Как лечиться правильно. Книга-перезагрузка - Александр Мясников

— Не помните?

— Нет, не помню, знаю только, что жёлтых линий не пересекал!

(Кто его знает, чего они желтые, наверное, не просто так!)

Полицейский говорит:

— Сейчас вызову того, кто пожаловался, и разберёмся!

Ха, но я же давно в России, ученый! Прикинулся наивным:

— Так у него видеорегистратор стоит?

(Знаю, что тут их ни у кого нет. А так — мое слово против его, доносителя.) Полицейский помедлил и говорит:

— Наверно, он на телефон снял.

Но я же не зря столько лет по Европе откатал, телефон за рулём там — как проезд на красный: три штрафных балла на три года.

— А что, — говорю, — телефон за рулём — это у вас возможно?

Полицейский внимательно на меня посмотрел, потом отдал права и молвил:

— Счастливого пути!

Но зато я теперь про желтые линии все понял: сплошные они, прерывистые — не пересекать! Особенно там, где за порядком на дорогах следят все! Одно осталось непонятным: как он меня нашёл? Столько перекрестков, перестроения, за мной явно никто не гнался, да и ехал я 80 км/час…

Каждый из нас — наполовину мужчина и наполовину женщина, с какой стороны смотреть. Не поняли? Очень просто: у всех есть жены и мужья, живем бок о бок десятилетиями, делим жизнь на двоих, какие бы кренделя периодически не выкидывали! Что, женщине безразличны физические и психологические аспекты самочувствия своей половины?! Или мужчине? Вот я и говорю! Вспомните, как я в одной из своих книг писал про «кувад-синдром».

Просматривая интернет, я заметил, что многие интересуются моей личной жизнью. Самые распространенные опросы: сколько мне лет и кто у меня жена? На первый вопрос ответа я так и не знаю… Для меня дата рождения никогда не являлась показателем возраста. Можно и в 30 быть развалиной. Я 20 лет в одном весе, но физически развит сегодня больше, чем тогда. Парадокс? Да нет, главное, не считать годы и оставаться немного ребенком, с его наивной верой в добро и чудеса… И не лениться!

А вот про жену я вам сейчас расскажу. Мы вместе уже 40 лет. Это как раз предел оперативной человеческой памяти (моей так точно!), поэтому нам кажется, что мы вместе с рождения. Часто мы так и говорим: а помнишь, в детстве… Хотя на деле мы познакомились, когда уже каждый был связан брачными узами с другими персонажами. Дальше можно с фотографической точностью применить слова Михаила Булгакова из бессмертного романа «Мастер и Маргарита»:

«Она-то, впрочем, утверждала впоследствии, что это не так, что любили мы, конечно, друг друга давным-давно, не зная друг друга, никогда не видя, и что она жила с другим человеком… И я там, тогда… С этой, как ее…

— С кем? — спросил Бездомный.

— С этой… Ну… С этой… Ну… — ответил гость и защелкал пальцами.

— Вы были женаты?

— Ну да, вот же я и щелкаю… На этой… Вареньке… Манечке… Нет, Вареньке… Еще платье полосатое… Музей… Впрочем, я не помню».

Вот и я не помню! Мы очень быстро оформили все формальности и под Новый год расписались. И вот тут из меня стал формироваться совсем другой человек! Из неряшливо одетого хулигана с попойками и приводами в милицию после буйных драк я превратился в человека, ставящего перед собой цель и упорно к ней идущего. Причем никаких видимых усилий к подобным переменам жена (зовут её Наташа, про её семью можно посмотреть на моем сайте в очерке «Родословная, письма сыну Лене») не предпринимала. Как-то рядом с ней я сразу понял, что очки, скрепленные проволокой, и волосы до плеч вкупе с джинсами-клёш выглядят просто глупо. До сих пор помню свой первый приталенный желтый батник и коричневые кашемировые брюки (сколько же мы тогда заплатили спекулянтам!). А самое главное — я осознал, что мне надо зарабатывать, что мы хотим прожить достойную жизнь, а возможности выйти из всеобщего советского минимума в 90 рублей для человека с высшим образованием практически не было. Парадоксальным образом для хулигана я был воспитан в комсомольском духе, и стать спекулянтом или валютчиком для меня было абсолютно неприемлемо. Я — интерн, Наташа окончила Историко-архивный институт и работала в ТАСС. 90 + 90 = 180 рублей, плюс то, что подрабатывали извозом на «Жигулях» (машина — остатки академического наследства). В принципе, нам хватало, и мы были счастливы! Я тогда произнес фразу, которая нам аукается до сих пор!

Сидя на крошечной кухне в 24-метровой квартирке на Преображенке, в ожидании, пока в духовке запечется тощий (но нереально вкусный — выращенный без гормонов и антибиотиков) цыпленок, я сказал: «Вот хорошо бы всю жизнь гарантированно иметь пусть маленькую, но отдельную квартиру, возможность заправлять машину вдоволь (тогда начались большие проблемы с топливом, нам сливали его поливальные машины), и ежедневно жареную курицу и 2 бутылки пива!» Ну почему тогда я не попросил большего?!! Всю последующую жизнь, где бы мы ни жили, сколько бы денег ни получали, мы так и не смогли выйти за пределы отдельной квартиры, обильного стола и безотказного автомобиля! Мозамбик, Ангола, Франция, Америка, опять Франция, Москва — никогда не было более двух комнат в квартире, не было коттеджей (дача и сегодня — сруб 6 × 6, с множеством пристроек), бриллиантов — и что там еще из атрибутов красивой жизни! (Мозамбик — пример неудачный, там просто война и голод, хорошо, что живыми ноги унесли!)

Всю нашу жизнь идеологом и вдохновителем всех наших жизненных планов была Наташа. Нам мало денег? Так, а кто получает их больше? Военные? Значит надо идти в армию! Аспирантура — это три года на 80 рублей в месяц; лейтенант на старте получал 200 в госпитале. Я прошел все инстанции и только тогда рискнул сказать бабушке, что не пойду по стопам деда и в аспирантуру поступать не буду. Но у бабушки уже был опыт — когда-то и мой отец (ее сын) ушел во флот вместо медицинского. Она позвонила ученику моего деда, в то время начальнику медицинской службы советской армии, — и меня сняли с приказа!

Никогда не видел Наташу, потерявшую стойкость духа! Кто честным образом зарабатывает больше всех? — Те, кто работает за границей… Ну и что, что туда не попасть, что нужен 5-летний стаж и глубокий блат?.. Так, Европу не рассматриваем, вот Африка или Азия…