Я и мое отражение - Дениза Алистер

Нежно и властно взяв ее за руку, он повел ошеломленную Джемайму за собой, к стоящему в глубине сада павильону. Сюда экскурсий не водили, а потому Джемайма еще ни разу здесь не была. Внутри их встретило изобилие пышной растительности: монстеры склоняли причудливо изрезанные листья, пальмы горделиво вздымали свои перистые кроны к стеклянному потолку. В ветвях резкими голосами перекликались птицы. В углу серебристо журчал фонтан, рядом на персидском ковре в художественном беспорядке лежали атласные подушки, стояли бутылка шампанского, два бокала и ваза с фруктами.

Усевшись и облокотившись на груду подушек, Энрике окинул Джемайму откровенно плотоядным взглядом.

— Чувствую себя заправским султаном, к которому только что привели пленницу из Европы, прекрасную белокожую принцессу.

Джемайма хихикнула. Энрике с напускной суровостью покачал головой.

— Напрасно смеешься. Знаешь ли, о несчастная, какая судьба ждет пленниц Великого султана?

— Нет, — наивно захлопала ресницами Джемайма, принимая игру. — А какая? Ты мне не объяснишь?

— Я тебе покажу, — прорычал Энрике, вскочив с места и заключая ее в объятия.

Напевая какой-то легкомысленный мотивчик — он застрял у нее в голове со вчерашней ночи, — Джемайма вошла в свой закуток… И остановилась, точно громом пораженная.

У ее стола, небрежно проглядывая лежащую там стопку эскизов, стоял высокий статный мужчина в безупречном темно-синем костюме. Черные волосы чуть тронуты сединой, смуглая кожа, орлиный профиль… Франсиско Валдес, отец Энрике.

— Мистер Валдес…

До сих пор Джемайме доводилось только пару раз видеть его, да и то издали, когда он, точно король, осматривал свои владения. Вот так неожиданный визит!

— Мисс Андерхилл?

Чертами лица сыновья не очень напоминали своего отца, но во всех троих угадывалось несомненное фамильное сходство. Та же горделивая осанка, та же тигриная грация движений, та же уверенность в себе. Но, как отметила про себя Джемайма, из двух сыновей на отца больше походил Гарсия, с его невозмутимостью, хладнокровием, сухостью и выдержкой. И в их глазах тоже горел огонь, который она видела во взоре Энрике. Только если у Энрике этот огонь грел, то от взгляда Франсиско и Гарсии, как ни странно, леденела кровь.

— Вы ждали меня? — осторожно поинтересовалась Джемайма.

— Да, я хотел с вами поговорить. — Глава семейства Валдес огляделся по сторонам, ища, куда бы сесть.

Джемайма подвинула гостю кресло и внутренне содрогнулась, впервые обратив внимание на то, какое оно обшарпанное. Сама села напротив, на шаткий стул.

Пауза затянулась. Острые, проницательные глаза Франсиско буравили Джемайму, точно пытаясь заглянуть ей в душу. Она нервно поежилась, но попыталась взять себя в руки.

Наконец Франсиско Валдес нарушил молчание.

— Как принято во многих крупных компаниях, я считаю своим долгом время от времени лично беседовать с персоналом. Сегодня настала ваша очередь. Вы довольны работой?

— Да, — промямлила Джемайма, все еще не очень понимая суть происходящего. Неужели его визит и в самом деле дань традициям?

— Хорошо ли вам платит мой сын, Гарсия?

Джемайма напряглась.

— Да, вполне.

— Вполне? — повторил он. — Что-то мало уверенности в голосе. Оно и неудивительно, учитывая, сколько ответственности лежит на ваших плечах и сколько всевозможных расходов. Куда больше, чем у обычной женщины вашего возраста. Ведь вам же и самой учиться надо, и брата с сестрой на ноги ставить.

Джемайма нахмурилась.

— Откуда вы знаете?

Он позволил себе усмехнуться.

— Ну, во-первых, хороший хозяин просто обязан быть в курсе того, чем и как живут его подчиненные. Но, не скрою, у меня есть особый повод интересоваться именно вами.

Джемайма занервничала еще больше.

— Я взял себе за правило лично выяснять всю подноготную людей, так или иначе связанных с моей семьей, — продолжал тем временем Франсиско Валдес. — Надеюсь, вы согласитесь, что это более чем разумная мера предосторожности с моей стороны.

Джемайме стало жарко.

— Лично? — только и сумела повторить она.

Ее гость небрежно повел рукой.

— Ну, разумеется. Мне все известно про вас и Энрике. У меня есть возможности быть в курсе всего, что творится в «Хай-стайл», и везде свои люди.

Джемайма была так поражена его словами, что даже не нашла в себе сил возмутиться подобным вторжением в ее личную жизнь.

— Нет-нет, Гарсия тут ни при чем, — бесстрастно ответил Франсиско Валдес на ее невысказанный вопрос. — Мои сыновья до сих пор исповедуют детские принципы «своих не выдавать». Однако хотя они и выросли, но семья с нашим положением в обществе просто обязана отслеживать увлечения отпрысков.

Должно быть, Джемайма изменилась в лице, потому что он повторил прежний небрежный жест.

— Не волнуйтесь, как раз против вас у меня нет никаких возражений. Конечно, некоторые ваши родственники оставляют желать лучшего, но я готов закрыть на это глаза, поскольку мне импонируют ваши талант и честолюбие. Я проглядел эскизы — весьма и весьма недурно. Уверен, из вас может получиться неплохой модельер. Опять-таки, вы девушка добрая и порядочная и по характеру отлично дополняете Энрике…

Однако вторая, одобрительная, часть этой тирады ускользнула от слуха Джемаймы. Выхватив одну фразу, она не могла уже воспринимать ничего другого.

— Мои родственники? — растерянно повторила она.

Ее собеседник кинул на нее очередной проницательный взгляд.

— Ваша тетя… при всех достойных качествах характера, не самая приятная личность, не так ли?

Джемайма начала уставать от всех этих игр.

— Мистер Валдес, чего вы от меня хотите?

— Ничего, мисс Андерхилл. Просто решил познакомиться с вами и сообщить, что рад вашим отношениям с моим сыном. Уверен, вы будете хорошо влиять на него. Кто знает, возможно, вам даже удастся убедить его исправить ошибки, которые он успел натворить.

— Ошибки? — Джемайма терялась в догадках, чего же этот человек в конце концов от нее хочет.

— Да-да. — Франсиско Валдес нахмурился. — Энрике чересчур импульсивен. Руководствуется чувствами, а не разумом. Обожает риск, любит действовать, не рассуждая, ставить все на карту. Ему нужна именно такая женщина, как вы, — уравновешенная, серьезная, чтобы привязать к земле, не позволять слишком уж парить в облаках. Не разрешать ввязываться во всякие глупые и рискованные затеи…

Кажется, Джемайма начала понимать, к чему он клонит.

— Вроде его бизнеса?

Глаза ее собеседника потемнели, и он кивнул.