Плохие девочки не плачут. Книга 3 - Валерия Ангелос

Подрагиваю. Мелко, судорожно.

Пробую отгородиться от реальности. Представляю себя далеко отсюда. В прошлом. В своей кровати. У родителей дома.

Щеки обжигает от непрошенных воспоминаний. Глаза опять наполняются слезами.

Фон Вейганд и там меня трахал.

Разложил на диване, задрал свадебное платье, раздвинул ноги и взял свое. Набросился точно животное. Но тогда он не был так холоден и жесток.

Я бы хотела забыться. Отключиться, потерять сознание. Ускользнуть из клетки хоть на пару мгновений.

Только удача уже не вернется.

— Мы продолжим, — говорит фон Вейганд. — Позже.

И усаживается рядом.

Кровать пружинит под его весом.

— Продолжим? — мне не удается скрыть ужас.

Мои глаза расширяются, брови взмывают вверх. Приподнимаюсь. Чисто машинально. И тут же вскрикиваю от нестерпимой, жесточайшей боли. Сжимаюсь, сгибаюсь пополам.

Боль выкручивает тело, ввинчивается аж до позвоночника. Тягучая судорога сводит желудок.

— Уверен, ты сгораешь от предвкушения, — усмехается он.

— Я… Ты…

Его ладонь по-хозяйски укладывается на мой зад. Обводит, поглаживает, обжигает даже через одеяло.

— Нет! — нервно мотаю головой. — Не надо. Ты же… ты не хотел меня.

— Не хотел, — подтверждает саркастически. — И до сих пор не хочу. Но твоя шикарная, истекающая кровью задница так и просится на член.

Шлепок пониже поясницы.

Стискиваю зубы, чтобы не завопить.

— Я займусь тобой по-настоящему, — обещает фон Вейганд. — Этой ночью.

— А это? — меня охватывает озноб. — Это разве не по-настоящему?

— Приведи себя в порядок и приходи в мой кабинет.

— Зачем? Что ты собираешься делать?

— Даю полчаса.

Он покидает комнату, не оборачиваясь.

***

Ненавижу сюрпризы.

Уже.

Застываю на пороге, не отваживаюсь постучать. Вся моя смелость испаряется. Я с трудом держусь на ногах. Не только от страха. Боль по-прежнему не утихает. Хочется забиться в угол и зарыдать. Но я не решаюсь убежать.

Слишком долгая дорога назад.

Отступать поздно.

Теперь только вперед.

Без вариантов.

Прижимаю ледяные ладони к пылающему лицу. Выжидаю, пробую выровнять свою температуру. Поправляю скромное платье. Безликое, бесцветное. Невыразительное.

Платье соответствует хозяйке.

Проклятье.

Дверь распахивается передо мной.

— Заходи, — приказывает фон Вейганд.

Он чует меня.

Везде.

У него нюх дикого зверя.

— Присаживайся, — небрежным кивком указывает на кресло.

Глядя в его горящие глаза, отчетливо понимаю: пощады не светит. Никакой отсрочки, никакого прощения.

Я обречена.

Прохожу вперед. Осторожно, медленно. Чуть вздрагиваю. Каждый шаг дается с огромным трудом. Ступаю как по битому стеклу.

Замечаю, что в кабинете царит хаос. Здесь явно не убирали после моего недавнего вторжения.

Замечаю Андрея. Отвожу взгляд, краснею. Может, сутенер-зануда не видел всего, но и так узрел предостаточно.

Правда помогал? Надеялся спасти? Защитить? Рискнул, пошел против воли собственного хозяина. Добровольно подставился.

Зачем?!

Мои акции на нуле. Хотя нет. В глубоком минусе. Еще честнее — в заднице. Близится развязка. Кровавый финал. Лезвие мягко скользит по сонной артерии.

Замираю возле кресла.

— Я сделал все необходимые фотографии, — произносит Андрей, прячет мобильный телефон. — Этот доклад ему понравится.

— Скажи, что я был в ярости, — говорит фон Вейганд, подходит к столу. — Места себе не находил. Разнес кабинет.

— Он будет доволен.

— Не сомневаюсь.

О чем они говорят? О ком?

Не улавливаю сути. Не тяну. Не выкупаю.

— Я добавлю несколько ярких деталей, — продолжает Андрей. — Для достоверности.

— Добавь, будто я пришиб какого-нибудь слугу.

— Насмерть?

— Почему бы и нет.

— Естественно. Пусть считает, что вы на пределе.

— Точно. Не будем его разочаровывать.

Срываюсь, подаю голос:

— Кого — его?

Фон Вейганд смотрит на меня так, что приходится отвести взгляд. Отступить назад, невольно сгорбиться, съежиться. Пульс приходит в бешенство, сердце стрекочет.

— Лорда Мортона, — в его тоне сквозит могильный холод.

— Но разве Андрей сумеет что-то доложить? — спрашиваю удивленно. — Он же сбежал от этого психопата.

— Психопаты свое не отпускают, — заявляет мрачно.

— Я думала, у Андрея есть компромат. Информация о темных схемах, секретные данные, детальные подробности грязного бизнеса.

— Это легенда.

— В смысле?

— Нет никакого компромата. Никто ни от кого не сбегал. И не сбежит никогда.

Нервно сглатываю.

Возникает ощущение, будто это совсем не об Андрее.

— Не понимаю, — еле шевелю губами. — Как же тогда?

Фон Вейганд ограничивается легким кивком.

— Я шпион, — говорит сутенер-зануда. — Двойной агент.

— Я не… — запинаюсь, качаю головой. — Что? Шутите?

— Лорд Мортон поручил мне особое задание: войти в доверие к господину Валленбергу, отслеживать каждый его шаг, обо всем сообщать.

— Вы издеваетесь, — бормочу.

— Ничуть, — улыбается.

— Значит, нет никакого компромата? Никаких секретов?

— Несколько незначительных мелочей.

— Каких?

— Таких, чтобы хватило для установления доверия.

— Выходит, вы гребаный Джеймс Бонд?

Фон Вейганд хмыкает.

— Если от Мортона и увольняются, то только по частям, — заявляет с недоброй усмешкой.

— И ты так спокойно воспринимаешь это?

— Не мне осуждать его методы.

— Я о другом, — вдыхаю и выдыхаю, пытаюсь успокоить нервы. — Андрей работает на два фронта. Правда рано или поздно всплывет. Лорд раскусит его. А может, уже раскусил. И вообще, откуда ты знаешь, что он верен именно тебе?

— Я готов рискнуть.