Багамарама - Боб Моррис

— Не был.

— Вам известно местонахождение Барбары Пикеринг?

— Я же сам только что…

— Почему?

— Что «почему»?

— Почему вы не знаете, где она находится?

— Потому что… — Я не договорил. — Где вы обнаружили труп?

Педерсон встал. Сложил руки за спиной, направился куда-то. У шкафов замер и, обернувшись ко мне, сказал:

— Пока что я не готов обсуждать с вами следственные подробности. И, между прочим, вопросы здесь задаю я.

И тут же:

— В каких отношениях вы находились с Барбарой Пикеринг?

— Находился?

— О, прошу прощения. Находитесь.

— В приятельских. Она моя подруга, очень близкая.

— Исключительно близкая?

— Это как?

— Вы общались наедине? Вдвоем?

— Да… Ну то есть я…

— Насколько я в курсе, вас освободили из федерального тюремного лагеря в Бейпойнте… э-э… — он заглянул в блокнот, — позавчера, верно?

Я кивнул.

— И когда вы в последний раз видели мисс Пикеринг?

— Вчера вечером, как только прибыл на остров. Она была на пляже.

— У вас состоялся разговор?

— Нет.

— Но вы ее видели?

— Да, я смотрел на нее в бинокль.

— Вот как? В бинокль?

— Да. Она работала на берегу. У них там фотосессия…

— Если не ошибаюсь, ваша знакомая — редактор журнала?

— Не совсем. Она владелица нескольких изданий.

— Значит, она наняла Брюса Геннона как специалиста?

— Видите ли, он фотограф. Был фотографом. Жил в Лондоне, работал по контракту. Когда-то они с Барбарой… — Я умолк.

А Педерсон сказал:

— Ну что же вы остановились?

— Они были помолвлены.

Инспектор вернулся к столу и что-то черкнул в блокноте.

— И вы следили за ними в бинокль, надо понимать?

— Догадываюсь, к чему вы клоните. Я ни за кем не следил.

— Н-да?

— Да. Просто смотрел, чтобы выяснить, где они находятся. А потом пошел на пляж их искать.

— Вы пошли искать мисс Пикеринг с Брюсом Генноном?

— Нет, только Барбару, мисс Пикеринг. Послушайте…

— Да, мистер Частин?

— Вы предполагаете, что я имею какое-то отношение к убийству Брюса Геннона?

— А об убийстве никто ничего не говорил.

— Но вы же сказали, что нашли труп.

— Сказал.

Я поднялся со стула. Полицейский, тот, что помладше, шагнул ко мне.

— В конце-то концов, я хочу знать, где Барбара.

Педерсон прошелся по комнате и встал подле меня. Я был выше на пару дюймов, однако это, похоже, его нисколько не смущало. Он тихо сказал:

— Меня этот вопрос тоже немало занимает.

Потом инспектор взял блокнот, сунул его под мышку и обратился к подчиненному:

— Бриндли, останешься с мистером Частином.

И направился к двери.

— Минуточку, — сказал я. Педерсон замер и обернулся. — Я задержан?

— Нет. Просто попрошу вас побыть здесь и дождаться меня.

Он вышел, сел в белый универсал и укатил прочь.

Я взглянул на настенные часы и заметил время. Линфильд Педерсон ушел в одиннадцать двадцать. Через полчаса в церквях закончилась служба и по улице повалила паства. У окошка остановились двое сорванцов. Увидев меня, они прыснули со смеху, стали показывать пальцами. Тут набежала ребятня, и все смотрели и ржали, пока Бриндли не встал и не задернул шторы. А я все сидел. Слушал треск эфира, перемежаемый единичными репликами, потом снова принялся рассматривать развешанные на стене фотографии.

В половине первого по рации передали экстренную сводку военно-морской ассоциации багамских спасателей: в пятистах милях к востоку от островов Тюркс и Кайкос засекли тропический циклон, который движется строго на запад. У него уже было свое имя: Курт.

В двенадцать сорок семь Бриндли расстегнул шлем, стащил его с головы и принялся натирать тряпочкой.

В три минуты второго в динамиках раздался женский голос.

— Нассау вызывает остров. Харбор-Айленд, ответьте.

Бриндли щелкнул кнопкой у микрофона.

— Харбор-Айленд на связи. Приветствую.

— День добрый. Докладывайте, что у вас?

— Все тихо.

Женщина что-то прошамкала, Бриндли пробурчал в ответ. Они поболтали, я так ничего и не понял.

Мы еще немного посидели.

В час двадцать две зазвонил телефон. Полицейский взял трубку и ответил: «Отошел. Я передам». И дал отбой.

В час тридцать пять я сказал, что хочу в туалет. Мой «конвоир» поднялся, надел шлем и, открыв дверь с надписью «Для служебного пользования», дал знак проходить. Я шагнул за дверь и оказался в кромешной темноте. Бриндли щелкнул выключателем, и стало светло. Помещение сильно смахивало на гараж. Здесь было жарко и душно. Я увидел ружейный кофр с тремя винтовками и сваленный в кучу садовый инвентарь: лопаты, мотыги, грабли. У гаражных ворот стоял новенький красный скутер «ямаха», а на полу, под куском синего брезента что-то лежало. Это что-то имело очертания человеческого тела. Вокруг собралась лужица, которая мало-помалу рассасывалась, уходя сквозь трещины в цементном полу.

Бриндли кивнул в сторону уборной. Я зашел и закрылся. Полицейский стоял за дверью и ждал, пока я «попользуюсь по службе». Потом мы вернулись в кабинет, я уселся на прежнее место возле стола с компьютером и снова взглянул на часы. Бриндли снял шлем и опять принялся натирать его тряпицей.

В два двадцать пять у входа притормозил белый универсал «мицубиси», и в участок вошел Линфильд Педерсон. Теперь он был без пиджака и с развязанным галстуком, рукава белой рубашки закатаны выше локтя. Под мышкой он зажал неизменный желтый блокнот, в руках держал высокий бумажный пакет. Водрузил свою ношу на стол, устроился в кресле и стал разворачивать бумагу.

— Бриндли, не проголодался еще? — спросил он младшего по званию.

— Не помешало бы подкрепиться.

Тут я решил, что с меня достаточно. Веду себя как паинька. Три часа тут просидел на потеху малышне. Увидел мертвеца в гаражной. Да еще из-за Барбары чуть с ума не сошел.

Как садану кулаком по столу.

Педерсон поднял на меня недоуменный взгляд.

— Вы отыскали Барбару? — спросил я.