Экстремальная Маргарита - Наталия Левитина

«Дома не завтракает, — понял Здоровякин, — жена Елена Борисовна, наверное, спит часиков до одиннадцати…» Сорокалетняя жена Кобрина являлась домохозяйкой, нигде не работала и вполне могла сейчас нежиться среди пуховых подушек.

Сам Илья сегодня тоже завтракал в одиночестве, что было скорее тенденцией, нежели случайностью. Машка, отдежурив ночь перед экраном компьютера, никак не могла встать в семь утра и проводить мужа на работу. Поэтому Здоровякин почти всегда завтракал один. Правда, его трапеза не отличалась изысканностью и сочностью красок, предлагаемыми в кафе «Пилигрим», — Илья просто разрубил вдоль батон, взмахнув длинным ножом, как секирой, нашинковал вареную колбасу, запил все чаем из одноразового пакетика и остался вполне доволен…

В половине девятого автомобиль энергичного коротышки уже въехал на территорию компании «Пластэк» на Дипломатическом проспекте. Здоровякин припарковал машину на стоянке невдалеке от полосатого шлагбаума, не пропускающего посторонних в бывшие владения Никиты Кармелина, и принялся ждать.

Преследуя подопечного и наблюдая, Илья никак не мог полностью сосредоточиться на действиях, выполняемых им в данный момент. Мысли стайкой быстрокрылых ласточек все время улетали от Кобрина к Настасье. Почему-то о Настасье Илье было чрезвычайно приятно думать. Он вспоминал Настасьино лицо и словно погружался в сладкую дрему. Легкий ветерок, проникающий в автомобиль сквозь открытую дверцу, приятно холодил лицо, шею и руки, и Илья думал о том, что, возможно, следующим пунктом назначения сирокко будут волосы Настасьи — он запутается в светлых прядях, потом коснется ее губ…

«.Теперь на обед», — понял сыщик, в час дня увидев вновь черный кобринский «мерседес», но ошибся. Ярослав Геннадьевич не поехал домой, чтобы перекусить, и не поехал опять в «Пилигрим» или в любой другой пункт принятия пищи. Массивная черная иномарка, попетляв немного по улицам города, нашла временное успокоение на стоянке возле Пушкинского парка.

Объект наблюдения, маленький и юркий, как угорь, быстро направился к центру парка, где возвышался памятник кудрявому поэту. У подножия чугунного монумента бездельничала молодежь, греясь на солнце или, наоборот, прячась от него в тени дубов, потягивая пиво и колу, обнимаясь и целуясь. Парк, осененный именем способного и такого земного литератора, был излюбленным местом свиданий.

Илья с тоской смотрел, как теряется среди разноцветных бейсболок и фуфаек спина Кобрина, затянутая в строгий костюм. Он не решался выйти из машины, так как в парке он был бы слишком заметен. Благодаря своему росту Здоровякин отлично подходил для наружного преследования — словно бизон на роль Жизели. Немного поразмышляв, Илья предпочел остаться в машине, лелея надежду, что Кобрин никуда от него не денется.

И он никуда не делся. Более того — он вернулся из недр дубового парка не один, а со спутницей. Илья сначала замер, потом его челюсть упала на педаль сцепления, а сердце запрыгало от счастья. Рядом с Кобриным он увидел вожделенную блондинку, и даже в той самой одежде — розовая мини-юбка, до такой степени мини, что останавливалось дыхание, и красный топ. Пышный платиновый парик тоже имел место быть!

Обменявшись прощальными взглядами, Ярослав Геннадьевич и блондинка расстались. Кобрин пошел к стоянке, а девушка, совсем не чувствуя на себе горячего, пронзительного взгляда Здоровякина, поправила на плече тонкий ремешок сумочки и зацокала по асфальту шпильками розовых атласных туфель…

Делать было нечего — пришлось бросить на произвол судьбы Ярослава и отправиться по пятам сексапильной девицы. Илья выгрузил могучее тело из авто и предельно осторожно начал преследование. Он казался себе бесшумной и незаметной ящерицей. На самом деле скорее баобаб затерялся бы в пустыне, нежели квадратный двухметровый Здоровякин в толпе хлипких и малорослых прохожих.

Девушка вовсе не торопилась. Она перешла дорогу и свернула на Парижскую улицу, известную своими магазинами. Ни одна витрина не была оставлена без внимания, ни один бутик не был пропущен. Прикидываясь скромной мусорной урночкой у крыльца очередного, кажется девятого, салона одежды, Здоровякин подумал, что больше он не выдержит и сейчас же арестует девицу. Блондинка вышла из бутика довольная и румяная, с еще одним фирменным пакетом в руках. Сегодня она, положительно, решила разнузданно потратиться на тряпки. В одном из магазинчиков она полностью сменила наряд, и теперь на ней было маленькое платье цвета ежевики, босоножки в тон и черная шляпа с огромными круглыми полями. Шляда в сочетании с солнцезащитными очками и белокурыми волосами смотрелась очень эффектно, ежевичное платье было воистину бесподобно, но Здоровякину за два часа усиленной маскировки осточертели магазины, да и сама девица.

Свернув за угол вслед за любительницей пополнять кассы бутиков, взмыленный и раздраженный Илья резко отпрянул. Он нос к носу столкнулся с преследуемой красоткой.

— Привет, котик, — ласково улыбнулась эффектная девица, протягивая Здоровякину небольшой пластмассовый предмет. — Хочешь познакомиться?

Раздался сухой треск, и миллиард искрящихся брызг взорвался перед глазами Ильи. И капитан, уже ничего не видя перед собой, улетел в черную космическую даль.

* * *

Пакеты с приобретениями, шурша, полетели на кровать, платье соскользнуло вниз на старый, истертый паркет. Яна прошлепала босыми ногами в ванную. Комнаты квартиры, располагавшейся в Речном тупике, были погружены в прохладный сумрак, несмотря на разгар летнего дня, — тяжелые ветви тополей почти упирались в оконные стекла и не пропускали солнечный свет.

Под теплым душем Яна с удовольствием перебирала в уме события дня. Ярчайшим эпизодом являлось получение от Ярослава новой суммы денег — и конечно, она не удержалась, чтобы не потратить сразу некоторую часть на покупки. Рублево-долларовый источник бил напряженной струей, и Яна искренне радовалась щедрости недавно приобретенного друга. Пусть он был почти на голову ниже ее и заметно нервничал, когда Яна взбиралась на любимые двенадцатисантиметровые шпильки (видимо, поэтому всегда —предпочитал сменить вертикальное положение на горизонтальное), такие глупости и предрассудки совершенно не волновали девушку. Главное, что они идеально подходили друг другу. Главное, что Ярослав, опьяненный общением с Яной и с момента первой постельной сцены пребывающий в состоянии глубокой интоксикации, был готов и впредь поддерживать ее материально.

Для реализации идеи, которая путеводной звездой освещала жизнь Яны, нужно было достаточное количество денег. С детства Яну обуревала мечта стать эстрадной певицей, и у нее имелись все необходимые данные — неординарный вокал, очаровательная внешность, рельефная фигура, начальное музыкальное образование. В семнадцать лет Яна не сомневалась, что еще чуть-чуть — и она встретит своего Игоря Николаева или Юрия Айзеншписа и сокровища ее таланта станут доступны широкой публике. Однако годы незаметно утекали сквозь пальцы, Яна уже достигла преклонного — для дебюта — возраста (двадцать четыре), а ее чудесный голос радовал только соседей по дому. Потенциальный продюсер где-то очень далеко выискивал другие «проекты», в Яну никто не спешил вкладывать деньги. Все попытки пробиться самостоятельно были обречены на неудачу… Стараясь вращаться по мере возможности в эстрадно-музыкальных кругах города, несостоявшаяся певица, однако, со временем обнаружила себя подвизающейся в области, ужасно далекой от сцены. Яна работала в детективном агентстве «Шерлок», и, чтобы представить, каким образом подобный род деятельности помогал ей шлифовать вокальный дар, нужно было обладать воображением Фолкнера или Уэллса.