📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиДуновение холода - Лорел Гамильтон

Дуновение холода - Лорел Гамильтон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 71
Перейти на страницу:

— Что скажешь, Усна? — спросил Дойл. — Ты в таком же недоумении, как Айслинг?

— А что за доводы привел Хью в обоснование такой перемены мыслей?

— Он говорил о лебедях с золотыми ошейниками, о возвращении в Благой двор зеленой собаки… — сказал Холод.

— Мама говорила, что Ку Ши не дала королю избить служанку, — припомнил Усна.

— А ты никому не сказал? — возмутился Эйб.

Усна пожал плечами:

— Показалось не слишком важным.

— Видимо, часть придворных сочла поведение собаки плохой приметой для Тараниса, — сделал вывод Дойл.

— А еще он спятил окончательно, — сказал Эйб. — Сбрендил как мартовский заяц.

— Вот в этом и дело, — заключил Дойл.

Айслинг посмотрел на меня:

— Тебе на самом деле предложили трон Благого двора?

— Хью говорил о голосовании среди придворных — если оно пройдет не в пользу Тараниса, в чем он уверен, он предложит проголосовать за меня как за бесспорную наследницу.

— Что ты ответила? — спросил Айслинг.

— Что мы должны обсудить все с нашей королевой, прежде чем я отвечу на столь щедрое предложение.

— Вот интересно, обрадуется она или взбесится? — заметил Усна.

Вопрос я сочла риторическим, но все же ответила:

— Понятия не имею.

— Не знаю, — сказал Дойл, а Холод добавил:

— Хотел бы я знать.

Того гляди, мы окажемся как меж двух огней между монархом сумасшедшим и монархом попросту жестоким. А я давно уже поняла, что для жертвы при таком раскладе особой разницы нет.

Глава одиннадцатая

Дойл с Холодом выпытали у Усны прочие «не важные» новости, сообщенные его матерью. Их оказалось немало. Похоже, Таранис довольно давно действовал без смысла и без логики. Когда мы въезжали в ворота поместья Мэви Рид, Айслинг спросил:

— А зачем я вам понадобился? Таранис всем Благим со мной запретил разговаривать под страхом пытки, так что у меня никаких разведданных нет.

— Холм Благих признал в тебе короля, когда мы прибыли в Америку, — сказал Дойл. — За что тебя и отправили в ссылку.

— Я знаю, отчего потерял свое место при дворе.

— И потому принцесса готова предложить тебе занять трон, принадлежащий тебе по праву.

У Айслинга глаза полезли на лоб. Потрясение видно было даже сквозь вуаль. Он явно не сложил два и два, и предложение оглушило его своей неожиданностью.

Открылась дверца лимузина, ее придерживал Фред. Никто не двинулся с места, мы ждали, пока Айслинг переварит новость.

— Прикройте дверцу на минутку, Фред, — попросила я.

Дверь закрылась.

— Пусть ситхен и признал меня королем более двух веков назад, это не значит, что он сейчас меня предпочтет, — сказал Айслинг. — И предложение придворные сделали не мне.

— Я хотел, чтобы ты узнал первым, Айслинг, — сказал Дойл. — Не хочу, чтобы ты думал, будто мы забыли, кому когда-то такое предложение сделала сама страна.

Айслинг посмотрел на Дойла долгим взглядом:

— Ты поступил очень достойно, Дойл.

— Ты как будто удивился? — сказала я.

Он повернулся ко мне:

— Дойл очень долго был Королевским Мраком, принцесса. Только сейчас я начинаю понимать, что многие из самых тонких его чувств не могли проявиться на службе у королевы.

— Вежливей еще никто не говорил, что все тебя считали бессердечной скотиной, Дойл! — прыснул Эйб.

У Айслинга вокруг глаз возникли морщинки — он улыбнулся:

— Я бы на такую формулировку не отважился.

Дойл улыбнулся:

— Думаю, многие из нас увидят, что на службе у принцессы мы впервые за долгие века можем быть собой.

Все повернулись ко мне, и под весом их взглядов мне захотелось поежиться. Я поборола это желание и сидела прямо, стараясь оставаться именно той принцессой, какой они меня считали. Хотя иногда — вот как сейчас — мне казалось, что я попросту не сумею быть такой, как им надо. Никто не сможет отвечать стольким требованиям сразу.

Пахнуло свежим ветром и цветами. Голос, который не звучал, а скорее отдавался по телу, звенел у самой кожи, шепнул:

— Мы сумеем.

Я знаю старое присловье, что когда на твоей стороне Бог — или Богиня, — ты обречен на победу. Но порой мне казалось, что под победой мы с Богиней понимаем разные вещи.

Глава двенадцатая

На пороге на нас выплеснулся вихрь тел. Вылетевшие нам навстречу собаки радостно лаяли, тявкали, скулили и завывали, и как будто даже говорили — что не так уж и невозможно, потому что собаки эти волшебные.

Псов было так много — как и хозяев, — что пробиться в дом не получалось. По собачьему обычаю они радовались так, словно нас неделю не было, а не несколько часов. Мне здесь принадлежала пара борзых, почти как настоящих. Форма головы не совсем та, и уши другие, и линия спины, но мускулистая грация — та же самая. Основной цвет шерсти белый — чистый, сияющий белый, в тон моей кожи, и рыжие пятна там — сям — в тон моих волос. У Минни — уменьшительное от Минивер — наполовину рыжая морда и большое рыжее пятно на спине. Морда просто замечательная: с одной стороны рыжая, а с другой белая, точно кто-то провел под линейку черту точно посередине. А Мунго, мальчик, немного выше, потяжелее, и почти совсем белый — только одно ухо рыжее.

Среди собак покрупнее были похожие на прежних ирландских волкодавов — до того, как породу разбавили мелкие собаки. Их было немного, но эти немногие возвышались среди борзых как горы посреди равнины — жесткошерстные или гладкошерстные, но все рыже-белые. Совсем под ногами крутились терьеры — тоже в основном рыже-белые, но были и черно-коричневые, точнее, черно-палевые, древней породы, возрожденной дикой магией, предки большинства современных пород.

Терьеры почти все принадлежали Рису: он ведь бог смерти или когда-то им был. Наш народ страну мертвых помещает под землю, и вполне логично, что у Риса собаки, привыкшие рыться в земле. Рис вроде бы нисколько не страдал, что у него не изящные борзые и не здоровенные волкодавы. Он присел в море тявкающих и ворчащих псов — один другого меньше — и просто светился от радости, как и все мы. Наш народ всегда чтил своих животных и очень горевал, когда их не стало.

Из общего цветового фона выбивались только собаки Дойла. Они были пониже волкодавов, зато коренастей: сплошные черные мышцы на крепком костяке. Эти собаки сохранили тот вид, в котором к нам явились — черные псы, которых христиане зовут Адскими гончими. Только с христианским дьяволом они никак не связаны, черные, темные псы — псы бесплодной пустоты. До того, как возникнет свет, бывает тьма.

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 71
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?