Вернувшиеся - Хенрик Ибсен

Г о с п о ж а Л и н д е. Не оставил.

Н о р а. И детей нет?

Г о с п о ж а Л и н д е. Нет.

Н о р а. Выходит – совсем ничего?

Г о с п о ж а Л и н д е. Ничегошеньки. Даже тоски по себе, чтобы хоть страдать и горевать, и той не оставил.

Н о р а (смотрит на нее недоверчиво). Неужто так бывает?

Г о с п о ж а Л и н д е (невесело улыбается, приглаживает волосы рукой). Иногда бывает, Нора.

Н о р а. Одна-одинешенька. Как же это, наверно, тяжело. А у меня трое чудесных малышей. Жаль, не могу их тебе показать, пошли с нянюшкой погулять. Но расскажи подробно…

Г о с п о ж а Л и н д е. Нет, нет, лучше ты рассказывай.

Н о р а. А вот и нет, ты первая. Сегодня я своему эгоизму воли не дам, поговорим о твоих делах. Только одно скажу, и все. Ты уже слышала, какая у нас большая радость?

Г о с п о ж а Л и н д е. Нет. Какая?

Н о р а. Муж стал директором в Акционерном банке! Представляешь?

Г о с п о ж а Л и н д е. Твой муж?! Вот так счастливый поворот…

Н о р а. Ужасно счастливый! Адвокатские заработки ненадежны, особенно если человек готов иметь дело только с порядочными и безупречными фирмами. Торвалд именно так и работал, и я совершенно с ним согласна. Знала бы ты, как мы рады! Он вступит в должность прямо с нового года, ему положили большое жалованье и солидный процент. Теперь мы заживем совсем, совсем по-другому, сами себе хозяева. О, Кристина, какое же это облегчение. Я просто счастлива! Господи, как замечательно иметь много денег, чтобы все время о них не думать, скажи?

Г о с п о ж а Л и н д е. Да, прекрасно иметь все необходимое.

Н о р а. Нет, не просто самое насущное, а по-настоящему много-много денег!

Г о с п о ж а Л и н д е (улыбаясь). Нора, Нора, смотрю, практичности в тебе не прибавилось. В школе ты слыла мотовкой и транжирой.

Н о р а (тихо смеясь). Вот и Торвалд так же говорит. (Грозит пальцем.) Только не такая ваша Нора мотовка, как вы изволите думать. Да и что мне было транжирить, когда мы жили в обрез. Работали оба, иначе не получалось.

Г о с п о ж а Л и н д е. Ты тоже работала?

Н о р а. Да, по мелочи: шитье, вышивка, вязанье, (вскользь) другое разное. Ты знаешь, наверное, что после нашей свадьбы Торвалд ушел из министерства. Повышения там не предвиделось, а ему надо было зарабатывать больше прежнего. Он как прóклятый вкалывал, с утра до вечера, да еще все время искал приработок. А сил ему не хватило, надорвался. К концу года так заболел, что врачи сказали – умрет, если не вывезти его на юг, в жаркий климат.

Г о с п о ж а Л и н д е. Да, помню, вы целый год в Италии провели.

Н о р а. Нам, как ты догадываешься, непросто было сняться с места, Ивар только что родился. Но и не поехать было нельзя. О, мы чудесно путешествовали. И Торвалд вернулся к жизни. Но стоило это огромных денег, Кристина.

Г о с п о ж а Л и н д е. Еще бы, могу себе представить.

Н о р а. Тысяча двести спесидалеров. Четыре тысячи восемьсот крон. Это серьезные деньги, знаешь ли.

Г о с п о ж а Л и н д е. Да. Но счастье, когда в таких обстоятельствах они у человека есть.

Н о р а. Конечно. Нам их дал папа, скажу тебе честно.

Г о с п о ж а Л и н д е. Вот оно что. Он ведь как раз в то время и умер, да?

Н о р а. Аккурат тогда. Представляешь, я не смогла поехать ухаживать за ним. Ивар должен был родиться со дня на день. Бедный Торвалд, приговоренный врачами к смерти, требовал моих забот. Милый мой, добрый мой папочка, так я и не повидалась с ним. Ни о чем я так не горюю, как об этом.

Г о с п о ж а Л и н д е. Я знаю, ты его очень любила. Но в Италию вы все-таки уехали?

Н о р а. Уехали. Деньги у нас теперь были, врачи торопили, и месяц спустя мы тронулись в путь.

Г о с п о ж а Л и н д е. И муж там действительно вылечился?

Н о р а. Да, домой он вернулся как огурчик.

Г о с п о ж а Л и н д е. А тогда почему доктор?

Н о р а. Какой доктор?

Г о с п о ж а Л и н д е. Я пришла одновременно с доктором. Мне послышалось, горничная сказала «доктор».

Н о р а. А, так это доктор Ранк. Он просто в гости зашел. Ранк наш ближайший друг, хоть раз в день непременно заглянет. Нет, Торвалд с тех пор больше не хворал, и дети крепкие и здоровые, и я сама. (Прыгает и хлопает в ладоши.) Боже, Боже, что за чудо – жить и быть счастливой! Ой, я опять себя дурно веду, говорю все о себе да о себе. (Садится на скамеечку рядом с Кристиной и кладет руки ей на колени.) Не сердись на меня! Скажи, а ты правда не любила своего мужа? Зачем же ты вышла за него?

Г о с п о ж а Л и н д е. Мама была еще жива, но уже слегла и нуждалась в уходе. А кроме нее, двое младших братьев тоже на моем содержании. Я посчитала невозможным отказать ему.

Н о р а. Да, ты была права, наверно. А он тогда был богач?

Г о с п о ж а Л и н д е. Во всяком случае, весьма состоятельный, пожалуй. Но дела вел очень рискованно. После его смерти все пошло прахом, и я осталась ни с чем.

Н о р а. И?

Г о с п о ж а Л и н д е. Пришлось биться за жизнь. То лавочку открою, то уроки даю, бралась за все подряд. Три последних года были для меня как один бесконечный рабочий день. Но теперь всё. Бедная моя мама больше во мне не нуждается, отошла с миром. И мальчикам я не нужна – оба пристроены, служат и содержат себя сами.

Н о р а. Какое, должно быть, облегчение для тебя…

Г о с п о ж а Л и н д е. Нет, что ты, одна только неописуемая пустота. Для кого мне жить? (Нервно встает.) Потому я и сбежала из нашего медвежьего угла, не выдержала. Здесь наверняка легче найти себе применение. Если мне посчастливится получить постоянное место, какую-нибудь работу в конторе, например…

Н о р а. Кристина, конторская служба страшно выматывает, а у тебя и без того изможденный вид. Лучше тебе все-таки поехать на воды.

Г о с п о ж а Л и н д е (встает у окна). Нора, у меня нет папы, который ссудил бы мне денег на поездку.

Н о р а (вставая). Кристина, не злись на меня.

Г о с п о ж а Л и н д е (обернувшись). Это ты на меня не злись, дорогая Нора. Самое плохое в моем положении, что становишься желчным. Зарабатывать не для кого, а все равно приходится наизнанку выворачиваться, кормиться-то по-прежнему надо. Вот и делаешься эгоисткой. Когда ты рассказала мне о счастливых переменах в вашей жизни, я – ты не поверишь – обрадовалась не столько за вас, сколько за себя.

Н о р а. Почему? А, понимаю, понимаю. Ты думаешь, Торвалд сумеет помочь тебе.

Г о с п о ж а Л и н д е. Да, у меня мелькнула такая мысль.