Рискни - Сэм Кэррингтон

— Мама, мама, подойди сюда на секунду, — позвала Анна.

— О, нет, серьезно, не беспокой ее сейчас. Мы можем поговорить в другой раз. — В голосе Лиззи звучала паника.

Мюриэл поднялась со стула и с чашкой чая в руке направилась к ним.

— Мам. Ты ведь помнишь Лиззи, не так ли?

Мюриэл кивнула очень медленно, почти комично.

— С тех пор, как она жила в деревне? — уговаривала Анна.

— Да. С тех пор, как она жила здесь. Со своим отцом.

— Послушай, правда… я уверена, что выгляжу как многие другие люди. Я пробыла здесь недолго. Я не думаю, что ты действительно можешь… возможно, это кто-то другой, кого ты помнишь.

— Нет, нет. Я узнала бы эти глаза где угодно. И тот факт, что ты решила вернуться сейчас, заставляет меня думать, что я права. Я знаю, кто ты.

В последовавшей за этим паузе казалось, что весь мир замолчал… затаил дыхание.

— Ты дочь Билли Коули, Элиза. И, очевидно, это ты терроризируешь меня.

Глава 41

2019

Лиззи

Теперь Мюриэл по-настоящему выпустила кота из мешка. Пройдет несколько минут, а если повезет, и часов, прежде чем вся деревня узнает, кто она на самом деле. Она задавалась вопросом, сколько времени им потребуется, чтобы выгнать ее из этого места. Недолго, если Мюриэл имеет к этому какое-то отношение, догадалась она. Мрачный взгляд, пронизывающий взгляд, которым ее сейчас одаривали, причинял боль — даже несмотря на то, что она предсказала, что произойдет, когда люди узнают, что она дочь Билли.

Она не была тем человеком, который поступил неправильно. Она не похищала и не убивала юную Джони Хейс. На самом деле, если кто-то и был виноват, так это Мюриэл. И ей не терпелось рассказать об этом.

Лиззи отвернулась от смертельного взгляда Мюриэл и посмотрела на Анну. На ее лице застыла маска шока.

— Анна, мне очень жаль. Я должна была сказать тебе, когда мы разговаривали, но, ну… это не самое легкое признание. При данных обстоятельствах. И я думаю, ты действительно понимаешь, потому что у меня сложилось отчетливое впечатление, что ты тоже не была честна со мной.

Анна заикалась. Затем, не сумев произнести ни слова, тяжело откинулся на спинку стула.

— Я просто немного… ошарашена? Возможно, это подходящее слово, — наконец сказала Анна.

— Уверена, что ты будешь не единственной, — вздохнула Лиззи.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Мюриэл. Она также села обратно за столик Лиззи. — Ты хочешь отомстить?

— Боже, Мюриэл. Отомстить за что? Мой отец… — Она понизила голос, подавшись вперед, ближе к Анне и Мюриэл. — Мой отец заслужил то, что получил. Причина, по которой я не хотела раскрывать, кто я такая, заключалась в том, что я предполагала, и, вероятно, справедливо, что жители Мейплдона сами захотят какой-то формы возмездия, и если столкнутся с дочерью детоубийцы Уильяма Коули, я могу быть тем, на ком они сосредоточат свою месть. Я, конечно, не стремлюсь к какой-либо форме расплаты. Во всяком случае, не от невинных жителей деревни.

— Что ты имеешь в виду, невинные жители деревни? Думаешь, что есть виновные, и ты просто хочешь, чтобы они заплатили? — сказала Мюриэл, повысив голос. Женщина за соседним столиком бросила на них любопытный взгляд.

— Пожалуйста, послушай. Прекрати все эти разговоры о мести, — прошептала Лиззи. Она снова поерзала на стуле. — Единственная причина, по которой я здесь, — это узнать, вернулся ли мой отец. И встретиться с ним лицом к лицу. Мое пребывание здесь не имеет никакого отношения ни к кому другому.

Мюриэл выглядела неуверенной.

— Так ты думаешь, он вернулся бы сюда, в Мейплдон? Почему?

— Бунгало по-прежнему принадлежит ему. Где еще ему жить?

— Но у меня только что был этот разговор, — сказала Анна. — Он не смог бы вернуться сюда, даже если бы захотел. Будут введены ограничения — границы и все такое. Семья его жертвы все еще живет в Мейплдоне. Его не подпустили бы на определенное расстояние. Его адвокат, вероятно, продаст его бунгало. С тобой никто не связывался?

— Да, я получила письмо. Но я прочла не все, — призналась Лиззи.

— Тогда, может быть, тебе стоит. Ты также сможешь узнать, где он, через адвоката. Он может быть на другом конце страны, и мы все напрасно беспокоимся.

— Справедливое замечание. Но у меня есть какое-то внутреннее чувство… я не могу его объяснить. Меня тянуло сюда, как будто в глубине души я знала, что он здесь, ждет меня.

— Ты никогда не навещала его в тюрьме?

— Боже, нет! Он написал несколько писем, которые были переданы мне через адвоката, но я не видела его с тех пор, как меня у него забрали. — Лиззи искоса взглянула на Мюриэл. Она опустила голову, глядя на свои руки, лежащие на коленях.

— Социальные службы взяли тебя под свою опеку? — сказала Анна, и ее лицо смягчилось. Это был жалостливый взгляд, который Лиззи всегда удавалось вызвать, когда речь заходила о ее передаче в опеку.

— Ага. Обвинения в пренебрежении заставили их решить, что он неподходящий родитель. — Лиззи не стала вдаваться в подробности, уж точно не хотела повторять то, что Роб сказал о сексуальном насилии. Она подозревала, что это произошло из деревенских сплетен, и, несмотря на упоминание об этом, когда она росла, она отодвинула это на задний план.

— А как насчет твоей матери?

— Умерла, как ты знаешь.

— О, да. Извини. Ты… ну, многое помнишь об этом, например, как он… — Анна запнулась на словах.

Лиззи вмешалась, помогая ей выбраться.

— Ты имеешь в виду, помню ли я, как он обращался со мной? — Никто никогда по-настоящему не знал, как с ней разговаривать после того, как они узнали причину решения властей, и ей не нравилось говорить об этом, потому что это могло означать, что ей пришлось столкнуться с возможностью того, что он действительно надругался над ней. — Нет. Я почти ничего не помню из того времени. Обрывки разбитых воспоминаний, вот и все. Хотя, полагаю, я помню то чувство, которое у меня было. Это продолжалось много лет. Как тяжесть, как будто что-то сидело у меня в животе. И я чувствовала темноту: я почти могла протянуть руку и коснуться ее, она была такой осязаемой. И кое-что еще…

— Что еще? — спросила Анна.

— Недостающее звено или что-то, что присутствовало, но не подходило. Я никогда не могла отличить, что именно. Я знаю, что это важно, но не знаю, как и почему. — Лиззи посмотрела в глаза Мюриэл, затем снова на Анну. Она уловила замешательство на ее лице. Или,