Гений - Алексей Слаповский

Вот и с Таней будет так же. Ее нога совсем заживет. Они будут помогать старухе, посадят в огороде картошку, всякие овощи, решат остаться здесь, у Тани родится сын. Степа научится мастерству плотника и столяра, а заодно и всем другим ремеслам, сделает из кожи и дерева протез, на котором Таня даже сможет бегать.

Тут размечтавшегося Степу тряхнуло на глубокой выбоине, руль дернуло так, что машину понесло на обочину, и она чуть не слетела с дороги, но Степа умелыми и четкими движениями выправил ее.

Одновременно его воображаемый фильм словно перемотало куда-то вперед. Вглядевшись, Степа понял, что нет, это не фильм перемотало, а он видит совсем другое кино. Он ранен, но не как простой боец, а как командир подразделения, он лежит в госпитале, в отдельной палате. В госпиталь приезжает с концертом красавица-певица Няша, которую Степа любил, она и поет хорошо, и собой очень хороша, он не раз имел с нею дело в интернете. Няша, конечно, этого не знала, но сближение было полным, особенно с ее изображением на обложке русской версии журнала «Playboy». И вот Няша влюбляется в Степу-героя. Она уговаривает его бросить войну и уехать в Москву, но Степу ждут его верные солдаты, он не может их оставить. Победа близко, говорит он Няше, езжай домой и жди меня. Но она решает остаться с ним в качестве боевой подруги.

И тут опять кино скакнуло, причем без выбоины в дороге, а само по себе, Степа увидел Таню горюющей на берегу пруда, она похожа на несчастную девушку с какой-то картины какого-то художника, Степа не помнит, но картина известная. Таня не одна, а с ребенком. Ребенок тоже пригорюнился. Степе стало жаль их. Экран словно разделился на две части – в одной Степа видит себя на белой, как облако, постели, в сладком соединении с красавицей Няшей (видимо, перерыв между боями), а в другой он, с забинтованной головой и рукой на перевязи, выходит из-за кустов к берегу, и Таня радостно вскрикивает, сынок бежит к нему, обнимает, прижимается всем тельцем к коленям, бормочет: «Папа вернулся!»

Что за ерунда – он не только в жизни, но и в собственном кино попал сразу в две истории! И Степа начал выправлять, выбирая одну. Подумав, выбрал все-таки ту, где Таня и сын. Опять все стало хорошо: любят друг друга, работают. Но тут является муж соседки, бандит, воевавший поочередно на всех сторонах ради мародерства. Он видит свою жену постаревшей и подурневшей, зато Таня ему очень нравится. Начинает к ней подкатывать, Степа, не чинясь, дает ему по морде, сосед просит прощения, зовет на охоту, они идут стрелять зайцев или кабанов. Правда, кабанов в этих лесах нет, да и зайцы повывелись, но Степа наскоро внес поправку: это не просто лес, а заповедник, тут не только зайцы и кабаны, тут и косули, и волки, и лисы, и олени. И там, на охоте, сосед убивает Степу.

Степа увидел это ясно: вот он стоит за стволом и целится в кабана, а сосед сзади целится в него. Выстрел – и дырка в затылке Степы, и он падает. И вот Таня уже рыдает над Степой, а сосед стоит и усмехается.

Такой финал Степе не понравился, но он не стал ничего менять, а просто вернулся к истории с Няшей. Там все получилось красиво. Ночью тревога – в ружье! по машинам! враги окружают! Степа одевается за десять секунд, хватает автомат, видит: Няша тоже одевается.

– Куда ты собралась?

– С тобой.

– Не первый раз я иду в бой, любимая моя, спи спокойно и жди меня!

– Обычно я сплю, но в этот раз меня тревожат предчувствия. Я пойду с тобой, и даже не спорь!

Степа дает Няше запасной автомат, заставляет надеть бронежилет и каску.

Появление Няши на линии огня вызывает восторг солдат. Они еле держались под натиском превосходящих сил противника, некоторые бросились бежать, и тут Няша вскочила на бруствер и закричала:

– Назад, трусы! За мной!

И бросилась в атаку. И все как один побежали за ней, сметая все на своем пути ливнями огня. Степа первым ворвался во вражеский окоп, двоих застрелил в упор, третьего прикончил штыком, четвертому разнес башку прикладом, аж мозги брызнули во все стороны. Стоял, озирался – кого еще? И тут послышался голос:

– Всё, командир, чисто!

Степа вытер взмокшее лицо, солдат предложил ему сигарету – не услужливо, а с достоинством фронтового братства. Степа закурил, с наслаждением затягиваясь, посмотрел вокруг:

– А где Няша?

– Прости, командир, – говорит солдат охрипшим голосом.

– Где она? – Степа хватает солдата за грудки, трясет, словно желал вытряхнуть из него жизнь Няши, которую боец зачем-то спрятал за пазухой.

Няша лежит в чистом поле, раскинув руки, а в нежном горле ее, которое Степа так любил целовать, зияет черно-красная дыра.

Да что ж такое, удивился Степа, в одном фильме я погибаю, в другом моя девушка застрелена, как-то странно у меня фантазия работает!

Нет, любовь будет потом. Не до любви, когда такое творится. Степа будет воевать – отважно, изобретательно, с умом. Быстро выдвинется в командиры сначала подразделения, потом соединения, потом всего фронта. Несмотря на молодость, ему доверяют важную операцию. Наступление. Степа мчится в бронированном автомобиле, отдает приказы по рации и по телефону.

Он видит все словно сверху, из самолета.

Ну да, он не в автомобиле, он именно в самолете, откуда удобнее наблюдать за ходом боевых действий. Наши первые атаки отбиты, подчиненные растеряны, Степа кричит, что самолично расстреляет трусов, и вот последняя отчаянная попытка – и победа. Степа облетает поле сражения, где валяются кучи вражьих трупов. Но один враг остался живой, он засел в кустах с ракетой «земля – воздух». Ракета летит, попадает в самолет. Все погибают, Степа успевает выпрыгнуть. Он раскрывает парашют. Планирует. Но тут случайный снаряд попадает в парашют. Тот сгорает в один миг. Степа летит вниз. Смерть близко. Но он попадает в реку, в глубокий омут. Выныривает, плывет к берегу. Вылезает и ранит ступню речной ракушкой – он почему-то босиком. С ним был такой случай в детстве, порезался осколком ракушки, нога распухла, потом гноилась, отец отвез к хирургу, тот резал под местным наркозом, Степе было не больно, а смешно: его режут, а он не чувствует! Но на этот раз не обошлось: Степа обработал рану спиртом, замотал бинтом, принял спирта и внутрь и опять приступил к командирским обязанностям, нога болела, он не обращал внимания, однажды ночью проснулся весь в жару, отвезли в госпиталь, резали, кололи лекарства, но поздно, общее заражение крови…

И вот Степа видит, как его везут в красном гробу на передке бронетранспортера, везут по улице Мира в родном Грежине, люди скорбно выстроились по сторонам. Рыдают отец и мать, плачут девушки. Стоят здесь и Светлана, и Леся, и Тая с ребенком на руках, и Таня с сыном-подростком, успевшим когда-то вырасти, сын по-мужски сдерживается, не плачет, только хмурит брови. И Няша здесь, в черном платке, скорбно молчащая, прекрасная. И тут Степа поднимается и говорит:

– Довольны? Ведь это из-за вас я погиб, это вы меня потянули туда, куда я не хотел! Радуйтесь теперь!