уходите. Вот от меня подарок, чтобы не пришлось искать деньги в барах и на дорогах. – Рядом с конвертом незнакомец положил маленький пакетик с белым порошком. Анна сразу поняла, что это, и у нее закружилась голова.

– Так я вас жду, – выдавила она, не сводя глаз с наркотика. – Я вас очень жду.

– И я с нетерпением буду ждать встречи с вами. – Он кивнул на прощание и растворился в пыльном полумраке.

Девушка бросилась к пакетику, схватила его и побежала на кухню, где из мебели оставались один стол и старая электроплита. Зато все необходимое для приготовления дозы стояло на своих местах. Ане понадобилось совсем немного времени, чтобы растворить порошок. Когда живительная субстанция полилась в ее жилы, она блаженно закрыла глаза и через минуту отключилась.

Ровно через полчаса скрипнула входная дверь дачи. Незнакомец никуда не уходил, он терпеливо ждал, когда все кончится. Не нащупав пульс на бледной шее девушки, молодой человек прошептал: «Дура. Могла бы еще пожить и поколоться, надо было брать то, что дают, и не выпендриваться». Положив конверт в сумку водителя, он вышел из запущенного жилища наркоманки.

Париж, 1785

Алессандро расхаживал по большой зале, устланной мягкими, как кошачья шерсть, персидскими коврами, и с удовольствием слушал речи своей подельницы.