Моя дорогая служанка - Марина Серова

– А на кой они мне?! Мы время по-своему определяем: в шесть овощной ларек закрывают и перед этим выносят из него пару пакетов с порчеными овощами и фруктами. Мы их забираем. А к этим бакам мусорная машина приезжает всегда в половине седьмого. Мы в тот день потому и торопились, что машина должна была вот-вот подъехать, а она, зараза, всегда приезжает строго в одно и то же время, не опаздывает! Прямо, как поезд. Мы с Гоней тут быстренько…

– Подожди, подожди, – остановила я словоохотливого Венчика. – Ты хочешь сказать, что парень подходил к бакам между шестью часами и половиной седьмого?

– Догадливая! – похвалил меня Венчик.

– Но это точно?

– Точнее не бывает! Он подошел, понимаешь, пульнул пакет в бак, потом завернул за угол, остановил маршрутку и сел в нее.

– Ты это видел своими глазами? Сможешь потом подтвердить свои слова?

– Хоть под присягой!

– А твои друзья? – кивнула я на товарищей Аякса, усердно перебирающих содержимое баков.

– Гоня, Перец! – тут же крикнул он им. – Скажите, мы этого пацана на днях здесь возле баков видели?

Гоня с Перцем посмотрели на фотографию Евгения и дружно закивали.

– Ну, Венчик, с меня – простава!

Я быстро села в машину и рванула к Андрюшиному отделению.

У меня для тебя хорошие новости! – сказала я без всяких предисловий, врываясь к Мельникову в кабинет.

– Да? – насторожился он. – Интересно какие? Всем полицейским в два раза повысили зарплату? Или решено теперь снова называть нас милицией?

– Насчет зарплаты я, к сожалению, не в курсе, равно как и насчет повторного переименования вас в привычную и родную милицию. Зато теперь я точно знаю, что Удовиченко-младшего надо отпустить!

– Это в честь какой такой радости?

– В честь того, что он невиновен! Андрюша, я нашла свидетелей, которые видели, как в тот день, когда убили домработницу, парень ушел от своей зазнобы в начале седьмого, по дороге бросил в мусорный бак пакет и сел в маршрутку.

– Да неужели? – притворно-восторженно воскликнул Мельников. – И кто же этот ценный свидетель?

– Их несколько. Это бомжи, которые копались в тот день и в то самое время в баках возле дома, где жила наша погибшая.

– Кто-о?

– Да, да, ты не ослышался, это бомжи. Они постоянно отираются там возле баков, собирают выброшенные подгнившие фрукты из соседнего ларька.

– А, ну раз бомжи – это совсем другое дело! Это все в корне меняет! Как же, такие ценные свидетели!..

– Зря иронизируешь, – спокойно сказала я. – Они опознали парня по фото, потому что видели его не в первый раз. Он же приходил к убитой постоянно…

– А они что, и время точное могут сказать? – усмехнулся Мельников.

– Могут, Андрюша, еще как могут!..

– Я так понимаю, у них и часы имеются? И наверняка не какие-нибудь, а фирмы «Ролекс»!

– Это, конечно, вряд ли, – ответила я, стараясь не замечать иронии моего друга, – но время они сверяют по-своему: овощной ларек закрылся, – значит, шесть часов. Машина за мусором ровно в половине седьмого приезжает… Понятно?

– Понятно-то понятно, только как мы докажем, что он бросил мусорный пакет именно в тот день, а не, скажем, днем раньше или днем позже?

– А ты сейчас вызови его и спроси, что они ели с его пассией в день ее убийства.

– И что же такого особенного они ели? Ананасы с рябчиками? Или профитроли в коньячном соусе?

– Нет, Андрюша, ели они обыкновенную курицу-гриль. Но ведь парень сам сказал, что приходил к возлюбленной не каждый день, а всего лишь два-три раза в неделю. И согласись: курицу-гриль люди покупают не каждый день, так что большая доля вероятности, что бомжи видели его именно в тот самый день…

– Ну, хорошо, – махнул рукой Мельников, – допустим, с этими доводами я согласен. Но где я сейчас пойду искать этих твоих бомжей? В каком подвале, возле каких мусорных баков? Может, на городскую свалку за ними съездить?

– А их не надо искать, – сказала я, обрадованная, что мне все-таки удалось убедить моего друга. – Они ждут тебя возле вашего отделения. Так что показания ты можешь снять с них прямо сейчас.

– Тань, ты что, сюда их привела?

– Андрюша, исключительно для того, чтобы избавить тебя от необходимости гоняться за этими ребятами по подвалам и помойкам.

Мельников смотрел на меня с интересом:

– Нет, мать, я, конечно, всего от тебя ожидал, но такого!.. Привести к отделению бомжей! Кстати, их там еще не разогнали? – Он выглянул в окно.

– Не должны разогнать. Я предупредила дежурного, что это – ценные свидетели.

– Да-а… И сколько их там?

– Трое. Андрюша, ты увидишь сам, что это вполне надежные свидетели: не наркоманы, не спившиеся деградировавшие личности, а вполне адекватные люди.

Мельников почесал затылок и усмехнулся:

– Ну, что, пойдем, потолкуем с твоими свидетелями.

Он встал из-за стола, закрыл папку и убрал ее в сейф.

– И еще… – Я полезла в сумочку и достала оттуда диктофон.

– Что это?

– Запись. Получена, конечно, незаконно, но это я так… Для общей картины. Чтобы ты удостоверился: к домработнице в тот день все-таки приходил некто третий…

Через час мы с Евгением вышли из полицейского участка и сели в мою машину.

– Да, ну и запашок от тебя! – не удержалась я, открывая окно. – Никакой автодедозорант не помогает.

Я вставила ключ в замок зажигания.

– Татьяна, – тихо сказал Евгений, – я… Извините, что я тогда хамил вам, не хотел отвечать на ваши вопросы…

– Извиняю. Только мы, кажется, перешли на «ты», забыл? Предлагаю остановиться на таком варианте общения, во всяком случае, меня он устраивает больше.

– Да, конечно! – обрадовался молодой человек.

Я посмотрела на него: он просто светился от счастья. Правда, за те сутки, что он провел в изоляторе временного содержания, он умудрился похудеть и осунуться, и щетина вылезала на его юношески нежных щеках. Но все равно он был сейчас счастлив.

– Ну, что, тогда едем в магазин к твоей маме? Обрадуем ее…

– Едем! – Евгений пристегнулся ремнем и откинулся в кресле, облегченно вздохнув.

Мы не успели подъехать к стоянке возле магазина, как зазвонил мой мобильный. Я достала его из сумки: на дисплее высветился номер мадам Удовиченко.

– Алло?

– Татьяна? Это Маргарита Игоревна. Я хотела бы знать, как там дела с моим сыном?

– А что с вашим сыном? С ним все в порядке, – бодро ответила я, вылезая из машины.