Пропустите женщину с ребенком - Ирина Лобановская

Полковник пристально разглядывал памятник Ломоносову.

— Вся Россия испокон веков стояла и стоять будет на простых мужиках, — пробормотал он:

— Но образованных, — добавила Кристина. — Если вы имеете в виду именно этого архангельского. Комплексуете на тему своей нереализованности? — Она тотчас пожалела о сказанном. Вырвалось… Егор обидится, а ей меньше всего хотелось оскорблять его. — Простите. Я не хотела… И вообще я так о вас не думаю…

Егор равнодушно пожал плечами:

— Так ведь я вовсе и не мужик. И ко мне мое замечание отношения не имеет. Вырос в маленьком городке. Деревню знаю плохо, землю не пахал. Предки — да, но это как у всех. Короче, у всех у нас корни деревенские. А вам не кажется, что мы начали не с того конца?

Он повернулся и внимательно глянул на Кристину. В темноте его глаза стали совсем непрозрачными, как стоячая вода.

— Не с того? А с какого надо? — удивилась Кристина.

— Мы с вами говорим то о науке, то об армии, то о социальных катаклизмах… Забодай их комар… Но ни вам, ни мне это не интересно и не нужно. Короче… — Он запнулся.

— Короче, все эти действительно ненужные нам темы уже забодали комары, — пришла ему на выручку Кристина. — Я тоже часто бываю неловкой и неумелой. Увы, увы… Хотя в армии не служила.

— Знаете, так часто случается, — задумчиво заговорил Егор, — живешь себе, живешь, ни о чем серьезном не помышляешь, говоришь пустые слова и чувствуешь, что все никак не выговаривается какое-то коротенькое, но важное, даже, наверное, самое главное для тебя слово. Но его нет и нет… Как оно звучит?.. Где его найти?..

— Ну, уж во всяком случае, не здесь, не возле памятника Ломоносову, — не удержалась и вновь съязвила Кристина. — Простите… До чего мерзкий у меня, ехидный характер…

— А почему не здесь? — словно удивился Егор. — Место ничего не определяет! Все зависит от настроения и точки соприкосновения… Выходите за меня замуж!

Кристина на мгновение онемела. Ничего подобного она не ожидала. Несмотря на то что хотела этого и даже на подобное рассчитывала. Но так стремительно…

Он будто прочел ее мысли:

— Мне нельзя ничего откладывать на завтра. Хотя это прекрасное слово, дарующее возможность жить и верить… Но я человек военный, подневольный. После санатория поеду служить. Подумайте! Жить с офицером — задача непростая! А вы привыкли совсем к другой жизни — городской, обеспеченной. Наверное, я напрасно все затеял. Как-то глупо, чересчур прямолинейно, быстро… Но мне еще никому не приходилось делать предложения. Ни семьи, ни жены, ни детей у меня никогда не было.

И Кристина подумала, что честность часто грешит и даже отпугивает своей излишней прямотою, пренебрегая любыми уловками и недомолвками, с помощью которых можно легко выпутаться из любой затруднительной ситуации.

— А где вы будете служить после санатория? — спросила Кристина.

Егор пожал плечами:

— Пока не знаю. Куда пошлют…

«Вот и хорошо, — незаметно улыбнулась Кристина. — Теперь нас вместе пошлют туда, куда захочу я. И куда распорядится папа… Когда получит от единственной дочки новое дэзэ…»

Как легко порой решить свою судьбу! И как просто ошибочно и радостно принять себя за птицу только оттого, что страшно захотелось взмахнуть крылом… Тем самым, одним, пока еще не подбитым…

Борис наблюдал за девочкой-попрыгунчиком постоянно, каждый день, на всех лекциях. Они оказались в разных группах, но это не мешало ему встречаться с ней в коридорах и аудиториях. Он буквально натыкался на ОйСвету, и делал это слишком часто. Девочка быстро и без труда разгадала нехитрые маневры.

— Ты третий лишний! — без обиняков заявила она Борису. — Здесь уже все давно занято, и навсегда! Запомни это, как Уголовный кодекс! Хотя на самом деле к шапочному разбору ты явился к счастью! Твоему и Ленькиному.

— А твоему? — спросил Борис.

Если ей сильно нравится рубить сплеча и быть рубахой-девкой, то и он тоже будет таким же прямолинейным.

— Мое пусть тебя не колышет! Это ненужная деталь бытия! — отпарировала ОйСвета. — Заботник выискался! У меня таких полная кошелка! Отбою нет и девать некуда! Так что ты совершенно напрасно втюрился и выпятил на меня свои наглые глаза!

Борис критически осмотрел девочку. Очень странный, загадочный случай… Чем же действительно она так приманивает? Интересное кино… А ведь здорово увлекает, тянет и зовет за собой… Настоящая зажигайка. До секс-бомбы ей далеко, как до Голливуда. Ни груди, ни бедер. Лохматые волосы. Косметики — ноль. Зато энергии море. Может, в этом все дело?..

— Философией увлекаешься? — усмехнулся Борис. — И не зря. Судя по всему, у тебя давно выработана своя собственная. И личный ненарушаемый устав. Как и у меня. В полном соответствии с ним я предпочитаю жить так, как того требует и просит сердце. А оно сейчас повелевает и нудит, что хорошо бы почаще на тебя поглядывать. Значит, это моя святая, хотя и не единственная обязанность. Так получилось… А вторая — всегда шагать своей дорогой и поплевывать на мнение окружающих. Поскольку в принципе люди думают о нас исключительно то, что хотим мы сами.

Девочка прищурилась. В светлых глазках появился интерес.

— Мечтаешь до чего-нибудь доглядеться?

— Мечтаю! — признался Борис. — Так вышло… Строю воздушные замки, как любой рядовой гражданин.

— А что тогда делаешь здесь, на юрфаке? Тебе самое место в строительном! Возьмут без экзаменов! Это твоя специальность и призвание!

Неторопливо и спокойно подошел Леонид.

— Леня, ты знаком с этим наглым типом? — спросила ОйСвета.

Он кивнул:

— Давно. Еще с первого экзамена.

— А ты в курсе, что он в меня по макушку втрескался?

Леня вновь солидно склонил голову:

— Тоже с первого экзамена.

— И как ты оцениваешь эту своеобразную треугольную деталь?

— А почему я должен ее как-то оценивать? — даже слегка удивился Леонид. — Это она сейчас внимательно рассматривает нас. И проверяет на прочность.

— Ах, вот, значит, как?! — еще больше прищурилась девочка. Узкие светлые злые глазки-щелки на бледном лице. Словно бритвы. — И результат от тебя не зависит?! Тебя ничего не волнует и не заботит?! Не задевает, не будоражит и нисколько не смущает твой незыблемый покой?! Тебе все равно, буду я с тобой, с ним или с кем-то другим?!

Борис тоже с большим любопытством и нетерпением ждал, что ответит Рубан. Если, как утверждают знатоки, жизнь — игра, то, видимо, в ней всегда должен побеждать тот, кто сообразительнее и хитрее, кто умеет точно угадать карты партнера, не открывая своих.

Хотя, с другой стороны… Все на свете просто, кроме людей. Любой из нас не такая уж цельная личность, а потому почти никогда не бывает ни совершенно искренним, ни абсолютно лживым. И каждый — это клубок противоречий, тем более личность одаренная. Поэтому самое безнадежное дело — пытаться определить человеческий характер. Вне зависимости от того, знакомы вы два месяца или четыре года.