Рискни - Сэм Кэррингтон

но по какой-то причине она помнила слухи. Или, может быть, она выросла, слыша о том дне, когда социальные службы забрали ее из бунгало. Ее единственные воспоминания об Элизе были связаны с тем, как они с Джони говорили об Элизе — о том, что она делала со своими куклами, и о том, как она видела кусочки, беспорядочно разбросанные во дворе бунгало после ухода девочки. И учитывая то, что от самой Анны поступило главное доказательство того, что она видела, как Джони садилась в грузовик с одной из кукольных голов Элизы, она предположила, что это было суммой того, что она знала.

Думая об этом сейчас, Анна задавалась вопросом, не было ли это той уликой, на которой Билли Коули сосредоточился все эти годы. Одержимый, может быть. Если бы Анна не сообщила полиции, что видела его, наблюдала, как Джони садилась рядом с ним в такси, возможно, присяжные не осудили бы его. Не поэтому ли дом ее матери сейчас стал мишенью? Потому что это был дом детства Анны?

Однако у полиции все еще было ожерелье, которое они нашли в бунгало Билли, напомнила она себе. Ожерелье Джони. Тетя Тина опознала его. Так что даже без свидетельских показаний Анны они, скорее всего, признали бы его виновным. Не так ли?

Если это были ее и Тины заявления, которые в конечном итоге привели присяжных к убеждению, что он виновен, возможно, именно поэтому они были теми, кто получил головы кукол на своих парадных дверях. Была ли Мюриэл права, подозревая Лиззи? Но, конечно, теперь, когда ее отец был освобожден, не было никакой необходимости искать какой-либо мести. Прошли годы, почему Лиззи захотела сделать что-то подобное сейчас?

Если только она не делала это ради Билли. У него были ограничения, у его дочери — нет. Возможно, она делает это ради него, ради его мести.

— Ты молчаливая, Анна, — сказала Лиззи.

— Мысли в другом месте, извини. — Анна продолжала смотреть налево, в пассажирское окно. Приближалась дорога ее мамы. Она открыла рот, чтобы направить Лиззи, но резко остановилась. Лиззи уже повернула направо и ехала вверх по дороге. Следующей налево был дом Мюриэл. Лиззи указала и повернула, остановившись прямо перед домом Мюриэл. Анна немного повернулась на своем сиденье, чтобы посмотреть Лиззи в лицо.

— Спасибо, что подвезла, — сказала она, не сводя глаз с Лиззи.

— Все в порядке. Спасибо, что не придаешь большого значения тому, кто я. — Она улыбнулась, но выглядела настороженной. — Может быть, мы могли бы поболтать позже? Я могла бы приехать и забрать тебя. — Она наклонилась к пассажирскому месту для ног и достала из сумки телефон. — Какой у тебя номер, чтобы я могла сообщить тебе, когда буду в пути?

Инстинкты Анны подсказывали ей сказать «нет». Не лезть.

— Конечно, — обнаружила она, что говорит, прежде чем набрала номер своего мобильного. Лиззи тут же позвонила.

— Отлично. А теперь у тебя есть мой, — сказала Лиззи, улыбаясь.

Казалось, она никогда не сможет улыбнуться, игнорирование своих внутренних инстинктов не принесло ей пользы в прошлом, но вот она снова прыгает вслепую, идя против инстинкта самосохранения своего тела.

— Я так не думаю, — пропищала Мюриэл с заднего сиденья.

Анна вышла из машины и открыла дверцу машины своей матери.

— Мам. Все в порядке, давай, пойдем внутрь. — Она говорила своим твердым голосом «не связывайся со мной» в надежде, что Мюриэл поймет сообщение и оставит это. — Пока меня не будет, ничего не случится.

— Почему ты так уверена?

— Давай зайдем и выпьем по чашечке чая, хорошо?

— Мы только что пили!

Анна прищурилась и сделала медленный, глубокий вдох. Почему она вдруг стала такой неловкой?

— Вообще-то, почему бы тебе не забрать маму, не убедиться, что с ней все в порядке, и не вернуться со мной в Булли Бартон прямо сейчас? Мы могли бы пообедать в саду. Спасем тебя от прогулки позже? — предложила Лиззи. Может быть, ее тоже начинало раздражать поведение Мюриэл.

— Если ты сможешь подождать здесь пять минут, я вернусь и дам тебе знать. — Анна нырнула обратно в машину и легонько потянула Мюриэл за руку. Наконец та, хотя и медленно, выбралась с заднего сиденья.

— Что на тебя нашло, мама? — прошипела Анна, открывая входную дверь и быстро осматривая холл, чтобы убедиться, что других доставок не было.

— Я ей не доверяю. — Мюриэл ткнула пальцем в сторону ожидающей машины.

— Я знаю. — Анна провела Мюриэл дальше внутрь. — Послушай, возможно, ты права, что не доверяешь ей. Она просто поехала прямо к твоей двери, не спрашивая дорогу. Я имею в виду, я знаю, что Мейплдон довольно маленький, и она действительно шла этим путем со мной в субботу, но мы все еще были на расстоянии нескольких дорог. Как она узнала, где именно ты живешь?

— Потому что она была здесь раньше, — сказала Мюриэл, ее глаза были устремлены куда-то за спину Анны.

— Вот именно. Так что, может быть, это она прибивает кукольные головы к дверям. Когда она была ребенком, она всегда рвала этих кукол на куски. Вполне логично, что сейчас это делает она.

— И ты хочешь пойти и пообедать с ней?

— Я подумала, что это будет хорошая возможность копнуть немного глубже.

— Мне не очень нравится идея остаться здесь одной, Анна.

— Загляни в соседнюю дверь и поболтай с Сэнди. Это была бы прекрасная возможность спросить ее, не случалось ли с ней чего-нибудь странного, не видела ли она чего-нибудь или кого-нибудь необычного. И в любом случае, если мы правы, ничего не случится, пока я с Лиззи, не так ли?

— Прекрасно. Но будь осторожна, Анна, — сказала Мюриэл, приподняв брови. — Иногда, когда начинаешь копать, обнаруживаешь то, чего не искала.

Глава 44

2019

Лиззи

Короткая поездка в Булли-Бартон прошла в относительной тишине, Лиззи пыталась понять, как Анна восприняла новость о том, что она дочь Билли, Элиза Коули. Она провела всю жизнь, притворяясь кем-то другим — кому захочется быть дочерью детоубийцы? Почему ее отец не мог быть таким, как отцы других детей? Кто-то, кто сливался с толпой, а не торчал, как больной палец. Но нет. Он потерял свой жизненный путь, потерял способность работать. Вместо этого обратился к какой-то темной стороне, которую Лиззи не могла и не хотела понимать. Как якобы нормальные люди совершают такие отвратительные преступления? Как они скрывают свое истинное «я» от всех остальных? Но с другой стороны, она скрывала часть себя большую часть своей жизни. Может быть, именно так поступил и ее отец.

Она не могла