Тайное становится явным - Сергей Зверев

Делать нечего. Я заказала охране килограмм леденцов, свила уютное гнездышко в психологически расслабляющем диване и углубилась в чтение. Информация действительно колоссальная. Уже к вечеру я знала, из какой части срубленного дерева лучше выстрогать лыжу, как при помощи «падающей смерти» (двух заостренных колышков, привязанных к чурке) угробить зазевавшегося бурундука и как безопаснее карабкаться по отвесным скалам – босиком, в ботинках или же в носках (к изумлению, оказалось последнее – носки обеспечивают лучшее сцепление с камнем).

На следующий вечер я сгрузила Пургину все его добро.

– Забирайте свою «беллетристику». Проштудировала.

Пургин передал стопку мерцающему на подхвате коллеге.

– Поездка откладывается на два дня, – как бы извиняясь, сообщил он. – Неувязки в организационном плане. Организаторы официальной акции не успели собрать сведения с первых трех групп. А неофициальные вынуждены тащиться у них в хвосте. Рядовой российский бардак. Так что попридержите свои приобретенные инстинкты выживания. Настройтесь психологически.

– Настроилась, – буркнула я.

– Позанимайтесь в спортзале. Возьмите у охранников ключи, они предупреждены. Спортзал внизу, в цоколе, там есть турник, брусья и несколько тренажеров. Держите себя в форме, Дина Александровна, пригодится. Изгибы судьбы, знаете ли, непредсказуемы. И не обольщайтесь: если вы выглядите на пять лет моложе своих тридцати восьми, это не означает автоматически, что вы суперженщина.

«А что это означает?» – чуть было не ляпнула я, но воздержалась. Обстановка серьезная – просто брови в кучку. Не до шуточек. Так и хотелось вытянуться во фрунт и спустить флаг.

– Расслабьтесь, – улыбнулся Пургин, – это не первая ваша увеселительная поездка. И будем надеяться, тьфу-тьфу, не последняя. Я не имею в виду поездку в катафалке.

– Она не увеселительная, – пробормотала я.

– Но зато поучительная, – Пургин подмигнул, – для тех, разумеется, кто идет следом.

Я приготовилась к ужасам, а на деле все вышло буднично и совсем не мрачно. Поначалу. В назначенный день и час я прибыла на вокзал к шестнадцатому вагону пассажирского поезда Энск – Благовещенск, предъявила плацкарту на имя Нины Борисовны Царицыной и заняла свое (вернее, ее) место. Все прочие подготовительные процедуры «Бастион» взял на себя.

Дымов предупредил – группа едет одной толпой, шесть человек, и билеты им взяты так, чтобы весь путь до Канска они провели в единой компании, с минимальным вовлечением посторонних. То есть заранее откуплено купе и два продольных места напротив. Кто-то поедет из Энска, кто-то транзитом из других городов с пересадкой в Энске, но в конечную точку железнодорожного маршрута группа должна прибыть в полном составе – то есть без всяких тянущихся хвостов. Эксцессы в пути тоже должны исключаться – семинар официален, на что у старшего группы есть соответствующие документы. А о том, что указанного в бумагах населенного пункта нет ни на одной карте, не может знать ни один мент.

Мое место было шестнадцатым, верхним. Несмотря на то что я прибыла задолго до отправления, в купе уже сидела черняво-челочная особа и пристально смотрела в окно.

– Привет, – я забросила сумку на верхнюю полку и окинула взглядом ладно скроенные конечности особы, затянутые в бархатистый вельвет.

– Привет, – отозвалась особа, поднимая глаза. Ничем не выдающиеся, разве что чересчур темные, большие и, надо признаться, красивые.

– Давайте окно откроем, – я вытерла платочком вспотевший лоб. – Жуткая жара. С вечера обещали проливные дожди и, как всегда, ошиблись – настоящий Ташкент.

– Синоптики не ошибаются, – улыбнувшись, пошутила особа. – Они просто путают время и место.

Совместными усилиями мы открыли окно (стало еще жарче) и разговорились. Особа занимала 15-е место, подо мной, ее звали Олеся Барлак, трудилась Олеся бухгалтершей при РСМ «Сибтеплоизоляция», в браке не состояла, судимостей не имела и на вид казалась ну абсолютно нормальной. Настолько нормальной, что я грешным делом подумала: а не произошла ли чудовищная ошибка?

Но тут она спросила:

– Ты сколько раз ездила?

– Куда? – не сообразила я.

– В школу, – обретя серьезный вид, пояснила Олеся.

Вот тут меня и всколыхнуло. Надо же так опростоволоситься. Я похолодела и открыла рот. Она смотрела на меня строго и терпеливо ждала ответа на поставленный вопрос.

– Один раз, – сведя брови к переносице (что оказалось непросто), отчиталась я. – Меня не часто беспокоят. Возраст, наверное, «непризывной». Да и в фирме эти отлучки не жалуют. Школьное начальство понимает – задействует только в отпускное время.

– А ты где работаешь?

– В штабе СиБВО, – выложила я загодя припасенную липу. – При почтовом отделе. Заведую входящей документацией.

– Секретной? – Олеся подняла красивые брови.

– Да прям, – отмахнулась я, – там особый гриф нужен. У меня в секторе скукотища. Жилищные вопросы, поставки продовольствия, дотации, пенсии, старперы…

– Сволочи… – отвернувшись к окну, прошептала Олеся.

Пришел мой черед поднимать красивые брови. А чего я такого сказала? Она изменилась в лице до неузнаваемости. Приятная мордашка, еще минуту назад казавшаяся открытой и доверчивой, внезапно отразила одну из темных сторон человеческой натуры – ненависть… За жалкие секунды лицо посерело, скулы напряглись, застыли. Так вот вы какие, ужаснулась я, – октябрята – дружные ребята. Продолжатели дела «партии» и… Ордена. Нет, они не виноваты. Они выпестованы в процессе селекции и уничтожения оборышей. Их вырастили и наставили на путь. Они не зомби – по крайней мере, сами себя таковыми не считают. Бывшие вундеркинды – кто в спорте, кто в компьютерном деле, кто в одной из прикладных наук (вряд ли среди них найдутся математики), – прошедшие психологическую обработку и в результате свысока смотрящие на людей, – на червей, копошащихся в грязи… В принципе, Нина Борисовна Царицына – одна из них.

– Еще какие сволочи, – заикнулась было я.

Но тут вошел новый пассажир. Пропустил женщину с ребенком, пробирающихся в конец вагона, и пристроился на боковушку. Скромняга. Лет тридцати трех, с банальным проборчиком. И в остальном ничем не примечателен. Из вещей полупустая сумка, которую он, недолго думая, задвинул ногой под себя, и скомканный пиджачишко. Правда, пиджачишко не дешевый.

– Игорь Зарецкий, – представился он учтиво, – из Челябинска. Фирма «Южуралсервис». Второе развитие глобальных сетей связи.

– А мы девочки-припевочки, – хохотнула Олеся.

– Почему второе? – удивилась я.

Скромняга снисходительно улыбнулся:

– А потому что первое развитие похоронили пять лет назад. Тогдашний губернатор Кошарин разогнал представительство компании «Глоубол Модел», а оборудование конфисковал и продал за бесценок в Китай. Теперь по крохам восстанавливаем, закупаем, но урон, сами догадываетесь, колоссальный. И инвесторы не спешат.