Третий – мертвый - Владимир Григорьевич Колычев

– Врать не буду, Осокина не убивала.

– Тогда только вы, других вариантов нет.

– Осокина меня заставила! – вскинулся Бровкин.

– Рассказывайте.

– А что рассказывать… Мы сидим, никого не трогаем, подходит этот Левашов, дай закурить, все такое. Смотрит, а со мной Лиза. Темно было, я не знаю, как он ее узнал. А узнал… Ну и на меня наехал.

– Это как?

– Ты кто такой, почему эта сучка с тобой? Про Лизу спрашивает. Может, я тоже… ну, в смысле он ее хочет!.. А я сижу, мне проблемы не нужны. А Левашов: выходи, поговорим. И к озеру пошел. Я бы уехал, а Лиза мне в уши дует. Этот козел, говорит, Севе все расскажет. Ну Сева… – Бровкин запнулся и замолчал.

– А Сева парень не простой, – продолжил за него Макар. – И ударить может. Больно.

– Да я не за себя переживал, за Лизу, он ее ударить мог… Да и вообще.

– Что вообще? Почему бы ситуацию не усложнить? Нужно же узнать, кто Крупенина крышует? Убить Левашова, запугать Дениса Крупенина, спровоцировать отца на защитные действия…

– Да я об этом тогда как-то не очень думал, – пожал плечами Бровкин.

– Не очень?

– Потом уже подумал… А тогда я и убивать не хотел.

– Совсем не хотел? Даже молоток с собой не взял?

– Молоток взял, – вздохнул Бровкин. – Чисто припугнуть. Подхожу, что за дела, спрашиваю. И еще за Лизу попросил, чтобы Неверову не говорил. А Левашов буром на меня попер и замахнулся. Ударить хотел.

– Замахнулся? – повел бровью Капитонов. – Сразу двумя руками?.. Так замахнулся, что падать стал?

– Падать он стал, потому что поскользнулся.

– Стал падать, а ты его молоточком по лбу!

– Сам не знаю, как это произошло, – сокрушенно сказал Бровкин.

– А ведь произошло.

– Это все из-за Лизы!.. Ну и я взбесился. Этот Левашов такую пургу там у озера гнал!

– Осокина вас подстрекала? – спросила Славина.

– Не то чтобы подстрекала…

– Просила, чтобы вы Левашова убили?

– Не просила… Но все произошло из-за нее!

– Как вам пришло в голову убить Осокину?

– Да не собирался я ее убивать, просто поговорить хотел, чтобы молчала.

– И с Левашовым вы просто поговорили. И с лейтенантом Ворошиловым пытались… С вами все ясно, гражданин Бровкин.

Славина вызвала конвой, задержанного увели. Его ждала встреча со следователем и официальное обвинение в убийстве.

– Звезды, говоришь, удачно сошлись? – спросила Славина, подняв руку на высоту плеча.

Казалось, она собиралась положить руку на плечо Макара, и он невольно замер в приятном ожидании.

– Удачно, – кивнул он.

Небо дает иногда удачный расклад, но, чтобы это увидеть, нужно как минимум поднять голову. А если небо затянуто тучами, разогнать их руками. Макар правильно угадал направление, в котором нужно действовать, но ведь этого было мало. Под лежачий камень вода не течет, поэтому пришлось поворочаться. И вспугнули-таки Бровкина, заставили его совершить ошибку. А Ворошилов оказался в нужное время в нужном месте. Правда, сам чуть не стал жертвой.

– Гарькавый доволен, – сказала Марина и опустила руку, так и не коснувшись плеча Макара.

– И что?

– Решение принято, Глотова переводят. Ты назначаешься на должность начальника отделения.

– Надеюсь на генеральские звезды, – усмехнулся Макар.

– У всех у нас маршальский жезл в ранце.

– Не нужно маршала, достаточно генерала. Надеюсь, в ближайшее время.

– Попей водички! – Марина все-таки положила руку ему на плечо, но не притянула к себе, а, напротив, оттолкнула.

– Ворошилов собирается жениться. На Оксане, – сказал Макар.

– И что? – с подозрением глянула на Капитонова Славина.

Уж не ревнует ли он Оксану? Девушка красивая, а он мужчина, у него могут быть к ней чувства.

– Может, свадебным генералом назначат, – улыбнулся Макар.

– В ближайшее время?

– В ближайшее время… С нас свадебный подарок, с меня и с тебя. Ворошилов хочет работать с Оксаной в паре. Терентьеву нужно перевести к нам в отделение.

– Ворошилов еще сам зеленый.

– Женится – дозреет.

– А ты так и останешься зеленым?

– Вместе зреть будем, – усмехнулся Капитонов. – Ты на ветке, я на земле. Как только созреешь, сама в руки ко мне упадешь.

– А-а!..

– Упадешь?

– Кру-гом! – кокетливо подняв брови, скомандовала Славина.

Макар усмехнулся, неторопливо повернулся к выходу.

– Я жду! – на ходу сказал он.

– Поверь, надеяться тебе не на что! – донесся вслед голос Марины.

Макар кивнул и открыл дверь. Он давно уже не надеется и не строит иллюзий. Просто живет своей жизнью. Работает, встречается с женщинами, но семейные узы не для него. Если вдруг чуда не случится, он так и останется холостяком.

Глава 8

Глаза накрашены, лицо подпудрено, слезы высохли, сопли высморканы, а все равно видно, что женщина только что плакала. Макар это понял, едва только глянул на Марину.

– Давай выкладывай! – Он смотрел на нее спокойно, но требовательно.

– Что выкладывать? – шмыгнула носом Славина.

Глаза хоть и подкрашены, но красные, и нос раздраженный, никакой пудрой этого не скрыть.

– Что случилось?

– Да ничего.

– В личной жизни.

– Почему в личной?

– Марина!

– Да нормально у меня все в личной жизни!

– Ну хорошо… – Макар собрался уходить.

– Что хорошо?

– Созреешь, расскажешь!

– Созрею?! – взвилась Марина.

– Я пошел!

– Это же ты!.. Это же ты накаркал! – Она снова шмыгнула носом, а из глаз покатились слезы.

– Он что, ушел от тебя?

Макар смог заставить себя искренне возмутиться. И без всякого злорадства. Нужно быть идиотом, чтобы уйти от столь роскошной женщины. Марине тридцать шесть, выглядит она отлично в силу своих естественных особенностей. Молодую красотку может разнести вширь через год, через два, через пять лет, а женщины с такой конституцией, как у нее, сохраняют стройность и элегантность до самой старости. Да