Нашествие Тьмы - Роберт Энтони Сальваторе

Реджис поставил ступку и вытащил крохотный металлический инструмент.

— Тебе потребуется немного состава, — сказал он, протягивая вещицу Дзирту. — Гаркл велел постараться, чтобы вещество не попало на сам скол.

— Это всего лишь клей, — вмешался голос мага. — Волшебные силы, заложенные в фигурке, сами должны спаять ее. Состав надо будет удалить через несколько дней. Если все получится как надо, статуэтка будет… — он на секунду умолк, подыскивая верное слово, — спасена.

— Если получится… — невольно повторил Дзирт. Он чуть помедлил, приноравливаясь к тонкому инструменту и убеждаясь, что ожоги на ладонях уже зажили и не помешают ему.

— Получится, — убежденно заверил Реджис.

Дзирт глубоко вздохнул и взял в руки кошачью головку. Он внимательно вгляделся в блестящие глаза, так хорошо передававшие проницательный взгляд настоящей Гвенвивар. Предельно осторожно, с почти материнской нежностью, Дзирт приложил головку к туловищу и приступил к трудоемкому делу — нанесению вязкого вещества по всей длине разлома.

Прошло более двух часов, прежде чем Дзирт и Реджис вышли из комнаты и попали в приемную Бренора, где тот беседовал с посланцем Серебристой Луны и еще несколькими дворфами.

Вид у короля был не слишком довольный, но от взгляда Дзирта не укрылось, что впервые после того, как начали твориться все эти странности, Бренор стал несколько спокойнее.

— Это не выходки дроу! — объявил дворфский король, едва Реджис и Дзирт показались в зале. — Если только эти проклятые дроу не обладают большей силой, чем только можно себе вообразить! Аластриэль говорит, что во всем мире творится то же самое.

— Госпожа Аластриэль, — с достоинством поправил стоявший рядом посланник, очень опрятный дворф с короткой аккуратной бородкой, одетый в свободное белое одеяние.

— Приветствую тебя, Фредегар, — обратился к нему Дзирт, узнав Фредегара Сокрушителя Скал, известного больше как Фред, любимого поэта и Советника госпожи Аластриэль. — Наконец-то тебе представился случай лично познакомиться со всеми чудесами Мифрил Халла.

— Если бы только время было другое, — мрачно ответил Фред. — Прошу покорно, скажи, как поживает Кэтти-бри?

— Неплохо, — ответил Дзирт. Вспомнив о девушке, сейчас ушедшей в Сэттлстоун, чтобы передать какие-то сведения от Бренора, дроу улыбнулся.

— Это не выходки дроу, — повторил Бренор с некоторым нажимом, давая понять, что сейчас не время и не место вести светские беседы.

Дзирт согласно кивнул — он и раньше убеждал короля, что темные эльфы в этом не повинны.

— Что бы это ни было, рубин Реджиса теперь совершенно бесполезен, — сказал он. Он поддел пальцем украшение, висевшее на груди хафлинга. — Сейчас он не более чем обычный, хотя и восхитительно красивый камень. Неведомая сила сразила Гвенвивар и даже добралась до Гарпеллов. Ни один из дроу не обладает такой мощью, иначе они давно уже завоевали бы поверхность.

— Что-то еще? — спросил Бренор.

— Предчувствие смуты витало в воздухе уже несколько недель, — вмешался Фред. — Хотя только в последние две недели все магические проявления стали столь опасны и непредсказуемы.

Бренор, никогда не питавший особого доверия к магии, только презрительно фыркнул.

— Ну вот и хорошо! — воскликнул он. — Этим дроу магия нужна больше, чем моему народу и ребятам из Сэттлстоуна. К черту всю эту магию, говорю я, и пусть приходят эти проклятые дроу! Вот тогда мы повеселимся!

При этих словах Тибблдорф Пвент подпрыгнул чуть не до потолка. Он кинулся вперед, встал между Бренором и Фредом и с размаху хлопнул чистенького дворфа немытой вонючей ладонью по спине. Мало что в мире могло урезонить взбудораженного берсерка, но взгляд Фреда, полный ужаса и негодования, несказанно удивил Пвента и неожиданно успокоил.

— В чем дело? — спросил берсерк.

— Если ты еще хоть раз дотронешься до меня, я проломлю тебе череп, — невозмутимо пообещал Фред, бывший чуть не вдвое меньше могучего Пвента, но по какой-то необъяснимой причине Пвент внял ему и отступил.

Дзирт, частенько бывавший в Серебристой Луне и хорошо знавший чистюлю Фреда, понимал, что больше десяти секунд в единоборстве с Тибблдорфом Пвентом Фред не выдержит — если только предметом столкновения не будет грязь. Сейчас же, когда Пвент заляпал белоснежные одежды маленького дворфа, Дзирт поставил бы все свои деньги на Фреда, не испытывая ни малейшего сомнения в исходе поединка.

Правда, Пвент никогда в жизни не совершил чего-нибудь против воли Бренора, а Бренор вовсе не хотел сложностей с посланцами, и уж тем более посланником-дворфом из дружественной Серебристой Луны. Все в зале посмеялись над возможностью странной схватки, чувствуя облегчение оттого, что непонятные события никак не связаны с таинственными темными эльфами.

Только у Дзирта До'Урдена камень лежал на сердце. Пока статуэтка не будет починена, пока волшебная сила не вернется к ней и бедняжка Гвенвивар не сможет отправиться на Астральный уровень, ничто не могло принести ему облегчения.

Нельзя сказать, что Джарлакс, всегда все предусматривающий, не ждал этого посещения, но его поразило, с какой легкостью Кьорл Одран проникла в их лагерь, проскользнула мимо стражи и прошла прямо сквозь стену его личных покоев. Он, отчаянно стараясь принять непринужденный вид, не сводил глаз со стены, через которую просачивался призрачный силуэт. Оказавшись в комнате, Кьорл приняла более вещественную и пугающую форму.

— Я давно уже жду тебя, — спокойно произнес Джарлакс.

— Разве так следует встречать Мать Дома? — спросила Кьорл.

Джарлакс чуть было не рассмеялся, но его остановил вид Кьорл. Слишком уж она уверена в себе, не ровен час, накажет или даже убьет, решил он. Кьорл, видимо, не понимала всей значимости Бреган Д'эрт, и это лишало Джарлакса, великого мистификатора и интригана, многих очков.

Он поднялся с удобного кресла, вышел из-за стола и отвесил глубокий поклон, сдернув с бритой макушки широкополую шляпу с гигантским плюмажем и шаркнув ею по полу.

— Приветствую тебя, Кьорл Одран, Мать Дома Облодра, Третьего Дома Мензоберранзана. Не часто мое жалкое жилище удостаивается…

— Хватит, — оборвала его Кьорл, и Джарлакс немедленно выпрямился и снова нахлобучил шляпу.

Не сводя с женщины немигающего взора, наемник опять опустился в кресло и удобно расположился в нем, с громким стуком водрузив обутые в сапоги ноги на стол.

Именно в этот момент Джарлакс почувствовал, как нечто внедряется в его мозг и словно бы прощупывает его потаенные мысли. Он мгновенно отбросил многочисленные проклятия, которые отпускал в эту минуту по поводу вышедшей из повиновения магии — потому что обычно волшебная повязка на глазу защищала его от подобных ментальных вторжений, — и прибег к собственной сообразительности. Он сосредоточил все мысли на Кьорл, представил ее без одежд и наполнил свое сознание настолько непристойными образами, что женщина, пришедшая по важному делу, вышла из себя.