Пять ночей у Фредди. Серебряные глаза - Кира Брид-Райсли

– Хорошо, что ты про нее помнишь? – с энтузиазмом спросил Джон, подаваясь вперед, словно почуявший след охотничий пес. Похоже, ему не терпелось отправиться на поиски с того самого момента, когда Чарли упомянула о закусочной. Девушка улыбнулась и покачала головой.

– Я мало что помню, – повторила она. – Не знаю, будет ли толк от этих обрывочных воспоминаний. Как я уже сказала, это даже не воспоминания, а скорее отдельные кусочки, будто картинки из книги. – Она закрыла глаза, пытаясь представить себе старую закусочную. – Пол то и дело дрожал. – Девушка подняла голову, перед ее мысленным взором вдруг всплыл очень ясный образ. – Может, рядом проходили поезда? – спросила она, как будто Джон знал ответ. – Я помню такой громоподобный звук, он повторялся изо дня в день, ничего значительнее я в жизни не слышала. Не то чтобы он был громким, но от него тряслось все тело, и все в груди вибрировало.

– Тогда, наверное закусочная стояла возле железнодорожных путей? – спросил Джон.

– Ага, – кивнула Чарли, окрыленная внезапной надеждой. – А перед входом росло дерево. Оно походило на старое, безобразное чудовище, такое сгорбившееся и высохшее, его корявые ветки тянулись в стороны, как руки. Всякий раз, когда мы куда-то выходили вечером и проходили мимо него, я закрывала лицо краем отцовской рубашки, чтобы только не видеть то страшилище.

– Что еще? – спросил Джон. – Может, рядом были какие-то магазины или другие закусочные?

– Нет. То есть мне кажется, что ничего такого не было. Извини. – Чарли почесала затылок. – Больше ничего не помню.

– Этого мало, – вздохнул Джон, в его голосе проскользнули нотки разочарования. – Такое заведение может стоять где угодно, мало ли в стране железных дорог, рядом с которыми растут одинокие деревья. Может, попробуешь вспомнить еще что-нибудь? Хоть что-то.

– Нет. – Чарли покачала головой. Чем сильнее она старалась вспомнить, тем труднее ей это давалось. Она хваталась за пустоту, мысли ускользали, точно рыбы, завидевшие ловчую сеть.

Девушка мысленно перебирала немногие уцелевшие в памяти фрагменты: скатерти на столах в красно-белую клетку, сделанные из настоящей ткани, а не из клеенки. Чарли помнила, как, не удержавшись на ногах, ухватилась за край одной такой скатерти, упала, а сверху на нее посыпались стоявшие на столе тарелки и стаканы, так что ей пришлось закрыть голову руками. «Шарлотта, ты не поранилась?» – как наяву прозвучал голос отца.

Одна половица в углу обеденного зала скрипела, и Чарли нравилось на нее наступать, чтобы заставить половицу «петь». На улице перед входом стоял стол для пикника с единственной утопленной в землю ножкой; они любили сидеть за этим столом и нежиться на солнце. Когда они возвращались домой на машине, родители всегда пели одну и ту же песню; они неизменно запевали ее, подъезжая к дому, а потом смеялись, словно сделали нечто умное.

– Какой толк от этих воспоминаний, – проворчала Чарли. – Просто детские шалости.

У нее даже слегка закружилась голова: она столько лет старалась не вспоминать обо всем этом, шарахалась от этих мыслей, как от ядовитых змей. А теперь, выговорившись, девушка чувствовала себя странно, словно сделала что-то плохое. И в то же время только что пережитые воспоминания оставили после себя какое-то неопределенное чувство, пожалуй, даже радость. Пусть память о тех временах ненадежна, пусть она таит в себе ловушки и западни, и все же это драгоценные воспоминания.

– Извини, – пробормотала Чарли. – Больше ничего не помню.

– Нет, все равно это просто потрясающе. Поверить не могу, что ты так много вспомнила спустя столько лет, – сказал Джон. – Я не хотел на тебя давить, – добавил он немного застенчиво, потом задумчиво нахмурился. – А что за песенка?

– Думаю, та самая, под которую танцевали «У Фредди», – ответила Чарли.

– Нет, я про ту песню, которую они пели в машине.

– А-а-а… Не знаю, смогу ли я вспомнить. Это была не совсем песня, понимаешь? Просто одна фраза. – Девушка закрыла глаза, представляя машину и затылки сидевших на передних сиденьях родителей. Потом помолчала, надеясь, что подсознание подскажет ответ. Так и случилось. Чарли напела простенький мотивчик на шесть нот.

– Мы вновь в гармонии, – спела она. – И знаешь, у них получалось очень гармонично.

Чарли умолкла, даже сейчас ей было неловко за родителей. Джон поглядел на нее озадаченно, а потом оживился.

– Слушай, к северу отсюда есть городок Нью-Хармони.

– Ха, – только и сказала девушка. Она еще раз мысленно проиграла простенький мотивчик, надеясь, что это поможет вспомнить что-то еще, но безрезультатно.

– Мне казалось, что, вспомнив песню, я вспомню и все остальное, но увы. – Она развела руками. – Прости. Я хочу сказать, слова вроде бы правильные, но все равно звучит как-то не так.

Чарли расстроенно замолчала, а Джон опять с задумчивым видом нахмурился.

– Идем, – сказал он, протягивая ей руку. Чарли потерла щеку, вздохнула и посмотрела на юношу, наконец кивнула и, грустно улыбнувшись, поднялась на ноги.

– Подождем, пока остальные проснутся? – спросил Джон, когда они вернулись на парковку перед мотелем.

– Нет, – с внезапной горячностью возразила Чарли. – Не хочу втягивать в это остальных, – добавила она тише. От одной мысли о том, что придется посвятить остальных в историю ее раннего детства, девушке стало не по себе. Слишком рискованно: это очень личные переживания; она понятия не имела, как приятели отреагируют на эту историю, как она сама себя поведет. Лучше обойтись без лишних глаз.

– Ладно, – согласился Джон. – Поедем вдвоем.

– Да, вдвоем.

Чарли зашла в мотель и взяла ключи от машины, стараясь двигаться тихо и никого не разбудить. Она уже шла обратно к двери, как вдруг Джейсон открыл глаза и уставился на нее, словно не узнавая. Чарли приложила палец к губам.

Мальчик сонно кивнул и опять закрыл глаза, а Чарли торопливо вышла. На улице она передала ключи Джону и села на пассажирское сиденье.

– Тут есть карта, – заметила она, рывком открывая бардачок. Наружу вывалилась куча грелок для рук, несколько наборов сухпайков и искомая карта.

– Я смотрю, твоя тетя не дремлет, – улыбнулся Джон.

Чарли принялась рассматривать карту, едва не утыкаясь в нее носом. Нью-Хармони оказался маленьким городишком, расположенным в каком-то получасе езды от мотеля.

– Поработаешь навигатором? – спросил юноша.

– Так точно, капитан! – фыркнула Чарли. – Выезжай с парковки и поверни налево.

– Спасибо, – с оттенком сухой иронии ответил Джон.

Они пересекли город и выехали за его черту; они отъезжали от Харрикейна все дальше, и расстояние между стоявшими по обеим сторонам дороги домами все увеличивалось. Каждый дом стоял отдельно и соединялся с остальными только линией электропередачи. Чарли как загипнотизированная смотрела на бесконечную вереницу телефонных столбов, которая, казалось, никогда не закончится, потом моргнула, приходя в себя. Впереди на горизонте возвышались горы, древние и темные на фоне ярко-синего неба; горы казались самой прочной и реальной частью пейзажа, и, наверное, таковыми и являлись. Молчаливыми наблюдателями стояли они здесь задолго до того, как построили все эти дома и проложили дорогу, и будут стоять, когда и дома, и дорога исчезнут.