Третий – мертвый - Владимир Григорьевич Колычев

выйти. И даже проводил до подъезда.

– А дальше? – спросила она.

– Дальше сама.

– Бросаешь своего командира? – Марина с укором глянула на него.

Капитонов улыбнулся, взял ее под руку, они прошли к лифту, поднялись на восьмой этаж.

– Хочу кофе, крепкий-крепкий! – доставая ключи, сказала Марина и даже зажмурилась в предвкушении глотка бодрящего напитка.

– Кофе хорошо, – кивнул Макар, собираясь уходить.

– Ты приготовишь!.. Это приказ!

Марина открыла дверь, переступила порог и подняла руку, останавливая Макара.

– Как тихо!.. – с горечью сказала она. И даже тихонько всхлипнула.

– Ну тихо, – пожал плечами Макар.

Муж у Марины постоянно в разъездах, в командировках, ей не привыкать.

– Ни мужа, ни детей… Где дети? – Марина с укором и в паническом возмущении глянула на него.

– Давай не сейчас, – качнул головой Макар.

Марина прошла в дом, он – за ней, закрыл дверь.

– Что не сейчас?

– А что детей?

– Нет у меня детей.

– Мы твои дети, – усмехнулся Макар.

– Зачатые от работы?

– Ну, наша работа мужского рода, – кивнул он.

– На самом деле не смешно… Илья потому и ушел, что детей нет.

Марина разулась, прошла на кухню, взяла турку, с ней и опустилась на стул, уронив голову на грудь. Макар сам сварил кофе и по чашечкам разлил. Только тогда она и заговорила.

– И что мне теперь делать?

– Выпить кофе и спать. Крепко-крепко, зубами к стенке… Могу завтра утром заехать… На завтрак, – улыбнулся Макар.

Он мог бы, конечно, остаться на «завтрак в постель», Марина, похоже, не против. А завтра, на свежую голову, она его проклянет. И правильно сделает. Подло это – воспользоваться слабостью пьяной женщины, тем более любимой.

Марина долго смотрела на Капитонова. Думала, думала, наконец поднялась, взяла его за локоток и направилась к выходу.

– Завтра и заедешь!

Макар не сопротивлялся, вышел в прихожую, обулся. И задумался, глядя на Марину. В щеку ее поцеловать на прощание или в губы. Пока он думал, у нее зазвонил телефон.

– Подожди! – нахмурилась Славина. – Это дежурный!

Макар кивнул, наблюдая за ней. Существует такая функция, под каждого абонента свой рингтон. Надо бы и ему такую установить, все руки не доходят.

– Славина, слушаю… На Грибоедова, и что?.. Убийство?.. Ленинградская, сто два?.. Да, рядом… Ну, все, некогда мне!..

Марина отключила телефон и посмотрела на Макара, осмысливая ситуацию.

– На Ленинградской убийство. Тут совсем рядом.

– А я тебя еще даже не раздел, – иронично улыбнулся он.

Кофе выпили залпом. Подкрасилась Марина уже в машине. Часы показывали десять часов сорок две минуты, когда они подъехали к месту происшествия.

Многоэтажный дом, четыре подъезда, палисадники с пышной растительностью. В темноте в одном таком палисаднике перед первым подъездом лежала длинноволосая девушка в светлом плаще. Возле нее стояли два сотрудника из патрульно-постовой службы. Один держал на руках лающую собачонку с поводком, другой обнимал сзади женщину, находившуюся, казалось, в предобморочном состоянии. Женщина вяло трепыхалась, пытаясь вырваться. Видимо, это была мать погибшей.

– Подполковник полиции Славина! – дыхнув перегаром, представилась Марина. – Начальник управления уголовного розыска!

Патрульные почтительно расступились перед ней, один увлек за собой женщину, которая беспомощно махнула рукой в его объятиях.

– Неужели Алексеева? – приближаясь к лежащей на земле девушке, спросил Макар.

Приближался он осторожно. Следственно-оперативная группа еще не подъехала, эксперты не работали, а он мог уничтожить следы преступления. Именно поэтому сотрудник удерживал женщину, чтобы она не бросилась к дочери.

Макар лишь нагнулся над телом, но этого ему хватило, чтобы опознать покойницу.

– Алексеева!

Лариса лежала на спине, откинув правую руку. Казалось, кто-то тянул ее за эту руку. Пальцы разжаты, как будто из руки что-то вырвали.

Макар выразительно глянул на собачку.

– С собачкой гуляла, – кивнув на покойницу, сказал патрульный.

Хозяйку убили, а поводок остался в руке. Видно чихуа-хуа пыталась вырваться, поэтому и тело находилось в таком положении.

А хозяйку именно убили. Два пулевых отверстия в груди наглядное тому подтверждение. Две пули в область сердца не оставили девушке ни единого шанса выжить.

– Это ваша дочь? – спросила Марина, обращаясь к женщине.

Та дернулась и чуть не вырвалась из объятий рослого парня с лейтенантскими звездочками на погонах. Видно, на нее так подействовал запах перегара, которым дыхнула на нее Марина. Отсюда и возмущение. Пока полиция пьянствует, преступники людей убивают.

– Товарищ подполковник, я, конечно, понимаю, что у вас сегодня день рождения… – Макар мягко взял Марину за плечи, отвел в сторону и сам повернулся к женщине. – Майор полиции Капитонов. К сожалению, не знаю, как вас зовут. Но, я так понимаю, вы мама Ларисы?

– Мама, – кивнула женщина.

– Кто вызвал наряд? – обращаясь к лейтенанту, спросил Макар.

– Не знаю, кто звонил. Не было никого, когда мы подъехали. Потом вот Валентина Дмитриевна появилась.

Женщина дернулась, вырываясь из мягких объятий сотрудника полиции.

– Да не буду я! – кивком указав на покойную, сказала она.

Макар подал знак, и лейтенант отпустил Валентину Дмитриевну. Видная женщина, высокая, стройная, модная прическа, маникюр. Но горе уже дало о себе знать – плечи опущены, спина согнута.

– Валентина Дмитриевна, ваша дочь отправилась гулять с собачкой, я правильно понимаю?

– Отправилась.

– Когда?

– Когда… Приехала в девять… Почти в десять… И я только-только после работы, а муж на смене…

– Приехала поздно?

– Для нее поздно, – кивнула женщина.

– Откуда Лариса приехала?

– Из университета. Занятия сегодня после праздников начались. Задержали их. А потом еще пробки… А-а! – убитая горем мать махнула рукой: все равно уже, почему задержалась дочь.

– Лариса не боялась идти гулять, ей никто не угрожал?

– Да нет. Но кто-то позвонил. Она уже у лифта была, когда зазвонил телефон. А я дверь в тамбур закрывала, слышала. Кто звонил, не знаю, но Лариса назвала его козлом… Я уже дверь за ней закрывала, может, ослышалась.

– Понятно.