Моя грязная Калифорния - Джейсон Мосберг

снова стучит. Через несколько секунд ей открывает женщина с хвостиком, в спортивной одежде.

— Шайло?

— Нет, я Бекки.

— О, извините. Шайло живет здесь?

— Ага. Но ее нет.

— А где она?

— В Италии.

— В Италии?

— Да, она иногда работает няней. Одна семья взяла ее с собой в поездку. В Неаполь. Или, может быть, в Рим.

— Вы знаете, когда она вернется?

— Через три недели.

— Вы когда-нибудь встречались с ее… вы знаете Джоди?

— Ага. Он разбил мой снежный шар.

Пен оживляется при упоминании снежного шара. Иногда люди называют симуляцию «снежным шаром».

— Вы прыгали? А он разбил? Что он разбил? Брешь? Или целиком?

— Чего-чего?

— Ваш снежный шар. Ваша симуляция. Он все испортил?

— Что? У меня был снежный шар. Ну, стеклянный снежный шар. — Она складывает руки вместе, как будто держит невидимый мяч. — И Джоди его разбил.

— Джоди говорил с вами о том, чем он занимается?

— Не совсем. Немного.

— Тогда вы знаете, что он пытался найти того, кто убил его брата?

— Ага.

— Вы знали Марти?

— Немного, через Шайло.

— Джоди рассказывал вам что-нибудь о Марти, о том, как он выясняет, кто его убил и почему?

— Нет. Не совсем. Мы с Шайло не… то есть мы немного подружились, но в основном мы просто соседки по комнате.

— Это номер Шайло? — Пен протягивает ей телефон.

— Не знаю. Подождите. — Бекки исчезает, потом возвращается со своим телефоном и читает оба номера. — Ага.

— Я оставила ей голосовое сообщение, отправила электронное письмо и оставила сообщение в «Фейсбуке».

— Не знаю, заглядывает ли она сейчас в «Фейсбук».

— Я еще написала ей твит и сообщение в «Инстаграм».

— Ого, основательно.

— Если вы будете с ней говорить, можете ей сказать, чтобы она мне ответила? Я Пен.

— Пен?

— Да, Пенелопа. Если не ответит, думаю, я просто приеду сюда еще раз. Три недели, вы сказали?

Бекки, кажется, жалеет о том, что была так конкретна относительно даты возвращения Шайло. Но все равно кивает.

— Извините, последний вопрос. Вы когда-нибудь слышали, чтобы Джоди или Шайло говорили о женщине по имени Рената?

— Нет. Простите.

Глава 12

Рената

¿Dónde estoy? Где я? Рената ходит кругами по комнате, внимательно осматривая стены и пытаясь понять, что это за тюрьма, в которой она проснулась два часа назад. Она старается не паниковать. Старается дышать ровно и думать.

— Сейчас рассвет? Или уже сумерки? — спрашивает Рената.

— Это не солнце, — говорит Корал. — Здесь всегда такой свет.

Рената продолжает ходить по комнате. Каким образом комната может поддерживать это вечное сумеречное освещение?

— Что это гудит? — спрашивает Рената.

— Не знаю.

Рената останавливается у маленького люка в углу. Открывает его. Внутри пусто. Пространство размером с ящик с люком на другой стороне.

— Раз в день они кладут туда еду. Иногда два раза. Время от времени одежду.

— Они?

— Кто-то.

— Они тебя кормят?

— Ага. — Корал указывает на кучку пластиковых пакетов с застежкой-молнией у дальней стены. — И выносят отходы.

Это объясняет, почему в комнате нет ужасного запаха.

— Где дверь?

— Двери нет.

— Как же мы попали в комнату, если здесь нет двери?

— Ты задаешь вопросы, на которые у меня нет ответов. — Ко-рал указывает на дальнюю стену. — Все эти линии на стене — это дни, которые я провела, думая о том же дерьме, о котором думаешь ты.

– ¡Eso no tiene sentido![54] Должна быть дверь! Ты говоришь, что была здесь раньше меня? Ты видела, как меня сюда принесли?

— Я спала крепче обычного. Проснулась, а ты тут спишь. Они, наверное, подсыпали мне в еду снотворное.

Рената вспоминает, как она сюда ехала, о поездке в автобусе. Зачем только она пошла к Эбботу! Вообще не надо было уезжать из дома.

Рената еще дважды обходит комнату. Ищет дверь и не находит.

— Ты разговариваешь с ними?

— Первые дни я пыталась. Первые недели. Они не открывают свою сторону люка, если наша не закрыта. Если с этой стороны дверца люка открыта, я не получаю ни еды, ни воды, ни мыла, ни чистой тряпки.

— Как ты здесь оказалась?

— Как я сюда попала? Я же говорила тебе. Не знаю.

— Откуда ты?

— Из Дезерт-Хот-Спрингс.

— Где это?

— В пустыне. К северу от Норт-Палм-Спрингс.

— Ты там родилась?

— Ага. У меня был тяжелый разрыв с моим парнем, Питером. Поэтому я переехала в Лос-Анджелес.

— Когда?

— Не знаю. Может, полгода назад. Я переехала в Лос-Анджелес. Пошла на вечеринку и потеряла сознание. И проснулась здесь.

Рената продолжает осматривать комнату.

— Что ты ищешь?

— Должен быть способ попасть в другую комнату. Обратно в дом с привидениями.

— Дом с привидениями?

— Ага. Дом Пандоры.

Рената стучит в стену сжатым кулаком. Сильно стучит. Ничего.

— Зря тратишь время. Это стеклопластик.

— Он не такой уж и крепкий. Возможно, мы сумеем сделать этот… как называется… туннель? В другую комнату.

— У нас нет никаких инструментов. Они никогда не дают нам столовые приборы или что-то такое.

Рената вытягивает ремень из петель джинсов. Целится пряжкой.

* * *

Рената и Корал по очереди пытаются разбить стену. Все четыре стены гладкие. Они не выбирают место, основываясь на какой-либо трещине или выбоине, поскольку не могут их найти. Просто выбирают удобную высоту для работы.

Когда Рената передает пряжку, Корал закатывает рукава кофты. Крупные татуировки покрывают всю ее руку.

— Как долго ты прожила в Лос-Анджелесе, прежде чем здесь оказалась? — спрашивает Рената.

— Недели две.

— Ты жила одна?

— В Лос-Анджелесе? Я арендовала диван в гостиной одного чувака. Нашла его объявление в интернете.

— Ты никого не знала в городе? — спрашивает Рената.

— Нет.

— И приехала в Лос-Анджелес одна?

— Что ты имеешь в виду?

— Твой парень, он не поехал?

Корал смотрит в пол, прежде чем ответить.

— Да, только я. Пол не поехал.

Пол. Разве до этого она не сказала «Питер»? Да, она сказала «Питер», потому что это напомнило Ренате о мальчике по имени Питер, с которым она целовалась, когда ей было четырнадцать. Если бы Корал сказала «Пол», Рената подумала бы об апостоле Павле[55], потому что одна из ее бабушек — та, которая христианка, а не та, которая любит Санта-Муэрте, — часто говорила о Павле из Библии.

— Пол — это твой парень? — спрашивает Рената.

— Ага. Бывший. Мы расстались, и мне нужны были перемены. Поэтому я переехала в Лос-Анджелес.

Рената смотрит на Корал. Зачем она лжет? Рената обдумывает, стоит ли сейчас это выяснять, но решает отложить на потом. Они продолжают по очереди колотить пряжкой ремня о стену.

Три смены спустя пряжка, которая выглядела