Проклятое ожерелье Марии-Антуанетты - Ольга Баскова

– Анна!

Плотников сделал шаг в гостиную. Хозяйка с пожелтевшим лицом лежала на диване, безжизненно раскинув руки в разные стороны.

«Уже успела», – хотел сказать полицейский, но, нервно вскрикнув, бросился к девушке и прижал пальцы к артерии на ее шее:

– Пульса нет! Черт возьми, да она мертвая… – Оглядев сиротливо лежавший на полу шприц, он все понял: – Передоз.

– Звони в «Скорую»! – крикнула Юля. – Может быть, они еще успеют ее спасти.

Плотников покачал головой:

– Поздно! Она укололась довольно давно. Черт, черт, черт! – Он с силой ударил себя по колену. – Нужно вызвать местную полицию. Я займусь этим, а ты поищи конверт.

Самойлова с сомнением посмотрела на него:

– Ты думаешь, это реально? Судя по всему, она давно продала мебель, а содержимое ящиков сожгла.

– Ты все же поищи… – посоветовал Сергей. – Для конченого наркомана это большой труд – развести костер и бросать туда старую бумагу. Скорее всего, свалка в доме, возможно, в погребе.

Юля сделала несколько шагов и отпрянула:

– Смотри, погреб действительно есть. Его кто-то уже открывал. Аня? – Она заглянула в темную пасть и поморщилась:– Фу, как воняет. Кроме того, темень непроглядная. Мне нужен фонарик, Сережа.

Он достал из борсетки маленький карманный фонарик и кинул девушке:

– Что бы ты без меня делала?

– Мерси. – Самойлова осторожно опустила ногу на скрипнувшую ступеньку лестницы. – Мне страшно. Она так шатается.

– Не бойся, – успокоил ее Плотников, набирая номер. – Черт, здесь ничего не ловит. Жуткая дыра. Подожди, сейчас я подойду к тебе, только запру дверь.

– Боишься, что кто-то войдет? – поинтересовалась Юля, ступая на мусор, заскрипевший под ногами. Чего тут только не было! От бумаги до старых игрушек, пластмассовых кукол с выпуклыми голубыми глазами, розовевших в сиянии лучика фонаря. И везде пыль, пыль, пыль, скрипевшая, как снег, светившаяся металлическим блеском.

– Остановись! – вдруг властно приказал Сергей. – Стой и не двигайся. – Он старался ступать в следы невесты. – Глянь, тут кто-то был, и совсем недавно. Следы свежие. Хозяйка, по ходу, давно сюда не наведывалась. Значит, погреб посетили гости. Смотри, разбросанные старые фотографии… – Молодой человек вздохнул. – Сдается, он нашел то, что искал. Наркоманы готовы продаться за что угодно… В общем, нам здесь больше делать нечего.

Они выбрались из подвала, вдохнув полной грудью. Запах в доме был не намного лучше, но все-таки не такое зловоние. Вероятно, наркоманка выбрасывала в погреб и остатки продуктов питания.

– Ты не будешь вызывать полицию? – спросила Юля, зябко ежась и боясь посмотреть на безжизненное тело.

– Буду, – кивнул Сергей, – только не со своего телефона. Приедем в город, и я сделаю это из ближайшего автомата, не представляясь.

– Но ты же полицейский… – Юля подняла на него удивленные глаза. – Разве это не твоя святая обязанность?

Плотников покраснел. Было видно, что он полностью согласен со своей невестой, но в данном случае не может поступить иначе.

– Если я вызову полицию и представлюсь, – начал он, стараясь не избегать ее укоризненного взгляда, – мне придется ждать, пока они приедут, потом давать свидетельские показания. Это займет массу времени. Все бы ничего, если бы не преступник, который наверняка идет по следу родственников сослуживцев твоего деда. Не знаю, удастся ли избежать смерти Поплавскому, надеюсь, да, хотя таких людей мне никогда не было жалко. Как ты понимаешь, другие в опасности. Мы должны поторопиться, чтобы успеть их спасти, если это еще не поздно.

Самойлова приложила ладони к пылавшим щекам. Ей было не по себе:

– Ты прав. Как я сразу об этом не подумала…

– Тогда вперед. – Он потянул ее за руку из этого дома, пропахшего смертью, на свежий воздух. – Пойдем отсюда скорее.

Они сели в машину и всю дорогу до города молчали. Притормозив у первого телефонного автомата, Плотников дозвонился в полицию и сообщил о смерти наркоманки Анны Лисицыной.

– Теперь мы наведаемся к Лилии Николаевне Чистяк, – проинформировал он невесту. – Она живет в этом же городе, на окраине, в собственном доме. – Он вдавил педаль газа в пол. – Знаешь, у меня такое впечатление, что все друзья Матвея Петровича обожали природу. Ну посуди сама: твой дед построил дачу, на которой и жил последнее время, дедушка Анны тоже любил дачу, а Петр Иванович Чистяк отгрохал дом в черте города.

– Что известно о его дочери? – поинтересовалась Юля. – У нее есть муж, дети?

Сергей покачал головой:

– Нет и не было. Лиля не вышла замуж, всю жизнь проработала учителем математики. Это внушает уважение и вселяет надежду, что она поймет нас и отдаст обрывок открытки. Если только… – он вдруг запнулся, словно оборвал себя. Самойлова встревоженно взглянула на любимого:

– Что, если?

– Не будем о плохом, – отмахнулся Сергей и прибавил скорость.

Париж, 1785

Жанна, которая плохо спала ночью и вскочила ни свет ни заря, была очень удивлена, когда к обеду получила записку от Калиостро. В ней говорилось, что Олива выполнит поручение, что она побывала у своего жениха Босира, который обещал бросить ее, если она откажется от прибыльного предприятия, а значит, сегодня де Ла Мотт необходимо быть в Версале, чтобы поговорить с кардиналом. Графиня радостно вскрикнула, позвала горничную, приказала приготовить лучший наряд и отправилась во дворец. Она застала Марию-Антуанетту в саду. Свежая, румяная, беззаботная королева играла с собачкой, бросая ей маленькую палочку. Послушный песик приносил ее хозяйке, сверкая глазками-бусинками.

– Ну что за прелесть ваша собачка! Не устаю любоваться ею!

Знакомый голос, наполненный восхищением, заставил ее величество отвлечься от своего приятного занятия и поднять голову. Увидев склонившуюся в реверансе Жанну, королева улыбнулась, всем своим видом показывая, как рада гостье.

– О, моя дорогая графиня!

Де Ла Мотт ответила такой же улыбкой.

– Ваше величество, как вам удается с каждым днем выглядеть все восхитительнее? Сознайтесь, у вас есть особый секрет очарования!

– Никакого секрета, – смеясь, ответила Мария-Антуанетта. – У меня сегодня хорошее настроение, вот и все. – Она вдруг помрачнела. – К сожалению, я не могу повысить его вам, дорогая. Вчера я разговаривала с мужем о вашем деле, – она нервно глотнула, – он… В общем, он пока не готов к таким действиям. Но это пока. Видите ли, Людовик добр и справедлив, однако иногда… – Королева щелкнула пальцами. – А я упряма и обязательно добьюсь своего. Вот подождите – и увидите.

«Как же, увижу, – буркнула про себя Жанна, стараясь сохранить любезный вид. – Отчего же он не подарил тебе ожерелье?»