Исполнитель - Сергей Горбатых

Некрасов достал из вещмешка плитку чёрного чаю и четверть головки сахара и отдал всё это комвзвода. Саленко тут же распорядился поставить на печку котелки с водой. После чего принялся делить сахар.

Каждому бойцу досталось по кусочку, а Юре он вручил целых два.

Эшелон три дня простоял в Ростове. За это время Некрасову выдали форму. Когда он её надел, то весь взвод чуть не умер со смеху. Рукава гимнастёрки у Юры свисали до самых колен, а шинели – почти до пола.

– Не беда! Снимай мундировку‑то свою! – распорядился Черновол, едва отдышавшись от смеха.

Забрав с собой всю красноармейскую форму, он вместе с двумя коренастыми мужиками, братьями Залесовыми, принялись отрезать, а потом шить вручную. Через несколько часов Юра уже надел прекрасно подогнанную под него красноармейскую форму. Вскоре к ним в теплушку пришёл комиссар полка:

– Воспитанник Некрасов, завтра будешь принимать присягу! – объявил он.

– Есть! – чётко, как его уже научили, ответил Юра.

Эшелон медленно двигался. Час ехали, двадцать стояли.

– Куда это нас везут? – недоумевали красноармейцы взвода Саленко, поминутно выглядывая в щель двери.

– Взводный, не томи душу, скажи… – просили они.

Но Саленко молчал. Он и сам не знал пункта их назначения.

– Военная тайна! – загадочно отвечал он, напуская на себя очень важный вид.

Вскоре стало ясно, что эшелон движется на восток.

– Странно, а почему не на юг? Почему не на Кубань? – спрашивали друг друга вполголоса бойцы.

Эшелон уже четвёртый день стоял на каком‑то полузаброшенном разъезде в открытой степи. Было так холодно, что стены теплушки и нары покрылись толстым слоем инея. А рядом с печкой было невыносимо жарко. Некрасов вынул из вещмешка книги.

– Юра, а что это у тебя? – поинтересовался Саленко.

– Это мои самые любимые книги. Русско‑французский словарь. Книга об Александре Македонском и "Приключения Шерлока Холмса" Конан‑Дойля.

– А чё это такое, Конана… Конан… Дойля? – едва выговорив, спросил комвзвода.

– Это рассказы о частном сыщике Шерлоке Холмсе. Мне очень нравится, как он расследует различные преступления, – объяснил Юрий.

– Слушай, друг, почитай нам! А то мы тута як цуцики мёрзнем! А? – попросил Рябовол.

– Хорошо, но только я лучше вам перескажу. Ведь я наизусть знаю эти произведения, – согласился Некрасов.

Он удобно устроился на поленьях возле самой печки и, сняв шинель, принялся рассказывать прозведение Артура Конан‑Дойля "Пёстрая лента", добавляя в него от себя некоторые детали. В теплушке стояла тишина, изредка прерываемая возгласами:

"Вот гадина!", "Вот сволочуга!", "Ты дывысь, чё задумал?"…

Когда Некрасов закончил, весь взвод начал бурное обсуждение. На следующий день к ним в теплушку пришёл комиссар полка, командир батальона и командир роты. Они присели рядом с красноармейцами Саленко и тоже начали слушать, как Юра пересказывает повесть Конан‑Дойля "Собака Баскервилей".

– Хорошо рассказываешь, сынок! – похвалил его Егор Кузьмич. – Но это всё про буржуев и их жизнь. А тебе надо рассказывать о подвигах бойцов непобедимой Красной Армии, о пламенных революционерах, которые боролись с царизмом и гнили по каторгам да по тюрьмам. Ты меня понял, Юра?

– Так точно! – бодро и, не задумываясь, ответил ему Некрасов.

На следующий день Юру вызвали в штаб полка.

– Некрасов, ты случайно печатать на машинке не умеешь? – поинтересовался начштаба Клинов.

– Умею, – ответил Юрий.

– Тогда вот садись, братец, и напечатай мне вот эти три приказа, – Клинов подал ему несколько листов, написанных великолепным каллиграфическим почерком.

Через двадцать минут всё было готово.

– Товарищ начштаба, я всё сделал! – доложил Юрий.

– Как, уже? – искренне удивился Клинов.

– Да, а что там было печатать… – ответил, делая смущённый вид, Некрасов.

– А наш писарь, который руки сегодня утром кипятком обварил, эти приказы до вечера бы печатал! – возмутился начштаба и тут же приказал:

– Полковой воспитанник Некрасов, вы назначаетесь на должность писаря нашего стрелкового полка. Приказ будет готов через пять минут. Жить будешь в штабном вагоне в одном с купе с делопроизводителем Яблоковым. Выполняй!

Через полчаса Юрий разместился в тесном, но очень чистом купе. Здесь вместе с ним жил писарь Мылов, которого все звали не иначе как "Мыло" и Семён Маркович Яблоков. Это был человек лет пятидесяти с седыми обвислыми усами, короткой стрижкой, крупным носом, на котором каким‑то странным образом удерживались маленькое старое пенсне. Несмотря на большую разницу в возрасте, Яблоков и Некрасов очень быстро сошлись. Выяснилось, что Семён Маркович почти всю свою жизнь проработал делопроизводителем в Министерстве внутренних дел Российской империи. У него был такой каллиграфический почерк, что написанные им документы были похожи на произведения искусства. Но печатать на машинке Яблоков не научился. "Зачем все эти новшества в нашем канцелярском деле?" – не раз повторял он. Семён Маркович иногда писал документы, но в основном занимался их сортировкой и подшиванием. Когда Некрасов увидел папки, оформленные делопроизводителем, то пришёл в восторг. Аккуратно, красиво, понятно…

– Семён Маркович, а как Вас мобилизовали в Красную Армию? Вам же пятьдесят лет? – однажды осторожно поинтересовался Юрий.

– А меня, Юрик, не мобилизовывали. Я – доброволец! – просто объяснил Яблоков.

– Как это? – Сильно удивился Некрасов.

– Дело в том, что, как ты знаешь, я всю свою жизнь прослужил делопроизводителем в канцелярии МВД. После октября 1917 года я остался на улице. Ни пенсии, ни талонов на паёк. Жена умерла. Старшая дочь уехала со своей семьёй во Францию, а я отказался. Что я буду делать в чужой стране без знания языка, без профессии? Младшая дочь в 1916 году вышла замуж за прапорщика, который сейчас является комбригом Красной Армии на Восточном фронте. Так вот, зять мне и порекомендовал поступить на службу в одно из советских учреждений. В Москве меня нигде не хотели брать. Удалось только пойти добровольцем в действующую армию. Ты знаешь, Юрик, я доволен. У меня почти всегда есть крыша над головой, тёплая кровать, горячая еда и одежда. Я имею ввиду красноармейскую форму. После победы я буду иметь право на паёк, как участник войны, – подробно объяснил Яблоков.

Работали Яблоков и Некрасов в другом купе, которое являлось канцелярией штаба. Печатая различные документы и приказы, Юра узнал, что их полк является резервным в 10‑й армии, которая должна будет поддерживать 1‑ю Конную армию Будённого в наступлении на линии Царицын – Тихорецкая.

– Поэтому наш эшелон и движется на Царицын! – догадался Юрий.