Магия уборки - Юлия Журавлева

И первая мысль после пробуждения: у меня же уйма работы!

Так что в платье я влезала впопыхах, волосы собирала и убирала под повязку буквально на бегу, поэтому едва не налетела на магистра, спускаясь по лестнице.

— Шеран? — удивился он моей поспешности. — А позавтракать?

Ну просто заботливая мамочка, а не некромант!

— Потом поем! — крикнула я уже от входной двери.

— А у меня обеда нет. И ужина, — донеслось мне вслед.

Ох ты ж! И когда только успел все съесть?

— Что-нибудь придумаю! — ответила я, решив, что некромант потерпит немного.

А вот к плотнику, страдающему от крыс, я уже опоздала.

Стремглав пробежав два квартала, я остановилась, опершись о табличку с надписью «Деревянных дел мастер». Витиеватые буквы были искусно вырезаны на грубо обструганной доске и смотрелись действительно интересно. В том, что табличка соответствовала истине, сомневаться не приходилось.

Немного отдышавшись, я прошла в светлую мастерскую, где вкусно пахло смолой и свежей стружкой.

— Простите за опоздание, мастер, — с ходу извинилась я перед клиентом. — Было много работы, только смогла к вам вырваться.

— Да я заметил, что вы нарасхват, — по-доброму улыбнулся плотник. — Рад, что нашли на меня время. Вот, собственно, мастерская.

Мужчина неловко обвел рукой приличное пространство с несколькими верстаками, столами, полками, на которых стояли как заготовки, так и готовые изделия. А вдоль стен лежали всевозможные поленья, доски, чурбачки. Да, крысам здесь есть где поживиться.

Конечно, крысы — это не жуки-короеды, древесиной не питаются, но не зря же их называют грызунами. У них зубы всю жизнь растут, если не стачивать, вымахают такие, что челюсть не закроется.

Удивительно, но на мой зов опять никто не явился.

— Может, вы их уже потравили? — Во всех углах стояли крысоловки с отравой.

— Да если бы, — вздохнул плотник. — Ниче их не берет. Хитрющие твари. Я их уже чем только не морил, а все одно без толку. И абы что не трогают, только что получше и подороже грызут! Разборчивые!

— Так-так-так…

У меня начали закрадываться смутные сомнения. Райончик-то знакомый, магазин со сладостями здесь неподалеку. И дом тот с детьми и крысом. Неужто ребята умудряются наводить шорох во всем квартале? Только плотник с его деревяшками им зачем?

— Знаете, зайду к вам попозже, — решила я. — Хочу проверить одну теорию.

В тот раз дело было ночью, и я больше следила за своим маячком, чем разглядывала окрестности. Но колючий кустарник, оставивший мне кучу противных царапин, помню отлично.

Кустарником оказался барбарис, разросшийся и защищавший участок с домом похлеще собаки. Я его сразу узнала, на нем даже небольшой голубой клок до сих пор остался. Хорошо, что на этот раз я могу вполне нормально воспользоваться калиткой, а не перелезать через забор.

Сам дом был крепко сбитый, добротный, но давно уже не крашенный и немного запущенный. Крылечко вон покосилось, но на вид крепкое.

Я постучала. Никто не открыл. Возможно, посреди дня никого нет дома? Чтобы убедиться, я запустила простенький поисковый импульс исключительно на удачу. Через препятствия мой импульс не пройдет, максимум — преодолеет одну стену.

Но удача мне улыбнулась.

Кто-то маленький притаился прямо за дверью.

— Ну вот! — нарочито громко сказала я. — Так хотела дать тому мальчику золотой за помощь, а дома никого! Какая жалость! Видимо, не судьба.

И медленно развернулась, давая возможность маленькому человечку принять решение.

— Подождите! — пискнули изнутри. — Я здесь!

— Кто? — Я остановилась на полушаге.

— Я! За дверью! Оставьте золотой на крыльце, я подберу!

— Ишь чего захотела! Вдруг ты домовая или нечисть какая-то? Не оставлю я тебе золотой!

— Кто же в домовых верит? — детский голосок посерьезнел. — И нечисть говорить не умеет!

— А ты, может, образованная нечисть, — не сдавалась я.

— И где вы таких видели?

— Мы, маги, и не такое видим, — важно ответила я. — Например, сейчас я вижу маленькую девочку с двумя светлыми косичками, — именно так выглядела самая младшенькая в этом семействе. — Но через дверь не пойму, человек ты или нет?

— А вы правда маг? — Голос из напуганного стал заинтересованным.

— Самый настоящий, — подтвердила я. — Смотри на окно.

Занавеска на закрытом окне затрепыхалась, как живая.

— Ух ты! А что еще можете?

— Я сюда не фокусы пришла показывать! — Маленькая хитрюга! — Хотя парочку показать могу, если дверь откроешь.

— Мне нельзя. — Ясно было, что если бы не запрет, девчушка бы мне уже давно открыла хотя бы из любопытства.

— Думаешь, желай бы я тебе навредить, дверь бы меня остановила?

— А почему тогда вы до сих пор ее не убрали?

— А как ты потом без двери-то будешь?

— И правда, братик с сестренкой расстроятся… Без двери нам нельзя.

— Тогда открывай, а то уйду!

Изнутри послышалось сопение, сразу видно, что принять такое решение мелюзге было сложно.

— Ну как хочешь! — решила поторопить ее я.

— Стойте! — Дверь распахнулась, и мелочь мне по пояс уставилась на меня огромными голубыми глазищами. — Вы обещали пару фокусов! И золотой!

— Вот так: и фокусы показывай, и деньги плати! — в шутку возмутилась я.

— Так обещали же! — совершенно искренне возмутилась девчушка.

— Логично, — согласилась я. — Смотри.

И пустила вокруг нас бабочку. Простенькая иллюзия, которую сильные маги делают играючи, запуская сразу несколько десятков порхающих красавиц с осыпающейся золотой пыльцой.

Но девочке и это показалось чудом. Она с открытым ртом наблюдала, как бабочка кружит над ней, а потом опускается на нос, посыпая золотой пыльцой и без того покрытые веснушками щечки. Малышка скосила на иллюзию глаза и, кажется, даже дышать боялась, чтобы не спугнуть.

— Подставь руку, — попросила я.

Завороженная девочка беспрекословно вытянула ладошку вперед.

Бабочка вспорхнула и опустилась ей на руку, обхватив тоненькое запястье и превратившись в красивый рисунок.

— Вот это да! А она не смоется? — Девочка крутила рукой, пытаясь со всех сторон рассмотреть «впитавшуюся» в нее бабочку.

— Через несколько дней растворится, — решила не обманывать ребенка. Пусть сейчас она немного расстроилась, но потом, если не сказать, будет еще обиднее. — Но мыть руку можно и даже нужно, — погрозила я пальцем перед курносым носом. — Она не боится воды, не смоется и не потускнеет.