Из рода волхвов - Мирослава Раевская

— Значит, решено, едем вместе, — кивнула своим мыслям Звана и, окинув его проницательным взглядом, вдруг ткнула Вацлава в бок. Тот раздражённо зашипел, но ничего сказать не успел, потому что за грудки его схватили раньше. — Пошли-ка, прогуляемся.

Когда они скрылись в ближайших зарослях, негромко переругиваясь и подначивая друг друга, Ян криво усмехнулся. Мелкая сводница, судя по всему, всерьёз вознамерилась наладить его личную жизнь. Веселина сидела подле, задумчиво разглядывала костёр и встревоженно теребила заусенцы на руках. На исчезновение волхвов она даже внимания не обратила, увязнув в собственных мыслях, как в болоте.

— Я вижу, что ты смотришь, — сказала вдруг она, и скользнула по его лицу серьёзным взглядом. — Ты что, и правда собираешься ехать туда, в это богами забытое место?

— А у меня есть выбор? — хмыкнул Ян и достал бурдюк. У разбойников водился на редкость дерьмовый алкоголь, но иного не было. — Я не стал говорить при Зване и Вацлаве… Но жрец Рода знает о тебе, Веселина. Всё знает.

— Это ещё как? Он что, тоже…

— Понятия не имею. Иногда я даже сомневаюсь в том, обычный ли он человек, — он устало выдохнул и поморщился от мерзкого вкуса на языке.

— А мы и не люди, — хмыкнула девица и протянула к нему ладонь. На скептически приподнятую бровь она недовольно заворчала: — Тебе что, жалко? Дай горло смочить хоть!

Ян смотрел на неё со странной смесью веселья и интереса — и ждал продолжения. Руку с бурдюком он намеренно поднял повыше, так, чтобы она не смогла дотянуться. Наблюдать за Веселиной было удивительно занимательным занятием, потому что она всегда делала то, чего от неё меньше всего ожидали. Год назад эта неугомонная девица бы уже стала ругаться на него, а сейчас сидела, удивительно спокойная и даже степенная. Словно строгая мать, наблюдающая за баловством ребёнка.

Вдруг порыв ветра, налетевший из ниоткуда, растрепал его волосы. Это было скорее неожиданно, чем мощно, но бурдюк с медовухой он всё-таки невольно выронил. Как-то случайно получилось. А Веселина, ухмыляющаяся, словно лисица, воспользовалась возможностью.

Он глянул на неё с удивлением и почти восхищением.

— Ты… когда успела выучить руны?

— Я их не учила, — равнодушно пожала плечами Веселина и сделала глоток. Видимо, пойло обожгло ей все внутренности, потому что она содрогнулась от кашля, а на глазах выступили слёзы. — Ну и гадость… Откуда ты вообще это взял?

— А я говорил. У разбойников местных одолжил, — засмеялся Ян и выхватил из девичьих пальцев злосчастную бутыль. — Если ты не учила руны, то как пользуешься ими? Знак ветра достаточно мощный — он не даётся новичкам так просто.

— Ты же сам называл меня «особенной», — ухмыльнулась девушка и расслабленно потянулась. Но непрошенная тоска тенью скользнула по её лицу. — Я использовала руны непроизвольно, ещё год назад, когда вы покинули Берёзовку. Мне нужно было защитить себя… И мою семью.

Ян замер с поднесённым ко рту бурдюком — и медленно перевёл на неё ошарашенный взгляд. Но Веселина была спокойна, даже равнодушна, словно разговор, свернувший вдруг немного не в ту степь, её совершенно не тревожил. Однако он видел — в карих глазах застыла печаль, болючая, как заноза, застрявшая в пальце. Он предполагал, что после его ухода может случиться что-то дурное, но никак не думал, что худшие опасения действительно сбудутся.

— Местные?..

— Да.

Волхва улыбнулась — и что-то острое скользнуло в этой улыбке. Словно лезвие, которое долгое время пылилось в ножнах, наконец-то, использовали по назначению. За минувший год Веселина, и без того обладавшая тяжёлым характером, заострила свои углы ещё сильнее. От той девчонки, вместе с которой он когда-то давно сидел подле идола богини Макошь, не осталось и следа. Либо же она была надёжно запрятана где-то глубоко внутри, подальше от чужих любопытных глаз.

— Мы в ту же ночь ушли из Берёзовки, — продолжила Веселина, скучающе поглядывая в пламя. — Было сложно первое время, думали — помрём. Помню, дедушке тогда стало плохо в лесу, идти мог еле-еле. А мне всё хотелось вернуться — и разнести деревню в щепки.

Ян слушал молча, глотая паршивый алкоголь и позволяя ей выговориться. Наверное, за минувший год она ни разу ни с кем не делилась этими мыслями, таила их в себе, боясь вновь получить нож в спину.

— Знаешь, я даже теперь понимаю мотивы «Велесова братства», — хохотнула девица, но смешок вышел каким-то надрывным. — Пусть я на одну половину человек, но люди никогда не считали меня своей! Разве это справедливо? Я ведь ничего дурного им не сделала! Но эти мерзавцы не пожалели даже дедушку, можешь себе представить? Если бы тогда я не…

Веселина резко замолкла, зашарила мокрыми глазами в растерянности, словно пыталась найти, за что ими зацепиться. Голос у неё дрогнул уже на последних словах — подступившие слёзы душили. Ян устало вздохнул и, обхватив ладонью кудрявую голову, повернул её к себе. Покрасневшие веки на девичьем лице подрагивали, из последних сил стараясь сдержать рыдания. Он понятия не имел, как утешать женщин — девицы из борделей в этом не нуждались. Но смотреть на слёзы именно этой девчонки — было просто невыносимо.

— Мы можем сколько угодно говорить о том, как ужасны люди, но вряд ли это изменит хоть что-то, — Ян невесело хмыкнул. — И я не думаю, что тебе нужны лживые слова утешения и сочувствия. Волхвы и люди похожи больше, чем ты думаешь, Веселина. И ты — живое тому подтверждение. Поэтому не отворачивайся от одной своей половины только потому, что дремучие деревенщины не разглядели твоего природного очарования.

Он очертил пальцами её лицо — и резко дёрнул за щёку. Веселина взвизгнула и тут же разразилась отборной бранью:

— Ты чего творишь, упырь проклятущий?! А ну пусти! Пусти, кому говорю!

Ян же только смеялся, прихватывая пальцами и вторую щёку. Потом выбор пал на её нос и левое ухо, столь доверчиво подставленное под удар. В итоге лицо Веселины алело ярче, чем спелая клюква, а взгляд метал молнии похлеще, чем громовержец Перун.

— Совсем из ума выжил, — продолжала ругаться вполголоса она, потирая зудящие щёки. — Это ты так плачущую девушку успокаиваешь?

— Ну, зато слёзы высохли, — весомо заметил Ян и скользнул ладонью вдоль её лица. Веселье вдруг схлынуло с него, улетучилось в мгновение ока. — Я не знал, как сказать это раньше, но… Жрец Рода просил найти тебя и отвести к Огнедару. Я не знаю, что ему известно и не знаю, зачем ему нужна ты. Но пойму, если откажешься — у меня нет желания